Тем не менее по вопросу, касавшемуся Роуан, собравшиеся с легкостью пришли к соглашению. Необходимо делать все возможное для восстановления ее здоровья. Лили и Сесилия, проведя ночь у постели Роуан, имели возможность своими глазами убедиться, что она безнадежна. Тем не менее обе утверждали, что нельзя пренебрегать ни одним из существующих средств. Беатрис заявила, что Роуан, несомненно, способна ощущать проявляемую по отношению к ней любовь и заботу. Майкл упомянул, что за все время их совместной жизни так и не выяснил, какая музыка нравится Роуан. Может, кто-нибудь из родственников осведомлен на этот счет лучше, чем он?

Слово снова взял доктор.

— Мы будем продолжать внутривенное питание, пока организм Роуан способен усваивать жидкую пищу. Однако может наступить время, когда он утратит эту способность. Не исключено также возникновение проблем с почками и печенью. Но пока волноваться об этом преждевременно. Мы следим за тем, чтобы Роуан получала все необходимые питательные вещества. Сегодня утром, по словам сиделки, больная даже высосала немного жидкости через соломинку. Завтра мы повторим попытку напоить ее таким способом. Но даже если попытка окажется удачной — в чем я сомневаюсь, — основное питание больной по-прежнему будет осуществляться путем внутривенных вливаний.

Все согласно закивали головами.

— Она выпила всего несколько капель, — уточнила Лили. — Значит, у нее сохранился сосательный рефлекс, с которым ребенок появляется на свет.

— И все же это хороший знак! — с пылом воскликнула Мона. — Так или иначе, это сдвиг к лучшему. Наверное, Роуан понравился вкус жидкости, которой ее поили через соломинку.

— Конечно, ей не все равно, чем питаться, — вставил Пирс. — Мы должны периодически…

Тут доктор вскинул руку, призывая собравшихся к вниманию.

— Если сердце Роуан остановится, мы не будем пытаться вновь привести его в движение, — сказал он. — Согласно ее желанию, нам следует отказаться от любых реанимационных мер. Именно поэтому мы не станем делать ей стимулирующих инъекций, давать кислород и подключать к аппарату искусственного дыхания. Кстати, в ее спальне такого аппарата нет. Иными словами, мы не будем противиться Божьей воле и позволим ей умереть. И, раз об этом зашел разговор, я должен сказать следующее. Роуан не может находиться в таком состоянии долго. Сердце ее готово остановиться в любую минуту. Конечно, известны случаи, когда подобные больные жили годами. Некоторые из них даже приходили в себя. А другие, впав в кому, умирали через несколько дней. Одно мы можем сказать сейчас с уверенностью: организм Роуан, серьезно пострадавший от патологической беременности и недостаточного питания, успешно восстановил свои функции. Что же касается мозга… увы, мозг не обладает способностью к регенерации.

— Но если мы будем всячески поддерживать ее жизнь, она может дотянуть до того времени, когда будут изобретены новые средства, восстанавливающие деятельность мозга, — убежденно заявил Пирс.

— Полностью с вами согласен, — снисходительно улыбнулся доктор. — Хотя, разумеется, мы не будем ждать новых открытий и прямо сейчас начнем использовать все достижения современной медицины. Уже завтра мы вызовем для консультации лучших неврологов. Коль скоро мы имеем возможность пригласить для осмотра Роуан ведущих специалистов, значит, мы этой возможностью воспользуемся. Если приглашенные светила предложат какие-то новые способы лечения, мы испробуем эти способы. Не исключено, что мы прибегнем к хирургическому вмешательству или иным эффективным методам воздействия на мозг. Но вынужден вам напомнить, друзья мои: вероятность того, что Роуан придет в себя, действительно ничтожна. Во всем мире множество больных находятся в коматозном состоянии, и редко кто из этого состояния выходит. Как это ни печально, электроэнцефалограмма подтверждает, что мозг Роуан практически полностью мертв.

— А может, ей пересадить кусочек донорского мозга? — неуверенно предположил Джеральд.

— Я готова быть донором, — тут же выпалила Мона. — Возьмите у меня сколько угодно мозговых клеток. Мне этого добра не жалко. У меня их всегда было больше, чем надо.

