Чак:

– Я про текст. HC. Hard case. Тяжелый случай!

Мы намеренно посвятили дневнику Льва Толстого так много времени. Речь не идет о «больном человеке», а о «нашем всем» в литературе, нашем правиле, которое мы воспринимали без фильтра и учились по его романам именно такому реагированию. Почему? Потому что сами такие же.

Амбивалентность – сродни болезни. Она подтачивает психику изнутри. Она не дает правильно и согласованно работать архетипам. Она противопоставляет один архетип другому, заставляя человека «качаться на дьявольских качелях» – от одного полюса к другому. В поведении это проявляется как переменчивость настроя: ТО человек рационален и сух, ТО вдруг полностью погружен в эмоции, ТО он полон надежд – и ВОТ, охвачен отчаянием, ТО он – святой, а ТО – дикий зверь.

К слову сказать, не мы одни такие. Греки были удивительно цельным народом, но их история явила нам пример удивительных проявлений – в одно время они создают прекрасные статуи, в другое – превосходят варваров жестокостью, любят и боготворят кого-то, и тут же изгоняют его же, если не лишают жизни.

Приведенная параллель с греками помогает нам понять собственную природу и указывает на очень важную черту характера «одержимого» амбивалентностью: это нечто, что заставляет человека идти до самого края, до сути, и только потом возвращаться в точку равновесия. Собственно, без того, чтобы максимально отклониться, человеку и не вернуться к равновесию, и он это понимает. Как следствие очень больших отклонений – можно наблюдать в характере амбивалентного человека сильную искушенность, глубокое понимание ситуации и людей, сильно развитое стремление выделиться, творить, управлять. Когда человек с подобным характером совершает зло – он понимает всецело, что это – зло и он максимален в своих проявлениях, когда он творит добро – оно тотально и полно.

Поэтому темные проявления русской души настолько ужасны (не будем приводить здесь примеры, достаточно почитать материалы о Гражданской войне 1918–1922 гг.). И потому русские так самоотверженны в прояснениях своего характера. И потому так верно сравнение русских с низвергнутыми в Тартар Гигантами – и те, и другие не знают меры.

Собственно, отсутствие меры и есть амбивалентность. А кому присуще данное чувство? Чувство меры может происходить из разума или из чувства либо и из того и из другого одновременно. Хорошим примером «разумности» могут служить характеры германских народов, в том числе англичан. Хотя англичане вовсе не так уж однозначны, как те же немцы, вы ведь не станете утверждать, что и те и другие – нерасчетливы, недальновидны, не имеют страсти к планированию, упорядочению своей жизни и жизни окружающих.

Если чувство меры происходит из эмоциональной сферы – примером оной могут служить характеры южных народов – итальянцы и испанцы. Они живут чувствами, но всегда знают меру, оставаясь адекватно понятными всем окружающим.

Амбивалентность, растаскивая попарно архетипы, оставляет в душе русского БЕЗДНУ, которая царит там, где должны присутствовать попарно связанные архетипы. Они и связаны, но только не сотрудничеством, а антагонизмом, они не помогают друг другу, а создают проблемы. Примером тому является вся эта книга.

И вновь пример не о русских – про Грецию. В Древности каждый грек обладал острым чувством прекрасного, а значит – мерой. Оно было у него в крови. Однако к реальной жизни данное чувство не имело отношения! Греки настолько страстно любили свободу, что позволяли себе абсолютно все! Они учили другие народы, передавая свои бесценные знания и умения, но сами при этом не могли удержать мир в стране и на островах. Одна резня сменяла другую. И на фоне кровопролитий создавались храмы, воспевался человек и его красота. Примерно то же самое происходит и у нас. Только о греческой амбивалентности никто еще не написал, а о нашей – данная книга!

Ангес Мак-Кензи в 1938 году, за год до начала Второй мировой войны, написала книгу про шотландцев. В ней она пишет о некоем качестве этого народа, которое очень напоминает амбивалентность: «Вполне возможно, по этой же причине возникли и некоторые странные противоречия в нашем сознании.

Я имею в виду необычное сочетание, проявляющееся не только в национальном характере, но и в отдельных индивидуумах: суровость скрытности и страстной откровенности, сдержанного юмора в момент душевного порыва и – в зависимости от личных качеств – силы с глубокой нежностью и насилия с сентиментальностью.

Несомненно также и то, что такая противоречивость способствует подсознательному конфликту, который может затормозить или парализовать человека, даже свести его с ума или, будучи преодоленным, привести к осознанию полноты и единства бытия, способности связывать воедино на первый взгляд разрозненные вещи».

Прямо о нас написано!

Откуда же взялась амбивалентность в нашем характере? И откуда взялись мы сами? Исследуя данный вопрос, будем придерживаться принципа Оккама – экономии мышления. Итак, возможно, русские пришли из Гипербореи? Однако попробуем объяснить русский характер более достоверными событиями.

Откуда же происходи амбивалентность характера? Быть может, некогда цельный характер вдруг разломился пополам – но что могло вызвать это? Быть может, наш характер есть сочетание двух характеров, пересечение которых есть пустое множество, то есть они не пересекаются? Но чтобы характеры не стали заимствовать ничего друг у друга, они должны быть полными, совершенными сами по себе. Это, в свою очередь, возможно, когда каждая из двух частей характера долго развивалась обособленно, самостоятельно и превратилась в нечто зрелое. Развивалась ли одна из частей русского характера в Гиперборее или нет – неважно, главное, что обе части существовали там, где для их развития им были предоставлены все условия, прежде всего, время.

Какие же культуры считаются одними из древних и имеющими продолжительное развитие?

Это, прежде всего, индийская (арийская), семитская и китайская культуры. Были и другие (например, египетская), но они самоизолировались и исчезли. Но истоки русского характера НЕ следует искать где-то в этих культурах. И вот почему.

На самом деле все мы имеем одного предка. И евреи, и арийцы, и египтяне. И мы. Может, его звали не Адам, но предок был один, это точно. Это зафиксировано в самой надежной кладовой, которая только возможна – в наших генах. И вот что выходит: мы очень древние, это арийцы ушли от нас, когда мы пришли на русскую равнину, а не мы есть их потомки. Поэтому арийской крови в нас больше, чем у тех, которых называют арийцами. Эта кровь имеет так называемые гаплогруппы – группы ДНК. Эти гаплогруппы имеют обозначение по международной классификации R1a1. Это и есть арийцы.

На Русской равнине жили, как мы (на самом деле, А. Пересвет, а не мы, см. «Русские – не славяне?») уже сказали, арийцы. На севере русской равнины жили финно-угры со своими гаплогруппами, которые обозначаются N3. Когда они пришли на равнину, трудно сказать, они шли аж из Монголии. Потом с юга пришли европейцы, которых мы раньше считали своими предками. Они тоже поселились на Русской равнине. Получился винегрет – русские.

Таковы мы – русские. Мы – динамит, мы – взрывоопасны и вообще опасны. С нами надо поосторожнее. Потому и нужна эта книга – чтобы нам знать, как уберечь себя и других в рабочих отношениях, чтобы сделать взаимодействие не разрушительным, а созидательным.

Почему мы столько внимания уделяем амбивалентности? Потому что это значительный архетип, серьезная характеристика для нас, из которой проистекают многие наши проблемы. Амбивалентность связывает архетипы, как убийца руки жертвы – они не могут адекватно, то есть конструктивно проявляться. Приведем несколько примеров амбивалентных действий руководства в различных компаниях.