– Скажи что-нибудь, Дин, – настаивала Мелисса и ткнула его в плечо.

– Что ты хочешь, чтобы я сказал? – спросил он сквозь стиснутые зубы.

– Сделай так, чтобы ей стало лучше. Скажи ей, что ты поговорил с Джеком. Скажи хоть что-нибудь! – В её голосе проскальзывало отчаяние.

Я вскинула голову при упоминании имени Джека.

– Ты разговаривал с Джеком? – выдохнула я, в моей груди образовался ком.

– Да, – нахмурился он.

– И?

– Он ведет себя абсолютно неразумно. Я не смог вправить ему мозги, – признался Дин, его голос звучал разочарованно.

– А что его агенты? Я хотела сказать, какая от них польза, если они позволяют ему делать это?

– Они пытались, поверь мне. Полагаю, я должен быть благодарен им за то, что они смогли убедить его заключить брачный договор, – сказал он и передернул одним плечом.

– Убедили? Это хорошо, – прохрипела я.

– Они пытались уговорить его подождать со свадьбой. Они сказали, что сначала надо удостовериться, что ребенок от него, но ты же знаешь Джека, – сказал Дин с печальной усмешкой.

Я кивнула, прекрасно все понимая, после чего уткнулась головой в подушку.

– Мне жаль, сестренка. Я пытался донести до него, что он поступает неправильно. Я пытался отговорить его, но он не стал слушать. Он такой упертый, внушил себе, что поступает правильно. – Дин потянул себя за волосы и закрыл глаза.

– Даже бабуля пыталась поговорить с ним, – прошептал он, его глаза все еще были закрыты.

– Что? И что она сказала?

– Она сказала ему, что он не должен становиться чьим-то мужем, чтобы быть хорошим отцом. Она сказала ему, что он ничего не имеет общего с нашим папочкой. Любой может зачать ребенка, но только настоящий мужчина может быть истинным отцом. Она сказала, что прежде чем стать чьим-то мужем, надо с большой осторожностью выбирать женщину, которую ты действительно захочешь назвать своей женой.

– Бабуля хорошо сказала. – Я не смогла сдержать легкую улыбку, благоговея перед её мудростью.

– И что на это сказал Джек? – вклинилась в разговор Мелисса.

– Он даже её не стал слушать. – Дин покачал головой, и улыбка на моем лице поникла. – Он сказал, что его ребенок не будет расти в неполноценной семье. Что иногда следует быть бескорыстным и идти на компромисс, даже если тебе этого не хочется, потому что теперь речь идет не только о собственных интересах.

– До него не достучаться. Как у них дела? – спросила я, имея в виду бабушку и дедушку.

– Они оба очень опечалены. Они переживают за него. И они переживают за тебя. – Кожа вокруг глаз Дина сильно натянулась из-за стресса.

Я кивнула, мне больше нечего было сказать.

– Он любит тебя, Кэсси. Ему плевать на ту девчонку, он просто запутался из-за наших родителей, поэтому не может правильно оценить ситуацию.

– Уверена, что ты не поступил бы так, хотя вы росли в одном доме. – Мелисса обхватила себя за талию.

– Да, но Джек был тогда старше меня, и помнит то, чего не помню я. Он был единственным, кто держался из последних сил, когда наша мама сдалась. Он помнит тот день, когда отец не вернулся домой. Если честно, он, на самом деле, изменился, когда мама ушла. После этого, он больше никогда не был прежним, и все время боролся со своими внутренними демонами.

Дин пожал плечами, теребя пальцами свои шорты.

– Я никогда не думал, что он кого-то впустит в свою жизнь. Он как сумасшедший сопротивлялся этому, пока я не понял, что ничто его не изменит. Я не думаю, что он не хотел, чтобы его кто-то полюбил… он просто не хотел рисковать и полюбить в ответ. – Дин сделал паузу и выдохнул через нос. – Потом появилась ты, и все изменилось. Ты изменила его.

– Он тоже изменил меня.

– Теперь скажу я, – вставила Мелисса, опуская руки вдоль своего тела. – Кэсси тоже никого не впускала в свою жизнь. Я знала, что в ту ночь, когда она увидела Джека, что-то изменилось. – Её голубые глаза пронзали мои. – Я в буквальном смысле слова видела это. Наблюдать за вашими отношениями все равно, что наблюдать за фейерверком в ночном небе. Вы двое начинаете сиять еще ярче, когда находитесь рядом.

