Огромные птицы, увидев мчавшегося лорса и всадника, как какого-то комбинированного зверя, легко, как пушинки, взлетели вверх, покинув свою жертву. Все, кроме одной, которая так стремилась убить свою жертву, что ничего не замечала вокруг.

Девушка резко прыгнула, упала и, видимо, сильно ударилась. Она попыталась встать на ноги, но птица летела выше, и девушка, кажется, почувствовала это. Она повернулась вверх лицом и вытянула вперед связанные руки.

«Она все еще пытается бороться, — восхищенно подумал священник. — Воистину крепкий орешек». Он очень аккуратно прицелился, чтобы пресечь падение огромной птицы. Длительные тренировки в применении любых видов оружия с седла, сделали этот процесс чуть ли не рефлекторным, но всякий раз это было трудным делом. Кроме твердости руки здесь не помешает и краткая молитва.

Молитва и тренинг помогли. Ракета попала чудовищной птице между глаз. Вспыхнул ослепительный белый огонь и два огромных коричневых крыла, теперь не соединенных между собой, спланировали на песок. Рядом с ними упало лишь несколько обугленных лохмотьев.

Иеро перерезал кожаный ремень, связывающий девушку со столбом, перекинул ее через седло поверх коченеющей туши антилопы, и только тогда остолбеневшие зрители зашевелились. Высоко над ними парила одна из огромных птиц. Она резко крикнула один раз, то ли страшась опуститься вниз, то ли скорбя по супругу.

И, будто этот крик оказался сигналом, в ответ раздался вопль ярости вскочивших на ноги хозяев птичьей стаи. Одним движением вскочив в седло, Иеро понял, что его чары кончились, и теперь на повестке дня — смертоносный дождь метательных снарядов.

— Вперед, малыш! — крикнул он, шлепнув Клаца деревянным прикладом метателя. И только после этого он вспомнил о запасных ракетах, которые держал в зубах. Он сунул бесполезный теперь метатель в кобуру и крепко прижал девушку левой рукой к седлу. К счастью, она либо обмерла, либо ей хватило здравого смысла, но она лежала лицом вниз, обмякнув и абсолютно неподвижно.

Как только они помчались в единственно возможном направлении — к берегу моря у дальнего восточного края арены — Иеро увидел, что первое копье вонзилось в песок у ножища Клаца. В следующий момент он услышал свист других копий и, что гораздо хуже, стрел, одна из которых вонзилась в толстое седло с явно слышимым «тонк».

Но, главным образом, внимание Иеро было обращено вперед. Колдун с самым высоким плюмажем, руководивший барабанщиками, покинул их и сбегал вниз по склону, чтобы преградить путь беглецам. Следом за ним неслись и его ярко разукрашенные помощники. Когда они приблизились к беглецам, дождь стрел утих, потому что толпа вовсе не желала убивать своих людей.

Колдун далеко опередил других барабанщиков и бежал, размахивая длинным мечом. Иеро моментально принял решение. Верховный жрец сбросил маску; в его бледном узком лице и сверкающих голубых глазах Иеро прочел фанатизм и высокий ум. Если такой человек будет руководить преследователями, вряд ли это будет хорошо. От встречи можно было уклониться, но наилучшая стратегия — ослабление противника.

«Убей его, Клац!» — послал мысль Иеро и покрепче прижал к седлу беспомощную девушку, потому что хорошо знал, что сейчас произойдет.

Огромный лорс слегка повернул вправо и помчался так, будто хотел проскочить прямо перед вожаком дикарей. Клац припустился быстрее, чтобы не упустить жертву. Вожак замахнулся мечом, чтобы нанести смертельный удар и — умер.

Почти не прерывая ровного бега, лорс нанес своей передней левой ногой страшный удар. Ужасное копыто попало жрецу прямо в живот, и тот отлетел с переломанной спиной и бьющим вверх фонтаном крови прямо в руки своих помощников. Лорс не прерывал бега и прежде, чем раздался крик ярости и отчаяния, уже проскакал по мелководью и свернул на стену восточного утеса.