— Сейчас неподходящее время для шуток, Мона, — обиделся Джеральд. — Я всего лишь задал простой вопрос и…

— Я не шучу, — отрезала Мона. — Я всего лишь предлагаю всем обожаемым родственникам не выказывать свою необразованность и воздержаться от глупых замечаний. Между прочим, по этому вопросу существует уйма книг. К вашему сведению, пересадка мозга не делается вообще. По крайней мере, такая, в какой нуждается Роуан. Она обречена на растительное существование! Неужели вы все этого еще не поняли?

— К несчастью, это правда, — мягко заметил доктор. — Возможно, в состоянии Роуан и произойдут незначительные сдвиги к лучшему. Но они ничего не изменят по сути. Конечно, мы будем надеяться на чудо и молить о нем Господа. Но, не исключено, придет пора, когда мы вынуждены будем совместно принять решение о прекращении внутривенного питания больной. Я подчеркиваю, что в данный момент подобное решение можно расценивать как убийство. В любом случае сейчас говорить об этом не стоит.

Закончив обсуждение вопроса, доктор обменялся рукопожатиями с некоторыми членами семьи, выслушал многочисленные благодарности и вышел из столовой.

Райен занял освободившееся место во главе стола. Вид у него был не такой усталый, как вчера. Ему явно не терпелось сообщить последние новости.

Впрочем, эти новости заключались главным образом в отсутствии новостей. Пролить свет на обстоятельства похищения и заточения Роуан по-прежнему не удалось. К счастью, на женщин семейства Мэйфейр больше никто не покушался. Было решено сообщить властям некоторые ограниченные сведения об «этом человеке».

— По описанию был сделан его портрет, который Майкл нашел весьма похожим. Художник добавил ему длинные волосы, бороду и усы, о которых упоминали свидетели. Мы собираемся объявить международный розыск. Но ни один из нас, повторяю, ни один из собравшихся сейчас в этой комнате не должен обсуждать эту проблему за пределами семейного круга. Мы можем делиться необходимой информацией лишь с агентами, которые проводят расследование.

— Разговорами о всяких там духах, дьяволах и привидениях мы лишь заведем расследование в тупик, — пробурчал Рэндалл.

— Без сомнения, мы имеем дело с человеком, — вновь взял слово Райен. — С человеком, который говорит, ходит и одевается в точности так, как все другие люди. Мы имеем веские основания предполагать, что он похитил Роуан и содержал ее в принудительном заточении. Для того чтобы предъявить ему это обвинение, нет необходимости в каких-либо химических анализах и генетических экспертизах.

— Значит, вы считаете необходимым утаить образцы его крови, которыми мы располагаем? — вставила Мона.

— Именно так, — кивнул Райен. — Когда этот человек будет пойман, придет пора и для анализов. Никто тогда не посмеет упрекнуть нас в диких измышлениях. Ведь в руках у нас будет неопровержимое живое доказательство. А сейчас Эрон хочет сообщить кое-что всем нам.

Майкл уже успел заметить, что Эрон явно пребывает в подавленном и угрюмом настроении. На протяжении всего собрания он не проронил ни слова. Потупившись, он сидел рядом с Беатрис, которая накрыла его руку своей, словно пытаясь защитить. Одет он был в довольно мрачный костюм темно-синего цвета, который вполне соответствовал стилю всех прочих членов семьи. От своего старомодного пристрастия к твиду он, похоже, отказался. Эрон больше не походит на англичанина и выглядит как коренной южанин, решил Майкл. Эрон молча покачал головой, словно пытаясь выразить всю серьезность стоявшей пред ними проблемы, и наконец заговорил:

— Думаю, то, что я скажу, отнюдь не вызовет у вас удивления. Я разорвал все связи с орденом Таламаска. Вне всякого сомнения, деяния и поступки членов этого ордена таковы, что семья Мэйфейр более не может питать к ним доверие. Я прошу вас всех отныне рассматривать Таламаску как враждебную организацию и отказаться от любых контактов с теми, кто представляет интересы этого ордена.