Братья не состояли на службе у Аббатств. Время от времени они заходили в поселки, получали все необходимое и вновь растворялись в лесу, торопясь продолжить нескончаемую вендетту. Их знали от границ Отвы до Западного побережья и не отказывали в пище и помощи. Они напоминали Иеро двух угрюмых гончих, молчаливых и не знающих устали. Аббат Демеро вызвал их из леса только ему ведомым способом, наказал присоединиться к экспедиции и слушать молодого командира, как родного отца.

У Мантанов было странное, почти не используемое на севере оружие — шестифутовые духовые трубки, выточенные из темного дерева. Они стреляли короткими дротиками, отравленными смертельным ядом. Запас стрел братья несли в специальных сумках из плотной кожи; их снаряжение дополняли длинные ножи и топоры, увенчанные остроконечными пиками. Мрачные и неразговорчивые, всегда настороже, они выглядели посланцами неумолимого рока. Иеро знал, что эти лесные охотники стоили целого отряда бойцов. Даже иир'ова поджимали уши под неумолимым взором их запавших глаз.

Маленький отряд двигался все дальше и дальше под ветвями гигантских сосен и елей, под кронами пальм, сквозь заросли кустарника. Мрак постепенно рассеивался; восточный небосклон начал розоветь; защебетали птицы, приветствуя наступление дня. Возможно, кто-то из лесных обитателей заметил крошечные темные фигурки, безостановочно скользившие меж стволов, но они неслись, подобно зыбким лесным теням; миг, другой — и пропали в чаще, исчезли, словно видение.

Послеполуденный летний зной плыл над бескрайними лесами севера. Снопы солнечным лучей, пробившись сквозь просветы в плотном пологе листвы, расцвечивали землю золотистыми пятнами; мириады мошек и комаров вились, суетились, мельтешили в столбах света. Но и в погожий день глубины лесного океана наполнял зеленый полумрак. Там, где море хвойных отступало перед лиственным гигантом — мутировавшим тополем или кленом, — тени сгущались, образуя прихотливые узоры на мягких коврах травы и мха. Кое-где, среди обнажений горных пород, заросли колючих кустов и покрытые лишайником гранитные и доломитовые глыбы создавали непроходимые лабиринты; редкие прогалины, почва которых не давала надежной опоры для корней лесных великанов, заросли миртом и папоротником.

В укромном месте, под непроницаемой кроной огромного дерева был разбит лагерь; и сейчас у тлеющих угольков прогоревшего костра шел жаркий спор. Оба Мантана, неутомимые разведчики, рыскали где-то в чаще, так что предводитель маленького отряда беседовал с собратьями-священниками. Иир'ова сидели кучкой поодаль, не вмешиваясь в разговор; видимо, людские споры не вызывали у них интереса. Поигрывая ножами, Дети Ветра наблюдали за спутниками, ожидая решения Иеро.

— Согласись, дружище, — с горячностью произнес Малуйн, — мы искали усердно и не нашли тут ничего. Ни знака, ни звука, ни запаха — ничего вызывающего подозрение. Следы на юге, у берега, оставлены нашими людьми. Мы осмотрели западную часть района — там, где год назад ты встретил колдуна Нечистого. Пусто! Ничего! Спрашивается, что мы здесь потеряли? Я не собираюсь возвращаться, но к чему это бесполезное ожидание? Пойдем! Пойдем дальше, туда, где мы можем принести какую-то пользу, сделать что-то. Готов выполнить любой приказ… Но объясни, какой смысл торчать здесь, кружиться на этом чертовом пятачке? Ты сказал, что тут подходящее место. Не буду спорить… Но чем оно тебя прельстило? Не понимаю!

Великан прислонился спиной к стволу, сердито попыхивая короткой трубочкой. Он был единственным курящим среди путников и сейчас, когда крохотная искорка мерцала в огромной ладони, походил на бога огня — величественное и могучее воплощение древней силы языческих времен. Прищуренные глаза следили за Иеро сквозь завитки белесого дыма, и тот встретил взгляд приятеля с некоторым смущением. Наконец пер Эдард сказал:

— Кажется, дружище, мы не новички в лесу… Во всяком случае, я не гожусь на роль бессловесного чурбана. Да и пер Сагенай тоже. — Он кивнул в сторону молодого священника.

— Н-нет, — задумчиво протянул юноша, поднимая спокойный взор на Иеро.

