– Во-вторых, – продолжила Фрея, – желание потратить восемнадцать лет жизни на путь к их спасению. – Она впилась в него профессионально настойчивым взором. – Разве это не идеализм? Или это месть доктору фон Айнему за создание «Телпора», из-за которого ваши семейные лайнеры для межсистемного путешествия устарели? По крайней мере если вам удастся улететь на «Омфале», это будет гвоздь теле– и газетных новостей здесь, на Терре. Даже ООН не сможет замять такую историю. Первый управляемый полет в систему Фомальгаута – это вам не рейс какого-то там допотопного грузового тихохода. Вы станете настоящей капсулой времени, мы все будем ожидать вашего прибытия туда, а затем возвращения домой в 2050-м.

– Капсула времени, – повторил он. – Наподобие той, которой выстрелили с Китовой Пасти. И которая так и не долетела до Терры.

Она пожала плечами:

– Та капсула пролетела мимо Терры, попала в гравитационное поле Солнца и бесследно исчезла.

– Не отслеженная ни одной станцией наблюдения? Из шести с лишним тысяч следящих станций на орбите Солнечной системы ни одна не засекла прибытия капсулы времени?

Фрея нахмурилась:

– На что вы намекаете, Рахмаэль?

– Капсулу времени, запуск которой с Китовой Пасти мы несколько лет назад наблюдали по ТВ, наши следящие станции не запеленговали, потому что она сюда не прилетела. А не прилетела она, мисс Холм, потому что она не была отправлена, несмотря на представление на космодроме.

– Вы хотите сказать, что увиденное нами по ТВ…

– Видеоизображения радостных толп народа, приветствующих запуск капсулы с Китовой Пасти, передаваемые через «Телпор», – подделка. Я несколько раз прогонял записи и обнаружил, что шум толпы – фальшивка. – Он извлек из плаща семидюймовую кассету с железоокисной пленкой «ампекс» и бросил ей на стол. – Послушайте это. Внимательно. Там не было восторженных людей. И по веской причине: никакую капсулу времени с необычными артефактами древних цивилизаций Фомальгаута с Китовой Пасти не запускали.

– Но почему? – Она уставилась на него с недоверием, затем неуверенно взяла со стола кассету с записью.

– Не знаю, – сказал Рахмаэль. – Но, когда «Омфал» достигнет системы Фомальгаута и Китовой Пасти и я увижу Неоколонизированную территорию, буду знать. – При этом он засомневался, что найдет десяток или шесть десятков недовольных из сорока миллионов… хотя к тому времени колонистов, разумеется, будет около миллиарда.

Он заставил себя перестать раздумывать над загадкой. Он не знал ответа.

Но он его узнает. Через какие-то восемнадцать лет.

Владелец «ОбМАН Инкорпорэйтед» Мэтсон Глэйзер-Холлидей сидел в роскошной гостиной своей виллы на спутнике, вращающемся вокруг Терры. На нем был халат ручной работы, он курил редкую сигару «Антоний и Клеопатра» и слушал аудиозапись шума толпы.

Одновременно он следил за стоящим напротив него осциллографом, отображающим на мониторе звуковой сигнал.

– Да, здесь есть цикл, – сказал он Фрейе Холм. – Его видно, хотя и нельзя услышать. Эта запись повторяется бесконечное число раз. Следовательно, парень прав: это фальшивка.

– Не мог ли Рахмаэль бен Аппельбаум…

– Нет, – сказал Мэтсон. – Я взял эту копию из информационного архива ООН. Рахмаэль не подделывал пленку и охарактеризовал ее совершенно точно. – Он задумчиво откинулся в кресле.

Ему казалось странным, что «Телпор» фон Айнема действует только в одну сторону, излучая материю в космос… но не обеспечивая ее возвращение с помощью хотя бы той же телепортации. Весьма удобно для «Тропы Хоффмана», решил он, ведь вся получаемая здесь с помощью «Телпора» информация с Китовой Пасти представляет собой электронный сигнал, энергетический импульс… который в итоге оказался фальшивкой. Ему, руководителю исследовательского агентства, следовало обнаружить это давным-давно – Рахмаэль, несмотря на охотящихся за ним как за лакомой добычей кредиторов, от которых ему не было покоя ни днем ни ночью и которые осаждали его с помощью бесчисленных технических средств, не давая спокойно работать, все же сумел обнаружить подделку, а он, Мэтсон – черт побери, он дал маху. У него испортилось настроение.

