— «…в нищете они богаты; даже в рабстве они цари». Я уже раньше слышал эту цитату, благодарю тебя. И если ты хочешь прожить спокойную академическую жизнь, обсуждая свою философию с домашней птицей и учениками у себя на ферме, то, вполне возможно, это и сработает. Но если ты хочешь управлять Республикой, то в твоей библиотеке должно быть много других книг, а не только труд Зенона.

— Мы теряем время. Очевидно, что ты не поддержишь меня.

— Напротив, я с удовольствием за тебя проголосую. Наблюдать за твоей деятельностью на посту трибуна будет совершенно незабываемым ощущением.

После того как Катон ушел, хозяин сказал мне:

— Этот человек почти сумасшедший, но что-то в нем есть.

— У него есть шанс победить?

— Конечно. Человек, которого зовут Марк Порций Катон, всегда будет иметь хорошие шансы в Риме. И он прав насчет Помпея. Как мы можем ограничить его амбиции? — Цицерон задумался. — Пошли раба к Непоту и узнай, отдохнул ли он после своего путешествия? И если да, то пригласи его на военный совет завтра, после заседания Сената.

Я сделал, как мне было велено, и вскоре получил послание, что Непот отдает себя в распоряжение Цицерона. Поэтому, после того как на следующий день заседание Сената закрылось, Цицерон попросил нескольких бывших консулов с военным опытом остаться для того, чтобы получить более подробный отчет Непота о планах Помпея. Красс, испытавший уже власть, которую дают консульство и большое богатство, был полностью поглощен мечтой о единственной вещи, которой у него не было, — о военной славе[25]. Поэтому он жаждал принять участие в военном совете. Красс даже стал прохаживаться возле кресла консула в надежде получить приглашение. Однако Цицерон ненавидел его почти так же сильно, как Катилину, и не смог пропустить возможность унизить его. Он так очевидно игнорировал его, что в конце концов Красс ушел в ярости, а десяток седовласых сенаторов собрались вокруг Непота. Я скромно стоял в сторонке, делая свои записи.

Цицерон поступил мудро, пригласив на совет таких людей, как Гай Курий, который получил свой триумф десятью годами ранее, и Марк Лукулл, младший брат Лициния Лукулла. Самой большой слабостью моего хозяина как государственного деятеля было его полное невежество в военных вопросах. В молодости, обладая слабым здоровьем, он ненавидел все, что было связано с армией: недостаток удобств, тупоголовую дисциплину, скучную лагерную жизнь; поэтому хозяин покинул армию, как только появилась такая возможность, и вернулся к своим занятиям юриспруденцией. Сейчас же он остро чувствовал недостаток знаний и вынужден был предоставить Курию, Лукуллу, Катуллу и Изаурику возможность расспросить Непота. Скоро они выяснили, что в распоряжении Помпея находилась армия, состоящая из восьми полностью укомплектованных и вооруженных легионов, а его ставка находилась — по крайней мере, в то время, когда Непот последний раз был там, — к югу от Иудеи, в нескольких сотнях миль от города Петра. Цицерон предложил всем высказываться.

— На мой взгляд, до конца года существуют две возможности, — сказал Курий, который воевал на востоке под руководством Суллы. — Первая — двинуться на север, к Киммерийскому Босфору, с целью захвата порта Пантикапей[26] и присоединения к империи Кавказа. Вторая возможность, которая мне лично нравится больше, — ударить на восток и раз и навсегда решить все вопросы с Парфянским царством[27].

— Не забывай, что есть еще и третий вариант, — добавил Изаурик. — Египет. Он принадлежит нам, после того как Птолемей оставил нам его в своем завещании. Думаю, что ему надо двигаться на запад.

— Или на юг, — предложил Лукулл. — Что плохого в том, чтобы напасть на Петру? В городе и на побережье очень плодородная земля.

— На север, восток, запад или юг, — подвел итог Цицерон. — Кажется, у Помпея широкий выбор. Непот, а ты не знаешь, что он выберет? Я уверен, что Сенат ратифицирует любое его решение.