— Я, как и пер Малуйн, готов следовать за тобой всюду, но… но не стану отрицать, что нахожусь в некотором смущении. Ты не просил использовать мой маленький талант, дар Божий… Я имею в виду Сорок Символов… Ни знамений, ни признаков врага… а вы, лучшие следопыты Севера, нашли бы их обязательно… Мы блуждаем в потемках… — Он приподнялся на локте, и ясный чистый голос прозвенел пои зеленым сводом ветвей: — Может быть, брат мой, ты расскажешь нам о своих сомнениях, и мы сумеем помочь?

Иеро встал и, склонив голову, долго прислушивался к лесным шорохам, щебету птиц и тонкому комариному гудению. Наконец он заговорил:

— Я мог бы рассказать о многом, что случилось в прошлом и подтверждает подозрения… Но это бы ничего не объяснило. Я не знаю — только чувствую и предполагаю. — Он глубоко вздохнул, уставившись на покрытые пеплом угля. — Три недели мы в пути. Дня два назад я внезапно почувствовал — другого слова не подобрать, — что место, в которое мы попади, нечто вроде критической точки… и нужно оставаться здесь. Почему

— не могу сказать… сам не знаю… Где-то тут таится враждебная жизнь. Я чувствую ее, ощущаю, хотя и не могу обнаружить! И еще — что-то движется, торопится сюда. Этого не замечают ни иир'ова, ни вы, ни Мантаны, превосходящие нас всех в чутье… Но голову даю на отсечение, я не ошибся! Здесь место… место встречи — так его можно назвать.

Иеро поднял голову, лицо его было задумчивым и чуть грустным. Доложив руку на серебряный медальон, висевший на груди, он подался вперед, к спутникам, сидевшим по другую сторону погасшего костра:

— Люди Аббатств годами не забредали сюда. Наши разведчики проходили западнее или севернее. К югу лежит Пайлуд, а за ним — побережье Внутреннего моря. Тут глухомань, вы это знаете. И говорю вам — тут что-то готовится… — Он перевел взгляд на юного священника: — Я не хочу использовать твой дар, пер Сагенай, по одной причине. Мы не знаем, чему научились враги за прошедший год. Вспомни, разум провидца открыт миру, его можно обнаружить… и это едва не погубило меня в прошлом! Не стоит повторять ошибки. Мы на краю, на границе чего-то огромного и непонятного. Наше дело — провести разведку, не обнаруживая себя. А тут… тут я чувствую нечто странное. Лес вокруг нас пуст, ментально пуст! Такого не бывает. О, тут есть гроконы, олени, зайцы… но и те — вялые, немногочисленные… Лишь меньшие существа — птицы, мыши, насекомые — обитают здесь в обычных количествах. — Иеро сделал паузу; пальцы, сжимавшие медальон, побелели, но голос метса, когда он вновь заговорил, оставался спокойным. — Итак, друзья, боюсь, придется просто поверить мне на слово. Здесь собираются тучи, и мы должны взглянуть, на что будет похожа гроза.

Сагенай первым прервал воцарившееся молчание.

— Брат Дистин, ты наш вождь; остальное не важно. Зло сгущается вокруг, а ты не только наш командир, но и защитник… самое чуткое орудие в руках Господа. Как скажешь, так и будет.

Спокойные слова юноши положили спорам конец. Пер Малуйн хмыкнул пару раз, подбросил хвороста в костер и окинул взглядом усевшегося напротив Иеро. Все трое молчали, словно зачарованные пляской крохотных огоньков на высохших серых сучьях. Тревожное и томительное предчувствие охватило их; затерянные в глубине гигантского леса… что простирался до северных пределов континента, они вслушивались в привычные шорохи, свист, шепот и негромкий монотонный гул насекомых, выискивая инородный звук.

На лицах лежала печать усталости: путь от Намкуша до этой неведомой земли на северо-восток был неблизким. Даже Мантаны, исходившие тысячи миль по лесам Канды, никогда не забредали сюда. Теперь путники шли вперед, повинуясь лишь интуиции вождя.

Иеро предупредил разведчиков, что всем им надо оставаться под покровом ветвей. Воспоминание о том, как он привлек к себе внимание пилота летающей машины Нечистого не погасло, а это случилось где-то неподалеку, на восток от лагеря. Отчет о встрече, переданный в Саск через брата Альдо, дал толчок к глубоким размышлениям и экспериментам; в результате Иеро теперь располагал кое-какой информацией. Машина, которую си видел, была безмоторным планером; сведения о подобных аппаратах, давно забытых, нашлись в центральном архиве. Законы, которые позволяли планеру держаться в воздухе, оставались пока тайной, но никто не сомневался, что такие машины не могут подняться в высокие слои атмосферы. Кроме того, они наверняка были редкостью — ведь только Иеро видел летательный аппарат. Однако он полагал, что предосторожности не будут лишними.