Это очень взволновало Лизу. Она была уверена, что они двинутся в лес и начнут ворочать упавшие стволы и сучья. Весь день она не находила себе места, пока Джонатан не заметил между прочим, что «рощу» будут расчищать в последнюю очередь. Он часами сидел в коттедже около Ив, оба они вздыхали и качали головами над тем, что сделал ураган. Вероятно, пройдет не меньше двух лет, пока примутся за расчистку «рощи».

Ив поднялась с постели ради Джонатана и взяла себя в руки. Она вымыла голову и заплела косу на затылке, надела облегающую черную кофточку и красно-синюю юбку, она улыбалась и прихорашивалась ради Джонатана.

Он пришел и сделал то, чего Лиза не видела много лет: он обнял Ив и поцеловал ее. Когда Ив отослала ее наверх и велела писать там сочинение по истории — она называла это ее «домашним заданием», как будто Лиза не делала все свои уроки дома, — Лиза подслушивала под дверью. Она слышала, как Ив говорила Джонатану, что у Лизы короткие каникулы. Возможно, так и было. В таком случае то, что сказала Ив, не было, по большому счету, неправдой. Конечно, это зависело от того, что понимать под ложью. Это было ложью, если под ложью подразумевать намерение обмануть. Ив, конечно, намеревалась обмануть Джонатана, чтобы он думал, будто Лиза ходит в школу.

Они долго разговаривали о разрушениях, которые причинил ураган. Оба знали много статистических данных о том, что это был первый ураган в Англии за много сотен лет, и о том, сколько миллионов деревьев было уничтожено. Они разговаривали о Великой буре 1703 года. Все это было довольно скучно. После того как Лиза услышала, что лес, где лежит тело Бруно, будут расчищать в последнюю очередь, она решила идти наверх и взяться за сочинение о восхождении Наполеона Бонапарта. В эту минуту Джонатан сменил предмет разговора и сказал Ив, не вдаваясь в подробности, что Виктория оставила его ради любовника и оба они живут в Каракасе. Не было никакой надежды на воссоединение, в суде это называют «непоправимым распадом семьи».

Не успела Ив ответить, что было бы, по мнению Лизы, интересно послушать, как раздался громкий стук в парадную дверь.

Ив театрально воскликнула:

— Кого это там черт несет? — И потом со смехом объяснила, что это из некоей Дороти Паркер.

Стучавший в дверь оказался всего-навсего одним из рабочих, он искал Джонатана, чтобы спросить его о каком-то дереве: срубать его или оставить как есть, наполовину поваленным. Лиза поднялась наверх и, поскольку не была уверена, является Каракас столицей Венесуэлы или же Эквадора, заглянула в свой атлас.

Джонатан прожил меньше недели. Лиза была почти уверена, что одну ночь он провел в спальне Ив. Это было лишь подозрение, не более того, так как она не слышала, как они поднимались наверх, беспробудно проспав всю ночь, а когда спустилась вниз утром, Джонатана уже и след простыл. Но она стала старше и начала относиться более внимательно к подобным вещам.

В январе ей исполнилось двенадцать.

В следующий раз Лизе предстояло работать у миссис Сперделл днем, так что у нее хватило времени причесаться так, как причесывалась Ив по особым случаям — заплести толстую косу на затылке. Так она выглядела на несколько лет старше, решила Лиза. Она захватила с собой книги, которые ей дал мистер Сперделл.

Мистер Сперделл редко возвращался домой до ее ухода, но в тот день он пришел раньше, а через десять минут после него приехала женщина в красной машине. Протирая окна в спальне, Лиза увидела, как она идет по дорожке к парадной двери. Она была высокой и красивой, одета как мужчина, с темно-каштановыми волосами, стянутыми в пучок на затылке. На ней был темно-серый брючный костюм в тонкую полоску и красная шелковая рубашка. Но самым привлекательным в этой женщине было ее приветливое и умное лицо, глядя на которое невозможно было сказать глупость или гадость.

Лиза ожидала, когда раздастся звонок в дверь. Вместо этого она услышала, как открылась парадная дверь. Должно быть, женщина имела собственный ключ, решила Лиза и догадалась, кто она такая. Джейн, та, которая писала на своих книгах, что они украдены у нее. Но тогда она, конечно, была намного моложе. Джейн, дочь, которая имела какое-то отношение к образованию. Теперь Лиза увидела сходство с фотографией.

