Отель «Карлтон» стоял на пересечении Хэймаркет и Пэл-Мэл, в Сент-Джеймсе, фешенебельном районе Лондона. Поблизости находилось немало великолепных дворцов, а также Национальная галерея, кафе «Роял» и ресторан Верри на Риджент-стрит. Это было совсем не то место, где чье-либо неподобающее поведение может пройти незамеченным, тем более, если этот кто-то — герцог.

Джеф давно уже отбросил всякие предосторожности. Когда он поинтересовался, пойдет ли Шелби сама или она предпочитает, чтобы ее перебросили через плечо, она сочла за лучшее подчиниться.

— Я чувствую себя, как заложница при ограблении банка. Ты мог бы с таким же успехом приставить мне к спине пистолет, — шепнула она еле слышно, когда они выходили из отеля. — Я только надеюсь, что мистер Ритц сделает, как я просила, и вызовет по телефону полицию, чтобы спасти меня!

Джеф с усмешкой посмотрел на нее:

— Ты ошибаешься. Это я спасаю тебя сейчас, шалунишка. Я слишком хорошо тебя знаю и не поверю, что ты и правда хотела выстрадать весь этот обед из десяти блюд с Каслом!

Голос его дрожал от сдерживаемого смеха.

— Какое же это спасение! Это скорее уж… похищение! Роскошно одетая пожилая пара выходила в эту минуту из автомобиля и остановилась, недоверчиво уставившись на Джефа.

— Ваша светлость? — спросил джентльмен. — С вами все в порядке?

— Совершенно, сэр Гарри. Небольшое недоразумение, знаете ли.

И он подмигнул ему через голову Шелби.

— Прошу вас, передайте от нас поклон вашей дорогой матушке, — пискнула дама, и они с мужем засеменили к «Карлтону».

— Обязательно, леди Мод.

Когда они ушли, Джеф взглянул на Шелби и, увидев ее возмущенное лицо, не мог не рассмеяться.

— Почему бы не почувствовать себя свободными и не повеселиться немного? Посмотри на меня!

— Я требую, чтобы вы отвезли меня домой. Где ваш экипаж?

— По правде говоря, я приехал не в экипаже.

Он сделал знак одному из швейцаров, и тот прошел в переулок и появился вновь, ведя на поводу Чарли. Джеф сунул швейцару банкноту, затем вскочил в седло.

Шелби чуть с ума не сошла от любви к нему в эту минуту. Она осмелилась внимательнее посмотреть на Джефа и обнаружила, что на нем сапоги для верховой езды и знакомые рабочие брюки с полотняной рубашкой и курткой из твида. Он все еще хранил свою одежду из Вайоминга! И на Чарли было западное, калифорнийское седло!

— Ну же, шалунишка!

Джеф наклонился и, легко подхватив ее, усадил впереди себя на седло боком, одной рукой сжимая ее талию, другой, удерживая вожжи жеребца. Швейцар у дверей отеля, разинул рот при этом видении, точно возникшем из другого века, — рыцарь или разбойник, похищающий прекрасную деву.

— Ты видел, какое у него было лицо? — спросил один другого, когда золотистый жеребец затерялся среди экипажей и машин на Пэл-Мэл.

— Еще бы! — ответил его напарник. — Как бы она там ни брыкалась, она по уши влюблена в его светлость!

Был чудесный мартовский вечер, напоенный ароматом весны. Одни лишь уличные фонари освещали им путь, и они ехали по боковым улочкам к Мэл — величественной, широкой дороге от Букингемского дворца до Трафальгарской площади. Джеф непринужденно махал рукой изумленным водителям и возницам. Чарли же чувствовал себя, по-видимому, совершенно свободно, будто бы он давно привык к Лондону, со всеми его людьми и автомобилями, телегами и омнибусами.

— Господи, как же мне не хватало моего верного скакуна! — счастливо прошептал Джеф в волосы Шелби.

На нее нахлынули воспоминания о том, как они в последний раз ехали вдвоем, верхом на этом жеребце, чуть ли не на другом конце земного шара. Они возвращались домой после того, как выкрали своих собственных коров с ранчо Барта Кролла. Что за удивительная это была ночь! И сейчас Шелби откинулась назад, прижимаясь к нему, и он обнял ее еще крепче. Более чем когда-либо она ощущала, что они просто созданы друг для друга, — ведь только Джеф мог догадаться, каким образом, таким дерзким и неожиданным, он вернее всего мог завоевать ее сердце навеки.

Жеребец сошел с мостовой и рысью направился в парк Сент-Джеймс. Букингемский дворец в отдалении сиял всеми огнями; их величества были у себя. Облака умчались прочь, обнажив луну, и ее серебристый свет пробивался сквозь ветви, придавая вечеру волшебное великолепие. Чарли огибал начинавшие уже распускаться деревья, направляясь к небольшому озерцу. Вдоль мерцающего края воды Шелби различила первые нарциссы, раскрывавшие свои звездные лепестки, тихонько покачивающиеся в лунном свете, и еще тысячи поднимались из травы. Скоро весь парк, словно ковром, покроется нежно-желтыми цветами.

— Я привезу тебя сюда днем, через две недели, — шепнул Джеф. — Желтые нарциссы восхитительны, а на озере полно всевозможных водоплавающих птиц, и многих можно кормить прямо из рук.

Он помолчал, на минутку задумавшись, потом добавил:

— Странно… Я часто думал, что надо бы прийти сюда днем, но так и не пришел ни разу. В течение многих лет я видел парк Сент-Джеймс весной только из проезжающего экипажа…

Она и без слов понимала его: самые простые удовольствия доставляют куда больше радости, когда их делишь с любимым. Шелби и Джефу всегда было хорошо вместе — во всяком случае, им никогда не бывало скучно!

— Наверное, Чарли хочет пить, — заметила она.

— Ты обещаешь не столкнуть меня в озеро, если мы на минутку спешимся?

— Вы рискуете, ваша светлость, искушение велико! Однако, раз это не будет для вас неожиданностью, я, пожалуй, пообещаю.

Шелби смотрела, как Джеф легко спрыгнул на землю, потом протянул к ней руки. Она радостно прильнула к нему, обвив руками его шею, неожиданно почувствовав острое желание прижаться к нему всем телом.

По обыкновению скромный Чарли потрусил к озерцу на водопой. Джеф привлек к себе Шелби, и они стояли так, прижавшись друг к другу, волна неистового желания всколыхнулась, захлестнув их обоих.

— Я думал, что с ума сойду сегодня, — сказал он хрипло. — Мысль о том, что этот проклятый Касл увивается вокруг тебя — потчуя шампанским и обучая глотать этих дурацких улиток, все это время, вынашивая черные замыслы, как бы воспользоваться…