* * *
На одной аллее с Мухиной и Замковым – могила поэта Василия ЛЕБЕДЕВА-КУМАЧА (1898–1949). Достаточно назвать строки «Широка страна моя родная» и «Вставай, страна огромная», чтобы понять, каким грандиозным художником был Лебедев-Кумач.
Актриса Любовь Орлова, а Лебедев-Кумач писал все тексты к песням, звучавшим в фильмах, в которых снималась Любовь Петровна («Легко на сердце от песни веселой»), вспоминала, как однажды за границей в отеле у собравшихся иностранцев началась своеобразная игра. Каждый вставал и начинал петь первые строки гимна своей страны. Когда дошла очередь до Орловой, она запела именно «Широка страна моя родная».
Василий Лебедев, так звучит настоящая фамилия поэта, начинал свой путь в литературу с переводов стихов Горация. Именно Василий Иванович сочинил строки, которые потом, с легкой руки Сталина, стали восприниматься девизом новой жизни: «Жить стало лучше, жить стало веселее».
Незадолго до смерти в своем дневнике Лебедев-Кумач писал: «Болею от бездарности, от серости жизни своей. Перестал видеть главную задачу – всё мелко, все потускнело. Ну, еще 12 костюмов, три автомобиля, 10 сервизов… и глупо, и пошло, и недостойно, и не интересно…»
Василий Лебедев-Кумач прожил 51 год…
* * *
И здесь же, неподалеку, небольшой белый камень с высеченными на нем двумя золотыми медалями Героя Социалистического Труда. Это могила Виктора ГРИШИНА (1914–1992), многолетнего правителя Москвы.
Официально должность Гришина звучала как «Первый секретарь Московского городского комитета КПСС», в переводе на современный язык – мэр столицы. Роль Виктора Васильевича в истории XX столетия довольно значительна – например, он готовил текст заявления об отставке, принятого Никитой Хрущевым.
После смерти генерального секретаря ЦК КПСС Константина Черненко именно фамилия Гришина фигурировала среди наиболее вероятных претендентов на главный пост в стране. Но в тот раз удача оказалась на стороне Михаила Горбачева. В 1987 году Гришин был отправлен на пенсию.
Всесильный повелитель главного города страны умер в районном собесе, куда отправился вместе с женой, чтобы оформить документы на право получения повышенной пенсии. Власти категорически отказывались хоронить Гришина на Новодевичьем. Но о запрете родственники узнали уже после того, как Виктор Васильевич был предан земле – в одной могиле со скончавшейся за несколько лет до этого матерью.
При жизни Гришина обвиняли в коррупции, процветавшей в руководимом им городе. Так, печально знаменитое дело «Гастронома номер 1», в народе именуемого «Елисеевским», и расстрел директора Соколова, тоже связывали с правлением Гришина. При этом сам Виктор Васильевич ушел из жизни практически в полной нищете. Из оставшегося со времен прежней службы состояния была только квартира в «цековском» доме в центре Москвы. На котором сегодня висит мемориальная доска в память именитого жильца.
* * *
Направляясь к старым кладбищенским воротам, обратим внимание на кенотаф академика Академии наук Азербайджана Зарифы АЛИЕВОЙ (1923–1985), жены известного политического деятеля Гейдара Алиева.
(Кенотаф – это памятник, под которым нет захоронения.)
Зарифа Азиз гызы Алиева ушла из жизни в Москве, когда ее супруг, Гейдар Алиев, был первым заместителем председателя Совета министров СССР. Когда же Алиев вернулся в Азербайджан, где стал третьим президентом Республики, прах Зарифы Алиевой тоже был перевезен в Баку. Это произошло в 1994 году.
* * *
На центральной аллее Старого Новодевичьего похоронен и архитектор Иван МАШКОВ (1867–1945), руководитель реставрационных работ Смоленского Собора Новодевичьего монастыря, соборов Кремля и храма Василия Блаженного. Именно Иван Павлович был автором проекта, совместно с архитектором С. Родионовым, стен и башен Новодевичьего кладбища, появившегося в 1904 году.
* * *
Во время нашей прогулки мне хочется вспомнить и тех, чьи имена, может быть, не так известны, но чья судьба оставила яркий след в истории.
Один из самых красивых памятников Новодевичьего – Ирине АСМУС (1893–1946). Она была женой философа Валентина Асмуса. И однажды, это случилось в 20-х годах прошлого века, открыла для себя поэзию Бориса Пастернака.
Стихи поэта только-только начинали свое триумфальное шествие, в газетах и журналах стали появляться портреты Пастернака. В один из дней Ирина Сергеевна увидела поэта на автобусной остановке, подошла к нему и пригласила в гости. Пастернак приглашение принял. А вскоре Асмус поняла, что влюбилась.
Когда все, как ей казалось, было готово к будущему браку, она решила познакомить Бориса Леонидовича со своей лучшей подругой – Зиночкой Нейгауз, женой профессора московской консерватории Генриха Густавовича Нейгауза. А Зинаида, надо заметить, терпеть не могла стихи Пастернака. Она удивлялась, чему все так восторгаются, когда у нее от этой поэзии начинает болеть голова. Но в итоге – как бывает только в жизни – именно Зинаиде Нейгауз было суждено стать судьбой Пастернака.
Что было делать, Асмус смирилась и даже поддерживала отношения с четой Пастернаков.
И вот наступает 1945 год. Зинаида Николаевна Пастернак возвращается из эвакуации в Переделкино, и на одной из аллей писательского поселка встречается с Ириной Сергеевной. Асмус внимательно взглянула на жену Пастернака и не удержалась: «Зиночка, вы очень плохо выглядите, вы, наверное, смертельно больны! Но не переживайте. Когда Борис снова женится, я ваших детей не оставлю».
Через год Ирины Сергеевны Асмус не стало. На ее памятнике выбиты строки Пастернака из стихотворения «Лето», которое он сочинил в Ирпене, где начинался его роман с Зинаидой Нейгауз.
Откуда же эта печаль, Диотима?
Каким увереньем прервать забытье?
По улицам сердца из тьмы нелюдимой!
Дверь настежь! За дружбу, спасенье мое!
А Зинаида Николаевна Пастернак прожила потом еще почти четверть века.
* * *
Прямо напротив – могила художника Георгия САВИЦКОГО (1887–1949). Это сын автора одного из самых, возможно, известных полотен Третьяковской галереи.
Официально создателем «Утра в сосновом лесу», а речь идет именно об этой картине, является Иван Шишкин.
Между тем Шишкин работал не один – медвежат нарисовал именно Константин Савицкий. Мало того, сам замысел картины принадлежит тоже Савицкому.
Рассказывают, что когда Павел Третьяков приобрел картину, то решил: главное на ней не медведи, а пейзаж. И снял фамилию соавтора, оставив в подписи «Утро в сосновом лесу» лишь имя Шишкина.
Стоя перед могилой Георгия Савицкого, академика советской Академии художеств, отдадим дань исторической справедливости, вспомнив и его отца, члена Императорской академии художеств.
Сам Константин Савицкий (1844–1905) похоронен в Пензе.
* * *
Могила великого композитора Дмитрия ШОСТАКОВИЧА (1906–1975).
Скромная мраморная плита, на которой буквами из металла обозначено имя покоящегося здесь гения. Под ними – нотной монограммой обозначены инициалы DSCH: Дмитрий Шостакович.
