На некоторых письмах отца Александра Ильинична обнаружила приписки, которые потом, уже спустя десятилетия, делала ее мать. Диалог супругов продолжался.

Сегодня вся семья снова вместе…

Хочу обратить ваше внимание на еще одно семейное захоронение. Памятник великому советскому писателю, автору трилогии «Хождение по мукам», романа «Петр Первый» Алексею ТОЛСТОМУ (1883–1945).

По отцу Алексей Николаевич был графом, что в годы советские воспринималось довольно неоднозначно. Рассказывали, что на двери Толстого висела табличка с надписью «Гр. А. Толстой». И каждый это самое «гр.» мог трактовать по-своему: кто-то как «граф», а кто-то – как «гражданин». Многие так и говорили о Толстом – «Наш красный граф».

После смерти Горького именно Алексей Толстой считался первым советским писателем. Он прожил всего 62 года. За несколько месяцев до ухода у него обнаружили рак легких. Сохранились воспоминания современников о том, как писатель весело отмечал свой день рождения, оказавшийся последним. Всего за несколько часов до прихода гостей у Толстого горлом шла кровь, но отменить праздник он не позволил. День похорон Толстого был объявлен в Советском Союзе днем траура.

Алексей Николаевич был женат четыре раза. Напротив могилы писателя на Новодевичьем – мраморная плита с именем его последней спутницы жизни Людмилы Ильиничны ТОЛСТОЙ (1906–1982).

Совместная жизнь Алексея Николаевича и Людмилы Ильиничны продолжалась десять лет. Четвертая жена писателя значится в титрах фильма «Золотой ключик», как соавтор сценария.

Людмила Ильинична искренне считала, что должна информировать компетентные органы о том, чем живут советские писатели. Писатели об этом знали и отвечали Людмиле Ильиничне взаимностью. Некоторые, встречаясь с ней на улице, спешили перейти на другую сторону.

Однажды в Переделкино к Борису Пастернаку приехали иностранные корреспонденты. Увидев возле дачи поэта машины, Людмила Ильинична не могла не зайти и не поинтересоваться, что происходит. В доме началась почти паника. Все поняли, что если пришла Людмила Ильинична Толстая, то уже через полчаса, и это в худшем случае, о встрече Пастернака с иностранцами станет известно и кому надо, и тем более кому не надо. Домашние растерялись. Но ситуацию спас сам Пастернак, который сказал: «Людмила Ильинична – это мой лучший друг, проходите-проходите скорее», и усадил вдову Толстого рядом с собой.

Людмила Ильинична, которая привыкла совсем к другому обращению со стороны писателей, была впечатлена подобным приемом. И действительно, никогда никому про тот визит иностранцев не рассказывала. Мне об этом инциденте поведала внучка Зинаиды Николаевны Пастернак Марина Нейгауз.

Людмила Ильинична пережила мужа на тридцать семь лет. До последнего дня она оставалась в особняке Толстого на сегодняшней Спиридоновке, раньше эта улица носила имя Алексея Толстого. Именно там в 1980 году случится одно из самых громких преступлений XX века, когда грабители вынесут из дома вдовы Толстого знаменитую «бурбонскую» лилию. Считается, что драгоценность принадлежала еще Людовику Пятнадцатому. Преступление не раскрыто по сей день.

Здесь же могила советского поэта Демьяна БЕДНОГО (1883–1945), для определения судьбы которого, скорее, больше подходит его настоящая фамилия – Придворов. До 1932 года поэт жил в Кремле, разъезжал по стране в личном вагоне и стал первым литератором, удостоенным за свои сочинения самой главной награды тех лет – боевого ордена Красного знамени.

Вдохновение пролетарский сочинитель, которого нарком просвещения Анатолий Луначарский ставил в один ряд с Максимом Горьким, черпал в самых неожиданных местах. Так, он присутствовал при казни Фанни Каплан, стрелявшей в 1918 году в Ленина. Тело женщины было сожжено в бочке в Александровском саду Кремля. Наблюдая за казнью, Бедный, по его словам, получал новые импульсы для творчества.

Другие два героя, о которых хочу рассказать, похоронены рядом с Толстыми. Это скульптор Вера МУХИНА (1889–1953) и доктор Алексей ЗАМКОВ (1883–1942).

Алексей Замков, муж Веры Игнатьевны, был великим врачом. А еще, по словам Мухиной, обладал сценической внешностью. Сам Станиславский предлагал ему: «Бросайте вы эту медицину! Я из вас актера сделаю». Но Замков был всю жизнь верен двум своим музам: Мухиной и медицине. Для жены он был любимой моделью (с него она лепила Брута для Красного стадиона) и помощником по хозяйству, а в медицине ему удалось совершить революцию.

Доктор Замков придумал новое лекарство гравидан, дававшее поразительные результаты. Говорили, что, прикованные к постели, после инъекции гравидана начинали ходить, а к сумасшедшим вновь возвращался разум.

Но вот в «Известиях» появилась статья, в которой Замкова назвали «шарлатаном». Доктор не выдержал издевательств и решил бежать за границу. Разумеется, Мухина отправилась вместе с ним.

«Достали какие-то паспорта и поехали будто бы на юг. Хотели пробраться через персидскую границу, – вспоминала она. – В Харькове нас арестовали и повезли обратно в Москву. Привели в ГПУ. Первой допросили меня. Мужа подозревали в том, что он хотел продать за границей секрет своего изобретения. Я сказала, что все было напечатано, открыто и ни от кого не скрывалось.

Меня отпустили, и начались страдания жены, у которой арестован муж. Это продолжалось три месяца. Наконец, ко мне домой пришел следователь и сообщил, что мы высылаемся на три года с конфискацией имущества. Я заплакала».

Из Воронежа, который был назначен местом ссылки, им помог выбраться Максим Горький. Пролетарский писатель, вместе с Валерианом Куйбышевым и Кларой Цеткин, был одним из пациентов доктора Замкова и смог убедить Политбюро, что талантливому врачу необходима не просто свобода, но и собственный институт. Решение было принято. Правда, оборудование для института, в том числе и единственный на то время электронный микроскоп, было приобретено на средства, поступаемые от ренты за латвийское имение Веры Мухиной.

Удивительно, но ей, несмотря на многочисленные намеки-уговоры-требования, удалось сохранить свою собственность в Риге. Когда после распада СССР в Латвии был принят закон о реституции, сыну скульптора даже выплатили определенную сумму. Но все это будет позже.

А в 30-х годах научное благоденствие доктора Замкова продолжалось недолго. После смерти Горького заступиться за него стало некому, и травля началась вновь. Институт был разгромлен, электронный микроскоп выброшен из окна второго этажа. Самого Замкова арестовать не посмели. Спасло имя жены, уже гремевшее по всем городам и весям необъятного Союза.

Алексей Замков доживал свой век дома, не имея возможности работать. Его не стало в 1942 году.

Вера Игнатьевна пережила его на 11 лет. До последнего дня возле портрета Алексея Андреевича на ее прикроватном столике стоял букет свежих цветов.

Последней работой Мухиной стал памятник Горькому, который установили возле Белорусского вокзала. Это была своего рода благодарность, признательность писателю, который спас ее мужа. Как мне рассказывал правнук Веры Игнатьевны, во время работы над памятником Горькому она надорвалась, у нее началась «болезнь каменотесов» – стенокардия.