И только тут Скайуокер сообразил, что живой на Телти только один. Бракисс.

И Бракисс уже совсем близко. И полностью контролирует свои чувства.

Его гид семенил впереди, идти за ним было нетрудно. Люк больше не задавал вопросов, а дроид как будто забыл о своих обязанностях. Когда они добрались до конца зала, он открыл дверь.

— Мне не позволено входить в сборочный цех. Только специально сконструированные дроиды могут приближаться к оборудованию. Мастер Бракисс ждет вас. Я буду здесь, когда вы закончите разговор, и провожу вас обратно к вашему кораблю.

Люк автоматически поблагодарил его. Робот-секретарь остолбенел от изумления. Затем Люк шагнул в открытую дверь.

Светонепроницаемый купол высотой в три этажа. Световые панели вдоль балок, свет отражается от всех поверхностей, так что внутри светло как днем. Зал перегорожен конвейерами: ленты сходятся в центре у своеобразной прозрачной трубы, такой большой, что в нее не поместился бы разве что автопогрузчик. Все остальные дроиды должны чувствовать себя здесь более чем вольготно.

Пол был прозрачный, у себя под ногами Люк видел дроидов; все были деактивированы, полностью укомплектованы и, вероятно, ждали последней проверки перед отправкой заказчикам. Конвейеры не работали. Было тихо. Так, что Люк слышал собственное дыхание.

И Бракисса.

Бракисс стоял между двух конвейерных лент. В огромном зале он казался невысоким. Он был затянут в серебристую униформу, даже военного образца сапоги были того же цвета. На поясе висела рукоять лазерного меча.

Оказывается, Люк забыл, какой ошеломительной красотой обладал его бывший ученик. Гладкая кожа, тонкие, безупречной формы губы, точеный прямой нос и синие глаза, взгляд которых, казалось, мог проникнуть внутрь всего, на что Бракисс решит посмотреть. Лея как-то назвала его одним из самых красивых мужчин.

И была абсолютно права.

— Мастер Скайуокер, — ни толики уважения в голосе. Бракисса нелегко взять врасплох. Если Люк захочет навести мосты, придется трудиться в одиночестве. Бракиес просто будет стоять на той стороне и смотреть. А потом повернется и уйдет.

— Бракисс, -Люк открыл себя Силе, — ты так и не закончил обучения.

— Ты проделал долгий путь, чтобы обсудить этот вопрос.

— Правда? — Скайуокер вновь сцепил ладони за спиной. Бедро ощущало успокаивающую тяжесть лазерного меча. — Тогда зачем же я здесь?

— Не надо играть со мной в эти игры, Скайуокер. Ты — не учитель. Я— не ученик. Просто скажи, что тебе нужно.

— Твоя мать сказала, что ты меня ждешь…

— Ты ведь не причинил ей зла?

Внезапно переменившийся тон напугал Люка: Он не помнил, чтобы раньше Бракисс хоть кого-нибудь тек защищал.

— Разумеется, нет, — поспешно ответил он. — Твоя мать — хорошая женщина, Бракисс. Она тревожится за тебя…

— Она никогда не тревожилась за меня.

Новая смена тона. Теперь в голосе слышалась боль, застарелая, давняя боль. Бракисс так и не простил матери, что она не помешала Империи забрать его. Он обвинял ее. Не Империю. Женщину, которая любила его и не смогла защитить.

Но у Люка не было времени возобновлять прежний спор. Тем более что семейные неурядицы Бракисса его не касались.

— Так ты ждал меня, Бракисс?

— В каком-то смысле, Скайуокер. Ты никогда так просто не отпускаешь учеников.

— Прошло столько времени. Ученики сами делают выбор. И ты не единственный, кого я потерял.

— Я — единственный представитель Империи, равный тебе, — обронил Бракисс, выпрямляясь в полный рост.

Люк посмотрел по сторонам. Здесь было просторно, и дышалось легко, совсем не так, как в других цехах.

— Так это имперский завод? — поинтересовался он.

— Нет, — фыркнул Бракисс. — Мой.

— А ты уже не представитель Империи? — Люк улыбнулся. — Видишь, Бракисс? Добро все-таки существует.

— Я не принадлежу Империи, потому что Империи больше нет, -отрезал Бракисс.

— Остались анклавы.

Бракисс пренебрежительно махнул рукой:

— Бессильные группировки, неспособные вырваться из прошлого. У меня новая жизнь, Скайуокер. Ты мне не нужен.