– Даже фейервеки сгорают, – сказала я серьезным тоном.

Следующие несколько дней стали для меня настоящим адом: все местные газеты и веб-сайты пестрили заголовками типа «Предстоящее бракосочетание нашего Джека Картера!» и «Герой нашего города женится на милашке с южного побережья!». Я не могла нигде скрыться от этих новостей. Что бы я ни делала и куда бы ни пошла, напоминания о его предательстве повсюду попадались мне на глаза.

Я перестала проверять свою электронную почту с тех пор, как кто-то анонимно прислал мне ссылку на мою фотографию, над которой был заголовок «Девушка, которую оставил Джек. Почему он женится на другой?»

Я также заблокировала свой аккаунт на Фейсбуке после того, как вошла на свою страничку и увидела сто пятьдесят сообщений от так называемых «друзей», которые спрашивали, правда ли все то, о чем они читали, или нет.

Если бы мне не нужен был сотовый, чтобы созваниваться с родителями и быть на связи с офисом журнала, я бы разбила его о стенку. Текстовые сообщения стали для меня кошмаром. Каждый раз, когда телефон пиликал, мое сердце екало. Часть меня хотела, чтобы сообщения были от Джека, в которых он пишет, как сильно страдает, как сожалеет о содеянном, и как желает, чтобы ничего подобного никогда не случалось. Но другая часть меня едва ли смогла переварить это. Его слова напоминали удары ножа в мое сердце, которое и так было испещрено ножевыми ранениями.

Зазвонил мой телефон, и на экране высветилось оповещение «Дани – Журнал «Магистраль». Я не была в офисе студенческого журнала с начала семестра. Я нажала на кнопку «Ответить» и поднесла телефон к уху.

– Привет, Дани. Что случилось?

– Привет, Кэсс. – Её голос звучал приветливо. – Мне очень жаль, что у вас с Джеком все так вышло.

– Спасибо. – Это стало моим стандартным ответом. Я просто принимала соболезнования окружающих по поводу моих уже-мертвых-и-похороненных отношений и пыталась двигаться дальше.

– Ух, не хочу это говорить, но БС настаивает на том, чтобы мы продолжили следить за жизнью Джека после драфта. Он сказал, что получает жалобы от читательниц по поводу того, что мы освещаем жизнь Джека недостаточно полно.

БС был главным редактором. Сначала я думала, что он идиот, но его идеи обычно помогали нам выигрывать награды, поэтому через пару месяцев работы в журнале я перестала удивляться его чудаковатым требованиям.

– Он взбесился, когда увидел нашу коллекцию фотографий Джека, – усмехнулась она.

У журнала есть коллекция фотографий Джека?

Кто вообще коллекционирует фотографии одного человека?

– У нас нет новых фоток, и БС сказал мне спросить, есть ли у тебя летние фотографии, когда Джек играл в Младшей лиге. Прости, Кэсс, я пыталась спорить с ним, но он был непреклонен и сказал, что ты должна отнестись к этой просьбе как профессионал.

Я сглотнула ком в горле. Работать с фотографиями Джека сейчас было не тем, с чем я могла справиться. Но БС был прав. Мне следовало оставаться профессионалом.

– Ты не обязана делать это. Я сказала ему, что у тебя ничего нет. – Сочувствие и сожаление в голосе Дани звучали искренне, и я почувствовала себя неважно оттого, в какой ситуации ей пришлось оказаться.

– Нет, все хорошо. Уверена, я найду что-нибудь, что ты сможешь использовать в журнале. Как много фоток тебе надо?

– Просто пришли мне по электронной почте те, которые сама посчитаешь нужными. Я доверяю твоему вкусу. – Я слышала облегчение в её голосе.

– Хорошо. Крайний срок?

– Завтра к полудню. Я знаю, тебе это трудно сделать, но БС хочет опубликовать фотографии Джека в первом номере этого семестра.

– Без проблем. – Я втянула полные легкие воздуха

– Спасибо, Кэсси, ты моя спасительница.