— Я знаю, — ответила Лиза.

Голос Ив изменился, в нем появились мечтательные, меланхолические интонации.

— Он просил меня выйти за него замуж.

— Не может быть!

— Потеха, Лиззи, настоящая потеха! Конечно, я ответила «нет». «Нет, спасибо, — ответила я. — Слишком поздно». Зачем он мне нужен без Шроува?

Ив хотела заполучить его только ради Шроува. Если бы Джонатан женился на ней год назад, он мог бы переписать Шроув на ее имя и спасти его от кредиторов. Ив немного посмеялась, не истерически, но смехом еще более странным, как маньяк. Все же Лиза не поверила, что Ив столь решительно отказала Джонатану, как это явствовало из ее слов, так как ближе к полудню он вернулся в сторожку.

Когда Лиза услышала, как Ив говорит, что позднее пойдет с ним стрелять голубей, она подумала, что мир перевернулся вверх тормашками слишком быстро и она не поспевает за ним. Ив никогда не убивала ни птиц, ни животных. Теперь она говорила, что голуби уничтожают овощи на ее огороде и надо сократить их количество. Страшно довольный, Джонатан взялся научить ее стрелять из ружья, того самого ружья, подумала Лиза, из которого она застрелила мужчину с бородой. Только Джонатан, конечно, не догадывался об этом.

Ни одного из них, казалось, не отвлек от поставленной цели тот факт, что в течение ближайших двух месяцев Шроув будет продан. Ив предстояло покинуть сторожку, и едва ли для нее имело значение, уцелеют ее овощи или нет.

В полдень Лиза пошла в рощу на встречу с Шоном. Когда они договаривались, где встретиться, Лиза выбрала для свидания место подальше от той поляны, где покоилось тело Бруно. Они занимались любовью на подстилке из мягкой сухой травы, окруженные со всех сторон кустами боярышника. Но потом, держа ее в своих объятиях, Шон сделался серьезным. Он должен работать, чтобы зарабатывать на жизнь, он не желает жить на пособие по безработице, даже если бы и получил его. Следующие два дня он собирался заняться уборкой мебельного склада для торговца в городе, но потом он должен двигаться дальше, туда, где созревают яблоки. Она нужна ему. Поедет ли она с ним?

Шон не мог ждать вечно, самое позднее, когда надо было дать ответ, это четверг. А после этого как им связаться друг с другом?

Лизе не понравилось то, что он не хочет ждать. В романтических пьесах и книгах, которые она читала, верный любовник был готов ждать до бесконечности, не ставя условий и не угрожая. Она вынудила его сказать, что он вернется сюда в следующую субботу, в то же время, на то же место. Она пообещала, что к тому времени примет решение — расстанется ли она с матерью и переедет к нему или же будет продолжать жить с Ив. Показалось ли ей, что Шон проявил нерешительность? Вместо пылкого энтузиазма ее настойчивость вызвала у него колебания: он не был уверен, что сумеет приехать, во многом это зависело от того, где он окажется к тому времени, хотя он и постарается сделать все, что сможет.

Шон ушел, а Лиза наблюдала, как он уходит, направляясь к тому месту, где оставил машину, дальше, на проселочной дороге. Когда его фигура мелькнула в последний раз и скрылась за деревьями, слезы набежали ей на глаза и она заплакала. Это были слезы разочарования, бессилия и жалости к себе из-за собственной нерешительности. Лиза вытерла глаза тыльной стороной ладони, потом потерла их кулаками, как ребенок, и медленно побрела по дороге, которой пришла.

По ее подсчетам, было около шести часов, солнце стояло еще высоко, но жара уже спала. Они с Шоном провели вместе три часа, которые пролетели, как три минуты. Лиза вновь задумалась над своей дилеммой, пытаясь отыскать какой-нибудь промежуточный путь, компромисс, который позволил бы ей жить здесь, с Ив, и удерживать поблизости Шона, когда она услышала первый выстрел.

Когда в поместье начиналась пальба, Лиза инстинктивно старалась держаться подальше от этих звуков, она даже зажимала уши. Она очень боялась увидеть, как падает птица, окровавленная и с разлетающимися перьями, или кролик, подстреленный, когда он бежал к укрытию. Но на этот раз она не могла сказать с точностью, откуда слышатся выстрелы, часто это трудно было определить. Во всяком случае, не в этом лесу и не в саду за их домом.

