Дамон сидел у входа в хижину, прислонившись к стене и слушая, как храпят Мэлдред и Вейрек, – звуки казались ему слишком громкими и невыносимо резкими. Рикали тоже крепко спала, лишь один раз проснулась – почти час назад. Привстав на локте, девушка нашла взглядом Грозного Волка – он заметил это, обернувшись, – и, не говоря ни слова, откинулась назад и вновь уснула.

Дамон внимательно глядел по сторонам; меч, некогда принадлежавший Соламнийскому Рыцарю, лежал у него поперек колен. Грозного Волка интересовало, был ли среди убитых им потомков превращенный владелец меча, но получить ответ на этот вопрос было не у кого.

Несколько деревенских жителей не спали, несмотря на то, что уже давно перевалило за полночь. Они также устроили посменные дежурства, и сейчас четверо людей сидели возле маленького костра, который был разведен больше для освещения – несмотря на ночь, на болотах по-прежнему стояла сильная жара, – и не сводили с Дамона глаз.

Он слышал, как они настороженно шепчутся, и разобрал несколько слов: «Сабл», «Нура Змеедева», «незнакомцы». Грозный Волк напряг слух – теперь он различал каждую фразу, как будто сидел рядом с беседующими. Они решали, что делать со сваленными в кучу телами: сбросить в болото на корм аллигаторам или оставить, чтобы, в случае появления самой Сабл, представить как доказательства. Несмотря на то, что трупы уже начали разлагаться и над ними кружили тучи насекомых, деревенские жители склонялись ко второму варианту.

Дамон понимал, что не должен бы слышать разговор деревенских жителей: они были слишком далеко, говорили, понизив голос, к тому же потрескивал костер, змеи, наводнявшие деревню, громко шипели, а в нескольких футах за спиной храпели спутники бывшего рыцаря. Грозный Волк поначалу обрадовался такому обострению слуха, но и насторожился, решив, что тут не обошлось без чешуйки. Больше всего на свете ему хотелось опять стать обыкновенным человеком. В костре раздался хлопок, прервавший размышления. Видимо, кто-то подкинул чересчур сырое полено.

Ясно различались и другие звуки: шелест листьев на деревьях, окружающих деревню, тихое рычание сивака, больше всего похожее на храп, перекличка болотных птиц.

По руке карабкалось насекомое. Это оказался оранжевый жук с перламутровыми крыльями. Согнав его, Дамон отвернулся от прислужников потомков и, вытянув шею, поглядел в южном направлении. Из темноты выступал зловещий силуэт груды мертвецов и абрис спящего в нескольких ярдах от нее сивака. Драконид свернулся у подножия дерева, как собака. Луна спряталась за облаками, деревню укрывали густые тени, но, тем не менее, Дамон прекрасно видел, даже как подрагивают лапы монстра. «Интересно, что ему снится? – подумал Грозный Волк. – Хотя не важно. Сегодня последняя ночь, когда он может наслаждаться снами, точнее, терзаться кошмарами. С первыми лучами солнца Мэлдред исполнит задуманное – убьет сивака, чтобы не позволить Нуре создавать новых монстров. Монстров вроде меня. С каждым днем я все меньше ощущаю себя человеком».

Дамон размотал бинты и осмотрел раны на груди и ногах. Оказалось, что они почти зажили. Кроме того, несмотря на утомление и слишком короткий сон, который просто физически не могполностью восстановить его силы. Грозный Волк чувствовал себя на удивление хорошо и у него ничего не болело.

Обоняние бывшего рыцаря было острее, чем обычно, что доставляло ему массу неприятных ощущений. Навязчивый сладковатый запах разлагающейся плоти, смешанный со зловонием гниющих объедков, доносящимся из загона, тяжелым духом пота его спутников и жителей деревни, смрадом высыхающей крови и гниющих болотных растений, буквально забивал ноздри и горло.

Дамон осторожно встал, стараясь не разбудить остальных, – не потому что сильно беспокоился об их здоровье и отдыхе, просто не было настроения ни с кем общаться. Внимательно поглядывая на деревенских, он прошел к хижине, где хранилось вино, и отыскал нужную корзину. Люди заволновались и начали перешептываться, поэтому Грозный Волк на всякий случай не стал вкладывать меч в ножны. Сорвав с корзины крышку, он достал бутылку и сделал большой глоток. Терпкий вкус ежевики приятно освежил горло.

Отняв горлышко от губ, бывший рыцарь услышал, как староста призывает остальных остановить разграбление жилищ, которые скоро займут новые потомки – любимые детища Сабл. «Нура Змеедева останется довольной, если Полагнар вновь будет населен, а темноволосый осквернитель и его друзья понесут наказание», – говорил он.

К вящему неудовольствию пожилого мужчины, Дамон, едва выйдя из хижины, тут же вернулся обратно и вынес наружу несколько мешков. Роясь в них на глазах деревенских жителей, он подобрал себе одежду по размеру и переоделся в штаны и соламнийскую тунику, поношенные, но все еще достаточно крепкие. Тунику Грозный Волк вывернул наизнанку, чтобы скрыть эмблему. Затем он упаковал несколько смен одежды, в том числе и две рубашки, выглядевшие практически новыми, в мягкий кожаный мешок, забросил ношу на плечо и направился к костру.

Люди немедленно вскочили и начали встревоженно переглядываться. Однако стоило Дамону опустить ладонь на гарду меча, как возбужденный шепот тут же стих.

– Где у вас тут свежая вода? – спросил он старосту, глядя тому прямо в глаза. – В хижине есть, по меньшей мере, дюжина пустых бурдюков, – указал Дамон на лачугу, которую только что посетил. – Я хочу, чтобы к рассвету они были наполнены. Еще мне нужно два мешка провизии. Желательно фрукты и орехи, но только не змеиное мясо, которое вы, по-видимому, так любите готовить.

Вперед вышел молодой парень, кипящий от возмущения.

– М-мы не сделаем этого. М-мы не помогаем тем, кто идет против Нуры Змеедевы! Ч-чтоб ты сдох!

Дамон перевел на него угрожающе-пристальный взгляд:

– А ты, мальчик, немедленно ступай трудиться. Или, может, хочешь составить им компанию? – кивнул Грозный Волк на гору трупов и слегка сжал гарду. – Если позаботитесь о припасах, мы очень скоро уйдем, а вы сохраните ваши шкуры в целости и сохранности и Полагнар опять станет вашим. Приводите его в порядок, готовьтесь к встрече гостей.