И, окончив описание этой девушки, визирь сказал царю Сулейман-Шаху: «Мне думается, о царь, тебе следует послать к ее отцу такого посланца, который был бы понятлив, сведущ в делах и испытанный превратностями судьбы, чтобы он уговорил царя выдать ее за тебя замуж. Ибо нет ей соперниц ни в дальних землях, ни в ближних, и подлинно достанется тебе ее красивое лицо, и будет доволен тобою великий господь. Дошло ведь, что пророк (да благословит его Аллах и да приветствует!) сказал: “Нет монашества в исламе”».
И тут пришла к царю полная радость, и грудь его расширилась, и плечи расправились, и прекратились его забота и горе. Тогда обратился он к визирю и сказал: «Знай, о визирь, что никто не отправится для этого дела, кроме тебя, из-за совершенства твоего ума и твоей благовоспитанности. Пойди же в твое жилище, закончи дела свои и соберись завтра, чтобы посватать за меня эту девушку, которой ты занял мой ум. И не возвращайся ко мне иначе, как с нею!». И визирь отвечал: «Слушаю и повинуюсь!».
А затем визирь отправился в свое жилище, приказав принести подарки, подходящие для царей: дорогие камни, ценные сокровища и другое из того, что легко на вес, но тяжко по цене, а также арабских коней и давидовы кольчуги[32], и сундуки с богатствами, описать которые слова бессильны.
И нагрузили дары на мулов и верблюдов, и визирь поехал, а с ним сто белых рабов, сто черных рабов и сотня рабынь. И развернулись над его головой знамена и стяги. Повелел визирю царь приехать обратно через малый срок времени, а сам после его отъезда и ночью, и днем был как на огненных сковородках, захваченный любовью к царевне.
А визирь тем временем сбивал под собою землю в степях и пустынях, пока между ним и тем городом, куда он направился, не остался один лишь день. И тогда остановился визирь на берегу реки и, призвав одного из своих приближенных, повелел отправиться скорее к царю Захр-Шаху уведомить о его приезде.
И приближенный ответил: «Слушаю и повинуюсь!» — и поспешно отравился в тот город. А когда гонец прибыл туда, случилось так, что в то самое время царь Захр-Шах сидел в одном из мест для прогулок перед воротами города. И увидел царь гонца, и понял, что это чужеземец, и приказал привести его пред лицо свое. Явившись, посланец рассказал ему о прибытии визиря величайшего царя Сулейман-Шаха, владыки Зеленой земли и гор Испаханских. И царь Захр-Шах обрадовался и приветствовал посланного: «Добро пожаловать!» — а потом взял его и отправился во дворец, расспрашивая: «Где ты покинул визиря?». И гонец ответил: «Я покинул визиря в начале дня на берегу такой-то реки. Завтра он прибудет к тебе! Да продлит Аллах тебе навсегда свою милость и да помилует твоих родителей!». И царь Захр-Шах приказал одному из своих визирей взять большую часть его приближенных, царедворцев, наместников и вельмож и выйти навстречу прибывшему в знак уважения к царю Сулейман-Шаху, ибо приказ его исполнялся по всей земле. Вот что было с царем Захр-Шахом.
Что же до визиря, то он оставался на месте до полуночи, а потом тронулся, направляясь к городу. И, едва заблистало утро и засияло солнце над холмами и равнинами, не успел он опомниться, как визирь царя Захр-Шаха, его царедворцы, вельможи правления и избранные сановники явились и встретились с ним на расстоянии нескольких фарсахов от города. И визирь убедился, что его нужда будет исполнена, и приветствовал тех, кто встречал его. И пошли встречающие впереди него, пока не прибыли к царю. Когда же достигли седьмого прохода на пути ко дворцу, — а это было место, куда не въезжал верховой, так как оно было близко от царя, — визирь спешился и шествовал на ногах, пока не дошел до высокого портика. На возвышении под этим портиком было мраморное ложе, украшенное жемчугом и драгоценными камнями, и стояло оно на четырех ножках из слоновых клыков. И была на этом ложе атласная зеленая подушка, обшитая червонным золотом, а над ложем возвышался шатер, расшитый жемчугом и драгоценными камнями. Царь Захр-Шах восседал на этом ложе, и вельможи стояли перед ним.