К своему облегчению Иеро увидел, что перед ним простирается вдаль пустынный пляж. Пешком их теперь никто не догонит и он подстегнул Клаца, надеясь оторваться от преследователей как можно дальше. Единственным препятствием им могла служить лишь небольшая речка, чьи воды поблескивали в лучах клонившегося к закату солнца примерно в полумили от них. Река не казалась особенно широкой или глубокой, так что Иеро полагал, что нужно будет переплыть лишь ее середину, если вообще придется плыть.

Он оглянулся и увидел несколько черных фигурок на белом песке возле утеса, размахивающих руками и подпрыгивающих. Иеро презрительно улыбнулся. И тут, когда он огляделся, что-то сработало в его мозгу и он вспомнил. Горм! Где его друг и помощник? Неужели убит? Лорс уловил его мысль и сразу же ответил, еще раз заставив священника подумать, не недооценивает ли он Клаца.

«Он будет идти следом, вынюхивать след, — мысленно сообщил лорс. — Он пройдет не возле воды.»

Передав это сообщение, лорс погрузился в молчание и сосредоточился на беге по белому песчаному берегу к быстро приближающейся воде реки.

До Иеро донесся пронзительный крик гигантской птицы и он быстро взглянул вверх, подумав, не собираются ли они нападать и не управляют ли ими. Во время бегства он не мог сконцентрироваться и прощупать птичьи мозги. Он не забыл одинокий череп с дыркой на затылке, над которой почти наверняка поработал огромный клюв. К его облегчению стая птиц летела вдалеке, направляясь в сторону моря, несомненно, к своему гнездовью где-нибудь далеко на острове. Им помешали насладиться рутинным человеческим жертвоприношением, чем, видимо, сбили с толку.

Внезапно освобожденная пленница разразилась потоком гневных и непонятных Иеро слов, произносимых высоким голосом, и принялась яростно извиваться и брыкаться. Иеро остановил лорса и огляделся. Река была еще в нескольких сотнях ярдов, и похожие на муравьев фигурки врагов были едва видны далеко позади.

— Я, конечно же, освобожу тебя, девушка, — произнес он вслух и рывком посадил ее лицом к себе так, что той пришлось усесться на тушу антилопы. Он повернулся было за ножом, чтобы перерезать ремень, стягивающий узкие запястья, но тут впервые разглядел ее хорошенько, руки его остановились и он просто уставился на нее. Безо всякого смущения девушка в ответ разглядывала своего спасителя.

Она совершенно не походила ни на кого из тех, с кем ему приходилось встречаться, но несмотря на это была хорошенькой, хотя и выглядела какой-то дикой и неприрученной. Кожа ее была гораздо темнее, чем у коренного метца, цвета шоколада и весьма контрастировала с его медной кожей. Большие глаза были такими же темными, как и его. Нос — довольно длинный и очень прямой, ноздри — широкие, губы очень полные и казались надутыми. Ее пышные волосы были спутанными и казались жесткими, как проволока. Ее твердые коричневые груди были небольшими, и священник подумал, что она гораздо моложе, чем ему показалось в начале. Женщины Метца прикрывают верхнюю часть своих тел, но Иеро инстинктивно почувствовал, что для этой девушки нагота ничего не значит. Он даже мельком подумал, что потеряй она свою короткую и рваную юбчонку, вряд ли ее это расстроило бы.

Пока он рассматривал девушку, она изучала его бронзовое с ястребиным носом и короткими черными усами лицо, а теперь протянула вверх связанные руки и что-то нетерпеливо сказала на своем непонятном языке. Очевидно, она хотела, чтобы он перерезал ремень. Иеро так и сделал, а потом снова поднял ее и пересадил так, чтобы она сидела на Клаце лицом вперед. Когда он ее пересаживал, то заметил, что ее тонкая поясница, казалось, обладает стальными мускулами.

Священник вновь направил Клаца к реке. Его беспокоила какая-то мысль, бившаяся на самом краю сознания, по какой-то причине, которую он никак не мог уловить, вид этого не очень впечатляющего потока тревожил его. Будто с рекой был связан какой-то важный факт, который необходимо было вспомнить.

Может, что-то связанное с оставшимися позади людьми? «Нет, черт возьми, что же, что? — Чувство вины за то, что он рискнул успехом своего предприятия, спасая девушку, которую никогда не видел? — Нет, проклятье, не это. Думай о реке!»