Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Чавез ринулся к Кабрере, как бульдог, готовый вцепиться зубами в жертву:

– Тебя послал Табоада?

– Да, а что?

– Передай ему, что я беру это дело на себя. Тебе здесь нечего делать, можешь уходить.

Мысленно посчитав до десяти, Кабрера постарался ответить как можно более миролюбиво:

– Если тебя не устраивает его назначение, сообщи ему об этом сам, хорошо?

Раздался громкий металлический щелчок, и Кабрера увидел перочинный нож, направленный ему в живот. Он попытался уклониться, но Чавез уже проткнул ему кожу и продолжал вгонять лезвие глубже. Да это же… что это такое? Кабрера нутром почувствовал, что бледнеет. Тут Чавез наконец убрал нож и отступил. Кабрера выдохнул и хотел осмотреть рану, но увидел выходящего из зала отца Фрица. Тот шел, глядя себе под ноги, и его обычно благостное лицо выражало смятение. Кабрера дважды обратился к нему по имени и под конец должен был тронуть его за плечо, чтобы он не прошел мимо.

– Да-да, вещи Бернардо, – пробормотал священник, не поднимая голову, – не беспокойтесь, я сам их выброшу. Это не важно.

– Нет, важно! – возразил Кабрера. – Когда я могу прийти, чтобы забрать их?

Отец Фриц на мгновение задумался.

– Приходите сегодня в пять. А сейчас простите меня, я должен ехать на кладбище.

Кабрера понял, что разговор будет не из приятных. С их последней встречи неприязнь к нему отца Фрица, похоже, только усилилась.

Глава 6

Узнав, что Кабрера без машины, молодой коллега предложил поехать на кладбище вместе. По пути обогнав кортеж, они прибыли первыми, уселись под кладбищенской стеной и стали ждать. Было невыносимо жарко. Две-три пальмы, росшие у стены, почти не давали тени. Рубашка Кабреры насквозь промокла, по спине струился пот.

Белые кладбищенские камни плавали в раскаленном от солнца мареве. Вскоре к ним присоединился толстяк лет пятидесяти, его штаны поддерживали подтяжки. Он уточнил, кого они ждут, и, убедившись, что Бернардо Бланко, сел рядом и спросил, оглядывая Кабреру:

– Рамон Кабрера, если не ошибаюсь? Ведь это вы раскрыли дело о мошенничестве в страховой компании «Галф Иншуранс»?

Кабрера не хотел поддерживать эту тему, но толстяка было не так-то просто спровадить.

– Давно я о вас ничего не слышал, – продолжал он, – с той самой пресс-конференции.

– Хороший полицейский – это такой полицейский, которого не слышно и не видно, – проворчал Кабрера.

Толстяк протянул ему визитную карточку:

– Джонни Гурреро, криминальный репортер газеты «Меркурио». Послушайте, а что вам известно об этом убийстве?

– А почему бы вам самому не поделиться с нами информацией? – вместо ответа, предложил Кабрера. – Вы наверняка осведомлены лучше нашего.

– У меня одни догадки и предположения, – сказал репортер. – Думаю, что это колумбийцы. Они активно выдавливают из бизнеса местных дилеров. Вначале они работали вместе, но потом, когда узнали от них все ходы и выходы, получили контакты в Штатах, решили от них избавиться. Только вместо марихуаны они организовали трафик кокаина. Считаю, что убитому журналисту кто-то слил информацию, которой он собирался воспользоваться для написания статьи. Как вам моя версия?

Кабрера не отвечал, поскольку был целиком сосредоточен на отирании со лба капель соленого пота, обильно выступавшего и каплями сбегавшего на глаза. Не дождавшись реакции, Джонни Гурреро продолжил монолог. Кабрера слушал вполуха, изредка вставляя односложные реплики, пока журналист не произнес нечто, заинтересовавшее его.

– А вы в курсе, что́ Бернардо Бланко писал накануне гибели? – спросил Кабрера.

– Понятия не имею, что он писал, – пожал плечами репортер. – Это и есть самое главное, верно? Это ключ к разгадке преступления.

Тем временем похоронный кортеж прибыл на кладбище.

– Ага, там отец Фриц. – Гурреро поднялся. – Этот безумный поп меня ненавидит, мне лучше убраться, пока он меня не заметил. – И он пошел прочь, прихрамывая на левую ногу.

