В адыговедении тема черкесских мамлюков разработана чрезвычайно слабо. В виде вступления, например, это сделано в книге Расима Рушди «Трагедия нации» и в виде отдельной, но небольшой по объему, главы в книге Шауката Муфти «Герои и императоры в черкесской истории». При написании данного очерка были использованы также газетные публикации С. Дагуфа и И. Цея.
Использованные в работе опубликованные источники делятся на две основные группы: записки европейских путешественников и хроники египетских историков.
Наибольшую ценность, безусловно, представляют хроники. Последние крупные историки арабского средневековья жили и творили в мамлюкском Египте.
Таки ад — Дин Ахмед ал — Макризи (1364–1442) за свою жизнь создал много трудов по истории Египта и мусульманских стран. Свой главный труд «Книга поучений и назиданий, (содержащихся) в описании кварталов и памятников (Каира)» Макризи писал около 20 лет. У него содержится немало интересных подробностей по внутриполитической истории мамлюкского султаната и роли черкесов в бахритскую эпоху.
Учеником Макризи был Абуль — Махасин Ибн Тагриберди (1409–1470). Он был сыном мамлюкского эмира Тагри Верди, грека по происхождению. Отец хрониста занимал высокие придворные должности при султанах Баркуке и Фарадже, поэтому Ибн Тагриберди был с детства интегрирован в черкесскую среду. Это наложило отпечаток на его последующую деятельность как историка. Он с симпатией отзывается о черкесах, а его труд «Блестящие звезды о правителях Египта и Каира» — основной источник по истории Египта первой половины XV века.
Наибольшее значение для настоящей проблемы имеет хроника Мухаммеда ибн Ахмеда ибн Ийаса ал — Ханафи (1448–1524) «Бадаи аз — зухур фи вакаи ад — духур» («Диковинки цветов в событиях веков»), Ибн Ийас, как пишет академик Ю. Крачковский, «единственный арабский историк эпохи османского завоевания и последний историк мамлюкского периода, завершающий богатую серию исторических произведений, которые за это время говорят о несомненном расцвете такой литературы». Особый интерес представляет то обстоятельство, что этот хронист происходил из знатного черкесского мамлюкского рода. Его прадед Оздемир в правление бахритского султана Шабана II занимал пост наместника Триполи, а затем наместника Халеба. Ибн Ийас не пишет ничего о деде и отце. Они, по мнению Марголиуса Д., не занимали военных постов в государстве и вели мирный образ жизни.
Из всех источников именно хроника Ибн Ийаса дает наиболее точный и подробный материал по черкесским мамлюкам. Без этого труда не может обойтись ни один автор, пишущий о событиях конца XV — начала XVI века. В хронике содержится обширный антропонимический материал, совпадающий с кавказской черкесской антропонимией. Из всех мамлюкских хронистов лишь одному Ибн Ийасу удалось создать труд, выходящий за рамки обычной хроники. Читая его, словно окунаешься в ту эпоху, проникаешься мамлюкским духом. Кроме Ибн Ийаса история глазами черкеса — мамлюка представлена, пожалуй, еще у Ибн Зунбуля. Но, к сожалению, мы не располагаем его работой в достаточном объеме, а имеем лишь отдельные, хотя довольно обширные, выдержки, содержащиеся в монографии Давида Айа — лона «Пороховое дело и огнестрельное оружие в мамлюкском королевстве» и книге К. М. Базили «Сирия и Египет под турецким правительством в историческом и политическом отношениях».
Среди египетских историков менее всего черкесы представлены в хронике Абд ар — Рахмана ал — Джабарти (1754–1824) «Удивительная история прошлого в жизнеописаниях и хронике событий». В данной работе использованы два тома этой хроники, переведенные на русский язык X. И. Кильберг и И. М. Филынтинским. Джабарти очень редко указывает на этническую принадлежность мамлюкских беев и это значительно затрудняет изучение истории черкесской общины Египта периода бейликата.
Записки европейских путешественников прекрасно дополняют сочинения египетских авторов. Все европейцы уделяют в своих работах большое внимание этническому составу мамлюков, что выгодно отличает их труды от большинства арабских хроник.
