«Что за шум? Вечно мне не дают поспать!»

Ленивый медведь проспал всю ночь, всю погоню и последующую битву. Теперь он требовал объяснить, что, черт возьми, происходит!

Не отпуская Лючару, Иеро смотрел, как две гигантские птицы, лованы, внезапно нырнули в волнующееся море и исчезли. Их громоздкие тела двигались так легко, словно они были утятами. Он заметил, что Брат Альдо выглядел очень усталым, таким же усталым, как и он сам, и понял, что старик напрягал все свои силы, чтобы так долго подчинять этих птиц своей воле.

Джимп казался вездесущим. Он сам обобрал труп Рока, ревел приказы, хладнокровно командовал подходом «Пенной девушки» к «Невесте», будто эта последняя — обычная мирная баржа, и ему приходится заниматься такими делами, по крайней мере, раз в неделю круглый год.

Но его доверчивость казалась вполне оправданной. Если не считать беззлобной перебранки по поводу цены груза «Невесты», между командами не было заметно никакой враждебности. Пираты были такой бандой негодяев, по которым плачет веревка, как и предполагал Иеро, но даже затесавшийся среди них отвратительный ревун не осмелился на большее, чем оскорбление. Более того, кое-кто из этих мерзких подонков выкрикивал хриплые похвалы искусному обращению Иеро с оружием, а вместе с тем всевозможные гнусные комплименты по поводу внешности Лючары и ее предполагаемом искусстве в постели, что заставило юную леди с пылающими ушами быстро удалиться в каюту.

Пока Джимп инспектировал груз «Похищенной невесты», вместе с дородным головорезом, который стал ее временным хозяином, Иеро сел на скамью и выразил удивление Брату Альдо, что такие законченные подонки могут быть хоть в чем-то честными; взять хотя бы то, что они добровольно отдают ценные товары.

— На моей памяти был такой пиратский корабль, Иеро, который нарушил Перемирие Внутренних морей. Это было очень, очень давно, но я еще помню. Тогда все — пираты, рейдеры, вооруженные торговцы — искали его целый сезон и, наконец, нашли и поймали. Всю команду — тех, кто не погиб во время схватки — вначале посадили на колы, затем со всех содрали кожу живьем. Сам капитан, который послужил причиной случившегося, терял по суставу каждый день — сначала на пальцах рук и ног, потом очередь дошла до самих рук и ног — и так до тех пор, пока не умер. А единственной пищей за все это время ему служили те же самые части его тела. Зажаренные, насколько я помню, — задумчиво добавил старик. — Если теперь какой-то капитан только задумывает такое дело, я полагаю, сама его команда убьет еще до того, как он успеет вытащить оружие.

— А как насчет Нечистых? Ведь они же абсолютно бесчестны? И где те двое людей с механическими мыслещитами? Я больше их не чувствую. Они как-то сбежали?

— Вот это уже интересно, — сказал Брат Альдо, глаза его сверкали. — Я вижу только один ответ. Они пьют сейчас забортную водичку, мальчик мой, и швырнули их туда их же собственные приятели, за ту или иную дурацкую выходку, вроде предложения нарушить перемирие. Или, может быть, пираты выбросили их просто из страха перед устройствами Нечистых. Нет, они не сбежали.

— Нам стоит взять те два мыслещита, которые были на Роке и моем друге, Глите, и, чем скорее, тем лучше, пока я не забыл, — сказал священник, поднимаясь со стоном. На боку у него был огромный, уже чернеющий синяк, полученный во время удара о мачту, и синяк болел все сильнее.

Брат Альдо рассмеялся и похлопал по кожаной сумке, висевшей у него на плече: что-то внутри музыкально звякнуло.

— Я сразу же попросил Джимпа позаботиться об этом. В любом случае, никто из обычных моряков не захотел бы до них и дотронуться. Мы посмотрим их, ты и я, когда выдастся немного свободного времени. — Пока он говорил, что-то шевельнулось в глубине памяти Иеро. Однако, воспоминание не выплыло на поверхность и он со вздохом отбросил его. Сейчас его занимали другие вопросы.

— А эти птицы действительно напали бы на пиратов? — спросил он.