— Я никогда не говорил обратного. Но у тебя есть талант, Бракисс, дар, которому нужно обучение, а не ненависть, ведущая к Темной стороне.

— Я не пользуюсь Силой, Скайуокер.

— Тогда почему все еще носишь лазерный меч?

Ладонь Бракисса сжалась на рукояти, затем расслабилась, как будто Бракисс только сейчас осознал свой жест.

— Что тебе нужно, Скайуокер?

Люк сделал шаг. Лента конвейера отгородила его от мира. Он мог либо пойти вперед, либо повернуться к нему спиной. Третьего не дано.

— Недавно произошли две трагедии, — сказал он. — Сначала умерли одновременно миллионы живых существ. Потом взрыв на Корусканте убил несколько десятков сенаторов. И в обоих случаях я уловил твое присутствие. Ты как-то связан с этим, Бракисс. Мне нужно знать, как.

Бракисс покачал головой:

— Я живу здесь. У меня есть законная работа. Я получаю хорошие деньги. На Империю я больше не работаю.

— А я не говорил, что Империя имеет к этому отношение. Я даже не знаю точно, что же произошло в первом случае. Я думал: может, ты мне поможешь?

Бракисс прищурился:

— Чего ради?

— Потому что в тебе еще осталась искра доброты, похороненная под всем, чему научила тебя Империя. Дарт Вейдер вернулся к свету. Можешь и ты.

Бракисс машинально отступил, приоткрыв рот, и на мгновение Люк увидел другого Бракисса — мальчика, нет, совсем ребенка, того, кого убила Темная сторона, того, к кому Люку почти удалось прорваться.

Затем все пропало. Лицо вновь застыло маской. Как будто захлопнулась дверь в потаенные уголки, как будто Бракисс строил стены, защищаясь не от Скайуокера, а от себя самого.

Он даже рычал, срывая с пояса меч. Ярко-алый клинок рассек воздух. Люк парировал. Меч Бракисса задел за ленту конвейера, посыпались искры. Бракисс отступил, ударил опять. Люк парировал. Клинки негромко гудели. Удар — защита, удар — защита, опять удар, движение за движением, складывающиеся в танец смерти. Приходилось признать, что Бракисс был ему ровней. Его кто-то учил. И учил хорошо.

Один широкий замах превратился в серию коротких ударов, Люк парировал их, но лишь когда они вновь слились в единое целое, в вихрь, понял, что попался. Клинок располосовал рубаху, скользнув в миллиметре от кожи.

Стало жарко. Люк твердил про себя, как молитву: защищаться, не нападать, защищаться, не… Удары сыпались на него со всех сторон. Атаки становились все яростней. Все необдуманней. Нет, все же не ровня, но хороший, сильный боец, и он сможет измотать учителя-неудачника прежде, чем закончится бой. Даже если выдохнется сам.

И вдруг он почувствовал страх — чужой, липкий, холодный. Люк удивился, взглянул противнику прямо в глаза. Да, Бракисс боялся, но — не Люка.

Бракисс остановился и поднял в салюте клинок, разом напомнив Бена Кеноби.

Люк деактивировал меч. Звук тяжелого дыхания двух мужчин дробился эхом в пустом зале.

— Убей меня, — выдохнул Бракисс.

— Не хочу, — буркнул Люк. — Я бы лучше забрал тебя на Явин.

— Убей меня, мастер Скайуокер.

Ни тени сарказма.

— Убей меня. Останови сейчас.

— Нам всем приходится заглядывать к себе в душу, — Люк протянул руку, левую руку к бывшему ученику. — Пойдем со мной. Я помогу тебе.

Бракисс мотнул головой, отгоняя тягостный сон.

— Для меня слишком поздно, — сказал он.

— Никогда не бывает слишком поздно…

Бракисс вымученно улыбнулся.

— Для меня, — он сглотнул сухой ком. — Мне нет места на Явине. Мне лучше быть одному.

— Пойдем со мной, Бракисс, — настаивал Люк. — Ты не будешь здесь счастлив.

— Счастлив? — Бракисс рассмеялся. Люка передернуло от этого безрадостного смеха. — Нет. Но есть еще, удовлетворение. Здесь я могу творить. Этого хватит, — он деактивировал меч и повесил на пояс. — Мне заплатили, чтобы я передал тебе послание. Поэтому ты и выследил меня. Предполагается, что ты полетишь на Алманию. Там ответы, которых ты так добиваешься.