Как могли такой жалкий, маленький, сморщенный человечек, как мистер Сперделл, и эта толстая, седая каракатица, его жена, родить такую прелестную дочь, как Джейн? Это была неразрешимая загадка. Лиза закончила протирать окна и спустилась вниз. Никто не потрудился представить ее, что не удивило Лизу. Мистер и миссис Сперделл просто продолжали разговаривать, как будто ее не было там, как будто она была роботом, хитро запрограммированным, чтобы подметать пол и вытирать пыль с мебели.

Лиза сказала миссис Сперделл, что закончила работу. Не хочет ли она поручить ей еще что-то? Миссис Сперделл ответила «нет» и одарила ее таким взглядом, каким, вероятно, владелица замка смотрела на смерда, поэтому Лиза ушла в кухню и села у стола, дожидаясь денег.

Через несколько минут появился мистер Сперделл. Он увидел на кухонном столе книги, которые принесла Лиза, и принялся расспрашивать ее об их содержании. Кто такая мисс Грэдграйнд? Что имел в виду Диккенс, говоря о кориолановском носе миссис Спарсит? Что собирал мистер Боффин? Кто такой был Сайлас Вегг? Лиза была удивлена, но не обескуражена. Ив частенько также проверяла ее, и Лиза отвечала на его вопросы с энтузиазмом ученицы, назубок выучившей свой предмет, когда в кухню вошла привлекательная женщина, занимающаяся образованием.

Она удивленно подняла брови и подмигнула Лизе.

— Кончай, папа, что это ты устраиваешь ей экзамен? Тебе повезло, она слишком вежлива и поэтому не посылает тебя куда подальше вместе с твоими вопросами. — Она протянула Лизе руку и сказала: — Джейн Сперделл. Вы должны извинить моего отца. Дело в том, что он ни на минуту не забывает о школе.

— Все в порядке, — ответила Лиза и, быстро подумав, назвала фамилию Шона. Старшие Сперделлы никогда не спрашивали об ее фамилии. — Лиза Холфорд.

Мистер Сперделл отнюдь не был выбит из колеи.

— Эта молодая леди темная лошадка, Джейн. Я застал ее за чтением моего Диккенса. Подозреваю, что она в годичном отпуске или же занимается уборкой в нашем доме с целью неких изысканий. Каких именно, спрашиваю я себя. Может быть, нам следует попытаться раскрыть ее тайну?

— Говори за себя, папа, — ответила Джейн Сперделл, — а меня уволь. Тайна, если она у нее есть, это ее дело. — Она дружески улыбнулась Лизе. — Послушайте-ка, мне хотелось бы заплести волосы так, как у вас. Это очень трудно?

Лиза объяснила, что это совсем не трудно, но занимает много времени, ей придется положить на это целых полчаса, когда появилась миссис Сперделл с кошельком в левой руке и пригоршней мелочи в другой. Лиза видела, что миссис Сперделл совсем не понравилась та сцена, которую она застала: Лиза разговаривает на равных с ее дочерью.

— Возможно, тебе стоило бы стать парикмахершей, — сказала она недовольно. — Когда закончишь урок, мне хотелось бы рассчитаться с тобой.

Похоже, Джейн Сперделл стало стыдно за свою мать, как всякому нормальному человеку, решила Лиза, и та смутилась еще больше, когда мать попросила одолжить ей два фунта мелочью, чтобы набрать для Лизы сумму в двенадцать фунтов. Мистер Сперделл поднялся наверх, но когда Лиза уходила, появился в коридоре с двумя книгами в бумажной обложке: «Крошка Доррит» и «Ярмарка тщеславия». Лиза ни слова не сказала о том, что уже читала «Ярмарку тщеславия». С трудом сдерживая смех, она наблюдала за лицом миссис Сперделл, когда Джейн сказала ей:

— До свидания. Приятно было познакомиться с вами.

В машине по дороге домой Лиза собиралась рассказать Шону о Джейн, какая она милая и дружелюбная. Но она не рассказала ему. Не совсем ясно понимая причину, она почувствовала, что ему это не понравилось бы. Шон ненавидел школу, называл учителей то самодурами, то снобами. Он посчитал бы, что женщина может заниматься вопросами образования только в том случае, если ей не удалось найти себе мужчину.