Сначала она увидела Мэтта. Хотя Лиза знала о намерении Джонатана пострелять голубей, заметив вдалеке, почти у Шроув-хауса, Мэтта, она подумала, что это Мэтт охотится на птиц. Потом она увидела Джонатана и Ив, стоявших вместе между самым большим из оставшихся кедров, голубым Atlantica glauca, и группой молодых, недавно посаженных деревьев. Они были не очень далеко от нее, всего в сотне ярдов, так что она смогла разглядеть, что у них было только одно ружье.

Джонатан показывал что-то Ив и теперь передал ружье в ее руки. Неуверенно держа ружье в руках, она неловко, казалось с усилием, подняла ствол. Он ободряюще посмотрел на нее, потом поправил положение ее рук, немного раздвинув их. Их тени удлинились, так как солнце садилось и теперь его тонкие неяркие лучи струились на испещренную упавшими листьями траву. Когда Джонатан хлопнул в ладоши, чтобы заставить голубей взлететь, Лиза перестала наблюдать за ними, открыла калитку и вошла в сад, примыкавший к сторожке.

Лиза забыла зажать уши. Ружье выстрелило один, два, три раза. Раздался крик, который не могла издать птица, высокий, пронзительный крик, так ясно слышимый там, где она стояла. Лиза замерла на месте. На мгновение снова превратившись в маленького ребенка, она мысленно увидела бородатого мужчину, как он умирал на траве в полумраке.

Почти не сознавая того, что делает, она зажала уши руками. Но выстрелов больше не последовало. Лиза опустила руки, резко повернулась и увидела Мэтта, он бежал по траве и махал руками.

Между деревьями, на открытой зеленой лужайке, в переплетении солнечных лучей и теней, лежал Джонатан, распростершись на спине. Ив выронила ружье и стояла, глядя вниз, на него, опершись подбородком на стиснутые руки. Лиза вбежала в дом.

— Она застрелила его, — сказала Лиза. — Я поняла сразу, что это было сделано специально. Поскольку Джонатан был мертв, он не мог продать Шроув, и поместье перешло бы к его кузену Дэвиду Косби, который любил это место и не помышлял о продаже. Это был единственный способ достичь своей цели. Выходить замуж за Джонатана было бессмысленно, ему все равно пришлось бы продать дом.

Ив посмотрела на меня так, что я прочитала все это на ее лице. Неприятности возникли из-за Мэтта. Кто знает, что она сделала бы, если бы там не было бы Мэтта? Может быть, притворилась бы, что нашла Джонатана мертвым в тот вечер или на следующий день и заставила бы всех поверить, что он вышел пострелять один? Но Мэтт видел. Я не хочу сказать, что он видел, как Ив делает это, но он видел, как они вместе стреляют по голубям.

Ив велела мне сказать полиции, что я ничего не видела.

— Скажи им, что ты даже не живешь здесь, ты просто приехала погостить.

А потом она сказала: — Зачем вообще говорить с ними? Тебя могло не быть здесь. Мэтт не видел тебя.

Поэтому я ушла и уединилась в маленьком замке, а они не знали, что я была там. Наверное, я поняла тогда, что Ив хочет управиться со всем этим сама.

Полиция подозревала ее в убийстве Джонатана, но они не могли этого доказать, никто не видел, что случилось, понимаешь. Я много думала над этим, пока шел суд, и вот заключение, к которому я пришла: поскольку ее подозревали в убийстве Джонатана, то вспомнили о пропавшем Бруно, а потом заинтересовались мужчиной по имени Тревор Хьюз. Ив, конечно, допросили по поводу Хьюза, а Ив отрицала, что видела его, но на Хьюза была заведена карточка, о нем не забывали. Я думаю, вот так все случилось.

Когда в сторожке проводили обыск, серег Бруно не нашли, потому что они были на Ив. Она надела их в ночь перед моим уходом, так что я уверена, что они были на ней и на следующее утро. Они нашли обручальное кольцо Тревора Хьюза с инициалами его и его жены на внутренней стороне.