Вошел к нему визирь царя Сулейман-Шаха и, оказавшись пред лицом его, укрепил свою душу и освободил язык, проявив красноречие визирей и заговорив словами велеречивых. Указал он на царя тонким указанием, произнеся такие стихи:
Он явился к нам, изгибая нежно в одеждах стан,
И росой щедрот омочил он плод и сорвавших плод.
Он чарует нас, и бессильны чары и ладанки
Против взглядов глаз, нам колдующих волшебством своим.
Не корите же — ты скажи хулящим, — поистине,
Во всю жизнь мою я любви к нему не могу забыть,
И душа моя, обманув меня, лишь ему верна,
И ночной покой тяготится мною, любя его.
Только ты, о сердце, со мной теперь из сочувствия, —
Пребывай же с ним и оставь меня в одиночестве.
Ничего ушам неохота слышать теперь моим;
Лишь хвалам Захр-Шаху стремлюсь внимать я со всех сторон.
Этот царь таков, что когда всю жизнь ты истратил бы
За один лишь взгляд на лицо его, ты богат бы был.
А когда б решил помолиться ты за царя того,
Ты увидел бы, что с тобою все говорят: «Аминь!» —
Обитатели всех земель его! Правоверными
Не сочту я тех, кто покинет их, в край другой стремясь.
Когда визирь окончил эти нанизанные стихи, царь Захр-Шах приблизил его к себе и оказал ему крайнее уважение. Он посадил его с собою рядом, улыбнулся ему в лицо и почтил его ласковыми речами. И просидели они так до утренней поры. А потом подали трапезу в том же портике, и они ели, пока не насытились. После того как трапезу убрали и все, кто был в этом покое, вышли, остались только приближенные. И тогда визирь, увидев, что покой опустел, поднялся на ноги и восхвалил царя, и поцеловал землю меж рук его, говоря: «О великий царь и грозный господин, я направился к тебе и явился ради дела, которое даст тебе мир, добро и счастье. Я пришел к тебе как посланник и сват и хочу получить твою дочь, знатную родом и племенем, для царя Сулейман-Шаха, справедливого, прямодушного, милостивого благодетеля, владыки Зеленой Земли и гор Испаханских. Царь прислал тебе многочисленные дары и дорогие редкости и желает стать твоим зятем. Стремишься ли ты также к этому?» — и умолк, ожидая ответа.
Услышав эти слова, царь Захр-Шах поднялся на ноги и облобызал чинно землю, и присутствующие удивились смирению царя перед послом, и ошеломлен был их разум. А тот восхвалил Высокого и Милостивого и сказал, продолжая стоять: «О великий визирь и благородный господин, послушай, что я скажу. Мы — подданные царя Сулейман-Шаха, и породниться с ним для нас почетно. Мы жаждем этого. Моя дочь — служанка из служанок его, и величайшее желание мое, чтобы стал он моей поддержкой и опорой», — а потом призвал судей и свидетелей, и они засвидетельствовали, что царь Сулейман-Шах уполномочил своего визиря заключить брак. И заключил царь Захр-Шах договор своей дочери, предовольный.
И утвердили судьи брачный договор, пожелав супругам успеха и удачи. Тогда визирь поднялся и велел принести доставленные им подарки и дорогие редкости, и дары — и поднес все это царю Захр-Шаху. И принялся царь снаряжать свою дочь, оказывая визирю уважение, после чего собрал на пир и великих, и низких.
И устраивал царь Захр-Шах торжества два месяца, не упустив ничего, что радует сердце и око. И когда все нужное для невесты было полностью готово, царь приказал выставить шатры.
