Тень не вошла и не окликнула ее. Она просто стояла там, как будто оглядывалась. Люси оставалась абсолютно неподвижной, молилась, чтобы ее было не видно, и с такой силой сжала кулаки, что ногти впились ей в ладони. Большая темная тень могла быть тенью вора. Есть такие воры, которые забираются в дома, когда у хозяев вечеринки. Но ворам не нужны чердаки, правда? Чердак — это всего лишь место, где люди хранят мусор. Люси пыталась решить, стало ли ей легче от этой мысли, как вдруг тень наклонила голову и вошла на чердак. И Люси увидела, кто это был.

Эдмунд. Ее кузен Эдмунд Фэйн, который приехал на уик-энд, потому что его отец то ли сумасшедший, то ли умирает, то ли что-то еще. Эдмунд, с которым они проводили такие замечательные каникулы у тети Деб, потому что тетя Деб любила, когда они оба были у нее; она хранила для них велосипеды, чтобы они могли кататься по деревне, а еще они устраивали пикники и прогулки на природе. Люси любила, когда тетя Деб по вечерам иногда рассказывала о своей молодости, хотя Эдмунд всегда делал вид, что ему скучно.

Зачем Эдмунд поднялся сюда в середине вечеринки? И почему он так оглядывал чердак и улыбался сам себе, как будто ему что-то очень нравилось? Люси начинало не нравиться, как он улыбается, — эта улыбка делала его абсолютно другим. Тут он повернул голову и увидел ее, и на секунду страшная улыбка, улыбка не-Эдмунда застыла, будто замерзла, на его лице. Однако, когда он заговорил, его голос был вполне обычным.

— Люси? — сказал он. — Что ты тут делаешь?

Его слова не звучали как-то особенно злобно, и он снова выглядел вполне обычным, поэтому Люси выползла из-под покатых балок крыши и объяснила, что не могла уснуть, что хотела пойти сюда и посмотреть старые вещи и фотографии. Не было причин притворяться, и всегда лучше говорить правду.

— Только я не должна быть тут одна, поэтому будет хорошо, если ты никому не скажешь.

— Это будет нашей тайной, — сказал Эдмунд, — знаешь, я разбираюсь в тайнах, — и на ужасную секунду другой Эдмунд вернулся и посмотрел на Люси глазами Эдмунда. Но он только сказал: — Я вижу, ты зажгла лампу. Это не очень умно — ты могла устроить тут пожар.

Что было действительно странно, так это то, что, когда Эдмунд сказал про лампу, Люси почувствовала, что он был не раздражен этим, а очень доволен. Она пробормотала, что была очень аккуратна, когда зажигала спичку и ставила колпак на место.

— Да, ты была аккуратна. Но я все же потушу ее, — сказал он, — а потом нам лучше пойти вниз.

Его рука, отбрасывающая длинную тень, приблизилась к лампе. Люси увидела, как его пальцы скользнули по колпаку, так что часть пламени оказалась открытой.

Между двумя ударами сердца — так быстро, что Люси не увидела, как это произошло, — лампа перевернулась, шипящая линия огня побежала по сухим половицам, и пачка старых газет, перевязанная бечевкой, с легким шипением подхватила языки пламени и запылала.

Эдмунд сказал:

— Немедленно иди вниз, Люси. Сейчас же! Скажи им, что случилось, — пусть принесут сюда ведра с водой. Все в порядке, — говорил он, а Люси в ужасе уставилась на языки жадного пламени.

— Все действительно в порядке — минутное дело. Но иди и скажи им все прямо сейчас, пока я начну тушить его.

Он схватил ворох старых портьер и подошел, чтобы бросить их на огонь.

— Ведра с водой, — послушно повторила Люси.

— Да. Мы можем организовать цепочку из ванной комнаты — будем передавать ведра наверх. Поторопись, но скажи всем, что нет причин для паники. Это просто крохотный пожар.

Гости начали собираться внизу для следующей части игры «Убийц». Они осторожно выходили из различных укрытий, смеялись, обменивались опытом и спрашивали, что дальше. Обсуждение, да? А потом ужин? О да, посмотрите, Марианна как раз прошла в кухню. Все это было довольно весело. Такая дружелюбная атмосфера, все слегка опьянели, а один или два человека были даже немного более чем дружелюбны, пока прятались в темноте от убийцы, но никто не шумел спьяну и не смущал всех обвинениями в том, что его пощупали в темноте.