– Вы не знаете, кто эта блондинка, которая появилась под конец? – спросил Кабрера у своего молодого коллеги.

– Блондинка? Кристина Гонсалес, подруга Бернардо.

Он рассказал, что с Кристиной журналист познакомился в Сан-Антонио, где они вместе учились в колледже. Потом Бернардо решил вернуться домой, и их отношения прервались.

– А что случилось?

– Не знаю.

«Как странно, – подумал Кабрера. – На его месте я бы никогда не бросил хорошую работу в Сан-Антонио ради того, чтобы вернуться в порт. По крайней мере, ни за что не отказался бы от такой женщины».

– А что еще говорят? – продолжал он расспрашивать Колумбу. – Его правда убили наркодилеры?

– Не думаю, – покачал головой Колумба. – Он был в хороших отношениях с Чато Рамбалем, главой местного картеля, даже пользовался его покровительством. Чато, представьте, нравилась писанина Бернардо, а еще его смелость. Бернардо мне рассказывал, что однажды на рынке на него напали трое грабителей с пушками. Но разглядев его лицо, они мгновенно отстали и ушли, едва ли не извиняясь. Он был под защитой Чато, и ни один дилер не осмелился бы тронуть его.

– Откуда нам знать, как обстояли дела в последнее время? Может быть, он проштрафился, опубликовав материал, который пришелся не по вкусу его покровителю, – предположил Кабрера.

– Это невозможно.

– Почему?

– Потому что Бернардо завязал с работой в газетах. Почти полгода назад.

– Вот как? Отчего же? И чем он занимался все это время? На что жил?

– Не знаю… Наверное, у него имелись сбережения… Признаться, я давно его не видел. А потом узнал, что его убили. Вообще, он был скрытен, имел привычку исчезать и появляться только через несколько недель.

– И вы не знаете, что он писал?

– Нет.

– У него были знакомые с инициалами «С. О.»?

Колумба лишь пожал плечами. Кабрера поднялся, потому что толпа на кладбище зашевелилась, и он хотел посмотреть, что там происходит. Оказывается, что к могиле пробилась крошечная монахиня преклонных лет с гитарой. Когда стали опускать гроб, она запела и заиграла религиозный гимн, положенный на мелодию песни Боба Дилана «Свеча на ветру». Голос был некрасивый, но сильный, и во время припева со словами «Он воскреснет, Он придет, чтобы раздать хлеб бедным» многие плакали, особенно родня Бернардо. Кабрера не был сентиментален, но даже у него стоял ком в горле. Что и говорить, похороны – это событие, способное размягчить душу любого грубияна. Боясь совсем расклеиться, он повернулся к Колумбе и сказал:

– Если бы Бернардо знал заранее, он бы потребовал исполнить другую песню.

– Не уверен. Он любил Боба Дилана и вообще время шестидесятых – семидесятых. От этой музыки он был без ума.

«Ну понятно – герой-романтик, – подумал Кабрера. – Бросил красивую подругу и хорошую стабильную работу в Техасе и приехал сюда писать о местных наркоторговцах. Вот и дописался. Интересно, что у него в действительности было на уме? Теперь уже никогда не узнать».

Мелодия Боба Дилана эхом разносилась по кладбищу. В небе бежали редкие облачка.

– Ох, пора обратно на работу, – пробурчал Кабрера.

Глава 7

Кабрера вышел у автомастерской, где его уже ждал менеджер.

– Пришлось поставить новую покрышку, – сообщил он.

– Почему? – удивился Кабрера. – Разве старая так уж плоха?

– Ужасна. Даже с виагрой не катит. Сами посмотрите. – Он продемонстрировал остатки покрышки. – Как, скажите, это можно заклеить? Вы с кем-то всерьез не поладили?

Покрышка была порезана. Точнее, разрезана по всей ширине.

– Это не порез, это предупреждение, – заметил менеджер.

В ответ желудок Кабреры возмущенно заурчал.

Вернувшись на работу, он сразу отправился к Рамирезу, но Рамирез отбыл на задание. Он сходил еще раз – Рамиреза все не было. Тем временем начал названивать нахальный малолетка, у которого он утром отобрал пистолет.

– Если тебе нужно поменять памперс, то обращайся к своему папочке, – сказал ему Кабрера, но звонки продолжались, и он уже просто бросал трубку.

6
{"b":"228970","o":1}