— Мне было очень неприятно это делать, но, думаю, что да. Думаю, я смог бы их заставить. — Его шоколадная кожа утратила свой блеск и Иеро увидел, что Брат Альдо действительно очень стар. «Сколько же ему лет?"подумал он. Они молча смотрели, как обе команды переносят коробки и тюки по сходням с большого корабля на „Пенную девушку“, потом Иллевенер продолжил.

— Кто знает, чем бы все это кончилось? По сравнению с шеститонными лованами, кричащими и хлопающими крыльями, даже этот большой корабль показался бы меньше, особенно, если бы они попытались взобраться на него. Понимаешь, они не очень распространены, я видел их всего три или четыре раза за всю жизнь.

— Это огромный подвиг — вызвать и удержать под контролем этих огромных тварей! — произнес Иеро с искренним восхищением.

Старик пожал плечами, отметая похвалу.

— Я всю жизнь занимался этим, Иеро, и, мне кажется, ты за несколько месяцев научишься большему в этой области, чем я за многие годы. Но тебя беспокоит что-то другое.

— Да, — сказал священник, понизив голос, чтобы его никто случайно не подслушал. — Та тварь, которую я убил, Глит, как его называл Рок. Понимаешь, он мощный гипнотизер и, черт возьми, я чуть не поддался его чарам. Только крик Лючары привел меня в чувство. Что это такое было? Команда быстро выкинула его тело за борт и я не успел его рассмотреть. Он, конечно же, принадлежит к Нечистым.

— Я рассмотрел немногим больше, чем ты, но попробовал обследовать его, когда снимал мыслещит с его шеи. Второе устройство снял Джимп по моей просьбе. — Альдо помолчал.

— Ходят слухи о новых мутантах, которых вы называете лемутами, новых и еще более кошмарных, которые появились в результате древних повреждений генетической структуры. Нет… эти новые существа были выведены и обучены с рождения в лабораториях и крепостях Нечисти. Этот Глит мог быть одним из таких мутантов. Конечно же, я никогда раньше не видел ничего похожего.

— Он выглядел так, будто противную рептилию скрестили с еще более отвратительным и порочным человеком, — сказал Иеро.

— Если это так, то это очень типичная идея для Нечисти, — сказал Брат Альдо. Ответа он, похоже, и не ждал, просто продолжал смотреть отсутствующими глазами на серое волнующееся море.

Ночь спустилась на древний порт Нияна. На поверхности залитой лунным светом гавани качалось несколько суденышек. В основном это были лодки, свозившие на берег команды парусных кораблей, стоявших на якоре. Всякая переноска грузов на длинных верфях и пирсах прекратилась с заходом солнца. На узких мрачных улочках, ведущих к гавани, светилось лишь несколько тусклых фонарей возле таверны, поджидавшей поздних гуляк. То тут, то там, в тени, были видны одинокие подозрительные фигуры, крадущиеся по каким-то своим делам, но ни один честный человек не отважился бы выйти ночью на улицу Нияны, разве что с сильной охраной, или доведенный до отчаяния. Слишком давно процветало зло в старом портовом городе и теперь лишь те, кто находился под покровительством того самого зла, могли в любое время разгуливать по городу, остальные — только при ясном свете дня или в хорошо вооруженной компании. И все же грузы перевозить было нужно, а в этом юго-восточном углу Внутреннего моря других портов не было. Следовательно, торговля между востоком и западом шла через Нияну, в спешке и страхе с одной стороны и с неохотного позволения другой — история правила. Вряд ли может что-либо иное лучше подчеркнуть значимость торгового инстинкта человеческой расы чем тот факт, что торговля продолжалась и в каком-то смысле даже процветала.

С высокой башни, самой высокой точки Нияны, две темных фигуры смотрели на ночную гавань, на залитое лунным светом море, на черную линию, отделяющую горизонт на севере.

— Против этого фантастического отряда незванных гостей все кажется бесполезным, — произнес хриплый голос. — Им, кажется, безразлично, что мы ни делаем, к какому оружию ни прибегаем. Главный враг разрушает наши узы, отражает наши удары и бесследно уничтожает наши корабли. Кажется, ничто, даже на время, не может помешать его продвижению. В хорошенькое положение мы попали!