— Насколько я понимаю, он думает об отступлении.

Тишина, которая повисла после этого заявления, была прервана Изауриком.

— Отступление? — повторил он в изумлении. — Что ты имеешь в виду? В его распоряжении сорок тысяч закаленных ветеранов, и ничто не может остановить его.

— «Закаленные» — это вы так считаете. На мой взгляд, точнее будет сказать «изнуренные». Некоторые из них воюют уже более десяти лет.

Установилась тишина, пока сенаторы обдумывали услышанное.

— Ты хочешь сказать, что Помпей хочет привести все свое войско в Италию? — спросил наконец Цицерон.

— А почему бы и нет? Ведь это их родина. Помпей сумел подписать несколько очень удачных соглашений с местными правителями. Его собственный престиж стоит десятка легионов. Вы знаете, как его называют на Востоке?

— Расскажи.

— Повелитель Земли и Воды.

Цицерон обвел взглядом лица бывших консулов. На большинстве из них он увидел выражение недоверия.

— Думаю, что выражу общее мнение, если скажу тебе, Непот, что Сенат будет недоволен подобным отступлением.

— Абсолютно, — сказал Катулл, и седые головы склонились в знак согласия.

— Поэтому я предлагаю следующее, — продолжил Цицерон. — Мы пошлем с тобой послание Помпею — упомянув, естественно, нашу благодарность и гордость за то, как он управляет нашими войсками, — и укажем в нем наше желание, чтобы войска оставались на месте и готовились к новой кампании. Естественно, что если он хочет сложить с себя груз ответственности и покинуть пост главнокомандующего после стольких лет службы, Рим поймет это и тепло поприветствует своего выдающегося сына.

— Вы можете предлагать все, что угодно, — грубо прервал его Непот. — Такое послание я не повезу. Я остаюсь в Риме. Помпей уволил меня с военной службы, и я намереваюсь участвовать в выборах трибуна. А теперь позвольте откланяться, у меня другие дела.

Изаурик выругался, провожая взглядом молодого офицера, покидающего помещение.

— Он не посмел бы так разговаривать с нами, если бы был жив его отец. И кого мы только воспитали?

— Если с нами так говорит щенок Непот, — сказал Курий, — то подумайте, как будет говорить его хозяин, с сорока тысячами ветеранов за спиной.

— Повелитель Земли и Воды, — пробормотал Цицерон. — Думаю, мы должны быть благодарны за то, что нам оставили воздух. — Раздался смех. — Хотел бы я знать, что за дела у Непота, которые более важны, чем беседа с нами… — Он наклонился ко мне и прошептал: — Иди за ним, Тирон, и выясни, куда он пойдет.

Я поспешил к выходу и подошел к дверям как раз вовремя, чтобы увидеть, как Непот со своим обычным сопровождением пересекает Форум, направляясь к рострам. Было около восьми часов, на улицах все еще было много народа, и я легко мог следить за Непотом в суете города, хотя Непот не принадлежал к категории людей, которые постоянно оглядываются через плечо. Его небольшая группа прошла мимо храма Кастора, и мне повезло, что в этот момент я сократил расстояние между нами, потому что, пройдя немного по виа Сакра, они вдруг исчезли. Я понял, что они вошли в официальную резиденцию верховного понтифика.

Первой мыслью было вернуться назад и все рассказать Цицерону, однако что-то меня остановило. Напротив резиденции был ряд магазинов, и я притворился, что выбираю драгоценности, не спуская при этом глаз с входа в резиденцию Цезаря. Я увидел, как на носилках прибыла его мать. А потом уехала его жена — тоже на носилках. Она была молода и красива. Разные люди входили и выходили, но я никого не узнал. Где-то через час нетерпеливый продавец сказал, что ему пора закрывать магазин. Он проводил меня на улицу, и в этот момент из одного из неприметных возков показалась лысая голова Красса, который прошел в двери дома Цезаря. Я подождал еще немного, но больше не увидел ничего интересного и вернулся к Цицерону с новостями.

К тому времени он уже покинул Сенат, и я нашел его дома работающим с почтой.