Включение света немного задержали — Брюс должен был это делать, да, хотя его нигде не было видно. Ох, он одна из жертв, правда? Ну, разве вы не знаете, он добьется того, что его прикончат, идиот, добрый старый Брюси.

Кто-то из гостей нашел под лестницей шкаф с главными выключателями, и послышались вскрики «Ах!», когда свет снова заполнил дом. Гости начали спорить о том, сколько было жертв, а кто-то по-хозяйски заговорил о хабеас корпус, но на него тут же шикнули, потому что это значило что-то другое.

— Нет, все правильно, это Великая хартия вольностей.

— О, к черту Хартию вольностей, давайте хабеас еще немного джина, перед тем как начнем искать корпус.

— Ну, Брюс один из убитых, это мы уже знаем.

— Однако у убийцы не очень хорошие манеры, если он убивает хозяина дома.

— Да, но в темноте вы не обязательно знаете, кого убиваете.

— Это можно считать одним из самых причудливых комментариев в истории... Подождите...

— Что случилось?

— Я думаю... нет, я уверена... я чувствую запах дыма.

— Наверное, это из кухни. Марианна собиралась подавать жареную курицу и рис в пол-одиннадцатого...

— Нет, это дым, — произнес еще один гость, — и он идет сверху...

Как раз в этот момент Люси сбежала по лестнице и, задыхаясь, сообщила о пожаре. Она сказало, что они должны наполнить ведра водой и передать их наверх на чердак. И, пожалуйста, делайте это быстро, потому что, хотя Эдмунд сказал, что это был просто крохотный пожар, разгорался он довольно быстро...

Просто крохотный пожар.

Сначала все восприняли сообщение Эдмунда Фэйна так, как будто не было никакой особой необходимости очень уж торопиться, а несколько гостей выбежали на улицу, чтобы найти садовый шланг и соединить его с краном в ванной. Кто-то спросил, нужно ли позвонить пожарным, и если да, то звонил ли кто-нибудь... А, кто-то уже позвонил, ох, ну хорошо.

Хотя это был просто небольшой пожар, нужно было быстро с ним справиться, и хорошо, что Эдмунд Фэйн был тут, потому что Брюс, когда его наконец нашли, был пьян, а Марианна еще ни разу не была в экстремальной ситуации. На самом деле она просто бегала туда-сюда, размахивая руками, отвлекая всех, и кричала: "Кто-нибудь, сделайте что-нибудь!" и «О, Брюс, почему ты должен был именно сегодня столько выпить?»

Оказалось, Эдмунду нужно было организовывать людей в цепочку, чтобы наполнять ведра и пластмассовые тазы, а Люси силой увели в одну из комнат нижнего этажа, где она была в безопасности в этой все же охватившей всех панике. Люди выстроились в цепочку на лестнице, передавая ведра и тазы с водой, но это был большой старый дом, и лестница была очень крутая, поэтому передача полных ведер отнимала удивительно много времени.

Люси пыталась не бояться и не попадаться никому на дороге. Гости бегали вокруг, и все это было немного сумбурно. Она потеряла из виду родителей, но увидела, как Эдмунд шел наверх на чердак. Там ведь был не ад, и все говорили, что огонь не должен сильно распространиться в ближайшие несколько минут, но все равно Эдмунд был очень храбр.

Люси пыталась сосредоточиться на том, каким храбрым был Эдмунд, и старалась не думать о том, что она была виновницей пожара, потому что зажгла масляную лампу. Эдмунд расскажет всем об этом? Но лампа была абсолютно безопасна, пока он не потушил ее, — Люси была уверена, что лампа была в порядке. Или не была? Кто-то противным голоском шептал у нее в голове. Может быть, ты криво закрепила колпак? Или поставила лампу на неровный участок пола, поэтому она перевернулась? Разве? Но даже если так, все будет хорошо. Они потушат огонь, и он не причинит особого вреда. Пусть все будет хорошо, мысленно повторяла она. Пожалуйста, пусть все будет хорошо.

Казалось, огонь расчищал себе дорогу и уничтожал препятствия на своем пути — все эти старые сухие балки крыши и весь этот сложенный на чердаке хлам! — но пожарные скоро приедут, и они потушат огонь.