В соответствии с данным приказом была усилена работа по обеспечению режима надежной охраны указанных объектов, а также и проработка агентурных данных.
Особая обстановка военного периода требовала усиленной политической бдительности. Именно поэтому начальник УНКВД Ленинграда в своем циркулярном письме 4сс от 22 января 1942 года, адресованном всем начальникам районных отделов внутренних дел, отмечал, что в связи с войной активизировалась антисоветская работа со стороны исключенных из ВКП(б) и ВЛКСМ, родственников репрессированных, а также лиц, подвергавшихся репрессиям и считающих себя ущемленными советской властью[685]. Он подчеркивал, что названные категории лиц ведут пораженческую агитацию, распространяют контрреволюционную клевету, встают на путь организованной борьбы с советской властью, ориентируются на сотрудничество с фашистскими оккупантами.
Немецкая разведка на временно оккупированных территориях вербует из этих лиц свою агентуру для засылки в наш тыл. В директиве предлагалось не только выявлять этих лиц, но и устанавливать связи их с контрреволюционными формированиями и немецкой разведкой, а также с уголовными элементами[686].
Германская разведка всячески стремилась использовать антисоветски настроенные элементы в своих целях и через них собирать необходимые сведения о военной промышленности, о состоянии боевой техники и вооружении Красной Армии. В декабре 1941 года советскими войсками были захвачены документы, в числе которых оказался вопросник германской разведки. В нем предлагалось несколько разделов.
В первом — «Мобилизационные возможности СССР к весне 1942 года» — указывалось на необходимость выяснения следующих вопросов: а) для какого числа вновь сформированных частей еще остающаяся военная промышленность (исключая Донецкий бассейн, Москву и Ленинград) в состоянии произвести оружие и военное имущество, в том числе: пехотное оружие, танки всех типов, автомашины, самолеты, различные боеприпасы; б) где располагаются главнейшие заводы по строительству танков, орудий и самолетов.
Во втором разделе «Производительность оставшейся военной промышленности» ставилась задача выявить, в состоянии ли оставшаяся военная промышленность и промышленность, находящаяся в строительстве с обеих сторон Урала, снабдить вооружением Красную Армию и в каком размере.
Особый интерес для германской разведки представляли также ответы на вопросы, связанные с состоянием наличия продуктов питания в районах, находившихся еще у русских, с производительностью военной промышленности, с масштабами добычи угля, нефти, железа на Урале и в Кузнецком бассейне, с размерами запасов этого сырья и нефти в районе между Волгой и Восточной Сибирью, с состоянием оптической промышленности и промышленности точного машиностроения и др.[687].
Следует иметь в виду то обстоятельство, что группе армий «Север» была придана Айнзатцгруппа А (командир бригаденфюрер СС Штелекер). Ее зондеркоманды распределялись по армиям. Зондеркоманда Ia действовала в Эстонии (Пярну, Таллин, Дерпт и Нарва). Зондеркоманда Ib — в районе южнее Ленинграда (Псков, Остров и Опочка). Планировалось, что команды тайной полиции безопасности в составе танковой дивизии СС «Мертвая голова» ворвутся в Ленинград и будут проводить изъятие «враждебных рейху элементов»[688]. В директивных указаниях предписывалось уничтожать евреев. По мнению идеологов фашистской Германии, они являлись теми, кто накапливал богатства, стремился всячески проникнуть во власть и влиять на политику. Поэтому, неслучайным являлось то положение, что в числе коммунистов была значительная часть евреев, которые для себя создавали и в условиях блокады льготные условия. Немецкое командование рассчитывало, что население блокированного города выступит с организованным сопротивлением еврейству и коммунизму, и этим будет способствовать вступлению войск вермахта в Ленинград.
Наличие определенной части носителей старой буржуазной, монархической идеологии, безусловно, проявляло себя в разных ситуациях. Война обострила идейные взгляды и духовную сущность этих людей и, в отличие от абсолютной массы сражающегося народа, вынашивала не только изменнические, но и в целом пораженческие взгляды и настроения. Айнзатцгруппа А и ее команды в своих сводках о положении в Ленинграде неоднократно указывали на то, что какая-то часть населения надеется на скорое вступление немецких войск в город, и этим они спасутся от вымирания. Действительно, спецслужбы НКВД Ленинграда выявляли тех, кто не только высказывал пораженческие мысли, но и способствовал приходу немцев в город. В донесении УНКВД от 6 ноября 1941 года указывалось на то, что: «Контрреволюционная группа из бывших людей, возглавляемая бывшим бароном Штакельбергом, готовится к приходу немцев и в этом направлении проводит антисоветскую работу». В декабре 1941 года были выявлены контрреволюционные группы «Народная партия», «Осторожная», националистическая группа эстонцев и другие. Все они ориентировались на приход немцев, вынашивали террористические намерения в отношении руководства обороной города, готовили кадры для создания повстанческих ячеек. В спецдонесениях УНКВД в числе организаторов антисоветской и контрреволюционной борьбы указывались представители научной, вузовской, технической и творческой интеллигенции[689].
В августе 1942 года комиссар Госбезопасности П. Н. Кубаткин обратил внимание своих подчиненных на то, что участники ликвидированной в 30-е годы контрреволюционной организации «Промпартия» возобновили свою враждебную работу, стремятся установить контакт с фашистской разведкой и пытаются создать партию фашистского толка с тем, чтобы реставрировать в СССР капитализм под протекторатом Германии. Он потребовал «установить всех бывших участников „Промпартии“, освобожденных из тюрем и ИТЛК, как отбывших сроки наказания, так и освобожденных досрочно ввиду использования их на разных работах, и проводить разработку тех из них, кто продолжает работать в оборонной промышленности, на железнодорожном и водном транспорте в контакте с соответствующими оперативными отделами…»[690].
Представляет интерес совершенно секретное указание заместителя начальника УНКВД С. И. Огольцова от 29 октября 1942 года, в котором он требует от начальников районных отделений взять на учет всех проживающих в Ленинграде бывших офицеров царской и белой армии. В справке за 1942 год секретно-политического отдела УНКВД об активизации контрреволюционной деятельности бывшего царского и белого офицерства указывается, что «наиболее непримиримые элементы из числа бывших офицеров царской и белой армии значительно активизировали свою антисоветскую деятельность, причем некоторые из них ее проводят по заданиям немецких разведывательных органов или стремятся установить с ними контакт. В начале 1942 года по агентурным данным была вскрыта и ликвидирована контрреволюционная военная организация „гатчинцы“, в которую входили бывшие офицеры — воспитанники Гатчинского военного училища. Всего в организации насчитывалось 11 человек. Через бывшего штабс-капитана царской армии Черницкого организация была связана якобы с резидентом германской разведки Игнатовским. Последний на допросе показал: „…Я, как руководитель фашистской организации, хотел использовать „гатчинцев“ для нашей общей борьбы. Я хорошо понимал, что „гатчинцы“ представляют из себя надежные, обученные военные кадры. Черницкий был согласен со мной и говорил, что он поддерживает немцев и желает их прихода, поскольку они свергнут советскую власть“»[691]. В справке указывается, что Игнатовский вербовал в свою организацию бывших офицеров, расширяя сеть своего влияния.