В ряду этих источников в первую очередь следует назвать биографию Баркука, написанную итальянцем Бертрандо де Мижнанелли на латинском языке в 1416 году. Она переведена на английский и опубликована Вальтером Фишелом в журнале «Арабика». Труд итальянского купца и дипломата, лично знавшего черкесского султана, отличается большой степенью достоверности и содержит ряд фактов, которых нет в работах других авторов. Так, например, только у Мижнанелли встречается второе имя одного из сподвижников Баркука, Бараки, в форме Барче, что говорит о его черкесской принадлежности. Впрочем, и более известное имя Барака вполне согласуется с черкесским Бэрыкъуэ или Бэрыкъо. О том, что султан самого авторитетного в мусульманском мире государства в детстве пас свиней также можно прочесть только у Мижнанелли.
По периоду бейликата (1711–1798) необходимо отметить сочинения Вольнея и Лузиньяна. В работе последнего, например, дается этнический состав «дома» ал — Каздоглийя в период правления Али — бея.
Черкесские мамлюки оставили глубокий след в истории и культуре стран Ближнего Востока и Египта. На протяжении сотен лет они составляли мощную партию правящей вэрхушки и занимали господствующие позиции в мамлюкской системе. В разное время им приходилось соперничать с представителями тех этносов, которые на определенный период становились в ряд важнейших поставщиков военной силы: турки и суданцы (фатимидский период), курды (аййубидский период), кипчаки (вторая треть XIII в.), монголы (бахритский период), греки (правление Фараджа и Хушкадама), боснийцы (XVII в.), грузины (вторая половина (XVIII в.), арнауты (правление Мохаммеда Али) и, наконец, сами египтяне (восстание Араби — паши). Конкуренты приходили и уходили, а черкесы оставались феодальными сеньорами в этой стране. Таким образом, мы можем заключить, что история черкесских мамлюков — это история мамлюкского института от зарождения его до самого конца.
Глава первая
ВОЕННОЕ РАБСТВО И ЧЕРКЕСЫ
«Система военного рабства является институтом, который развился исключительно в кадре ислама и который не сопоставим ни с чем иным вне сферы ислама».
Давид Айалон.
Мамелюкское рабство.
«Черкесы султанской стражи жили своими обычаями, блюли свои уборы, держали тайные сговоры, помогавшие со взгляда узнать своего, со взгляда о вменяться мыслями, одним движением плеча или ресницы предостеречь друга или позвать за собой. Сызмалу они привыкали чуять и знать друг друга, и это помогало им в чужой стране стоять против всех, кто бы ни вздумал им противиться».
Бородин С. П.
Молниеносный Баязет.
«Эти зихи по большей части красивы и хорошо сложены, а в Каире можно встретить людей (отличающихся) величественной наружностью между мамелюками и эмирами, большинство которых, как было сказано, из их племени».
Джорджио Интериано.
Быт и страна зихов, именуемых черкесами.
«Черкесские рабы ценятся гораздо дороже других за красоту и способности в делах, для которых их употребляют, так как от природы они очень умны».
Джиовани Лукка.
Описание черкесов.
Традиция использования иноземной военной силы уходит корнями в глубь тысячелетий. К услугам наемников прибегали еще древнеперсидские цари, римские и византийские императоры. Особенно ценились в военной сфере во все времена жители гор. Сама среда обитания и суровые нравы воспитывали в них с раннего детства необходимые для воина качества. Несколько кровопролитнейших войн пришлось вести римлянам прежде чем они сумели занять земли сабинян. Среди всех арабов особой воинственностью отличались горцы Йемена. Жители Афганистана не покорились в прошлом столетии британским колонизаторам, а в наши дни с честью для себя выстояли в ужасной войне с советской империей. Среди всех европейцев опять‑таки следует выделить горцев Шотландии, Пиренеев и Швейцарских Альп. Широкую известность получили благодаря роману Вальтера Скотта «Квентин Дорвард» шотландские стрелки французского короля Людовика XI. Огромная роль швейцарских наемников во всех средневековых войнах в Европе также нашла свое отражение на страницах исторических романов и в первую очередь Александра Дюма — отца. Неукротимые баски воевали с полчищами карфагенян, римлян, варваров, арабов и французами Наполеона.