– Виски «Катти Сарк» с водой? – предложила Фрея (его любовница).

Он рассеянно кивнул, и она исчезла в вестибюле, где хранилось спиртное, чтобы проверить, не опустела ли еще бутылка 1985 года, стоившая целое состояние.

Он с самого начала сомневался в так называемой Первой теореме доктора фон Айнема – та слишком напоминала прикрытие для множества обслуживаемых техниками ТХЛ пунктов односторонней трансляции. «Напиши домой с Китовой Пасти, сынок, когда доберешься туда, – ядовито подумал он. – Расскажи своей старухе мамаше, как живется на колониальной планете со свежим воздухом, солнечным светом, маленькими, славными зверюшками и постройками, которые сооружают роботы ТХЛ…» И письмо, точнее электронный сигнал, должным образом приходит. Но любимый сынок не может отчитаться перед мамашей лично, напрямую. Не может вернуться, чтобы поведать свою историю, и это смахивает на древнюю легенду о пещере льва: все следы простодушных существ ведут внутрь и ни один – наружу. Все та же старая басня, но с еще более зловещим сюжетом. Похоже, насквозь лживый поток исходящих сообщений передавали с помощью специальных электронных агрегатов. Мэтсон решил, что их изобрел человек, искушенный в новейшем оборудовании. Возможно, стоит посмотреть, кто стоит за изобретателем «Телпора» фон Айнемом с его командой высокопрофессиональных техников из Новой Единой Германии, обслуживающих розничные сети Ферри.

Он почему-то недолюбливал немецких техников, управлявших системой телепортации. Они казались ему чересчур деловитыми. Совсем как их предки из двадцатого века, с бесстрастным спокойствием загружавшие тела в печи либо загонявшие живых людей в эрзац-бани, которые оказывались газовыми камерами с цианидом «Циклона Б». Финансируемыми, кстати, уважаемой в Третьем рейхе компанией герра Круппа и сыновей. Точно так же фон Айнема финансирует «Тропа Хоффмана лимитед» с ее центральными офисами в Большом Берлине – новой столице Новой Единой Германии, откуда родом наш почтенный Генеральный секретарь ООН.

– Дай-ка мне вместо виски с водой досье на Хорста Бертольда, – сказал Мэтсон Фрее.

В соседней комнате Фрея связалась с встроенной в стену виллы системой автономного поиска, в которую входило миниатюрное электронное оборудование в основном для обработки и приема информации, плюс архивы файлов и…

Некоторые полезные артефакты, не включавшие в себя данных, зато включавшие ракеты с атомными боеголовками, предназначенные в случае нападения на спутник для боевых действий и уничтожения любых снарядов из внушительного ассортимента ООН, прежде чем те поразят цель.

На своей вилле, построенной на вращающемся по эллипсу Брокара спутнике, Мэтсон был в безопасности. Из осторожности он вел большинство дел отсюда, а внизу, в новоньюйоркских офисах «ОбМАН Инкорпорэйтед», всегда чувствовал себя голым. По сути, его смущало там присутствие легионов «Миролюбцев», серолицых вооруженных мужчин и женщин, скитающихся по планете во имя мира на земле и забредающих даже на жалкие, но все еще существующие «лунники» – ранние колонии-спутники, появившиеся до прорыва Айнема и открытия Джорджем Хоффманом девятой планеты Фомальгаута, ныне колонии, называемой Китовой Пастью.

«Очень жаль, – язвительно подумал Мэтсон, – что Джордж Хоффман не открыл в других звездных системах других планет, населенных хрупкими мыслящими двуногими существами, такими, как мы, люди. Планет сотни и сотни, но…»

Температура на них расплавляет термопредохранители. Там нет воздуха. Нет почвы. Нет воды. О таких планетах – типичный пример Венера – вряд ли скажешь, что жизнь там беззаботна. Фактически жизнь на таких мирах заключена в гомеостатические купола с автономным контролем климата.

На один такой купол приходится около трех сотен физических лиц. Не слишком много, принимая во внимание, что в этом году население Терры составило семь миллиардов.