Ещё не рассвело, а крошка Стэникэ с котомкой за спиной, где сидел петух, уже спешил на ярмарку. Жена родила ему сына, и теперь нужно было купить колыбель. А ещё жена попросила его послушать, что на ярмарке народ говорит, — может, услышит для сына красивое имя.

Крошке хотелось успеть на ярмарку пораньше, ведь самая бойкая торговля — с утра. Размечтался он и совсем забыл, что в такое раннее время запрещалось ходить мимо дворца Его Величества по этой дороге. Да ничего бы и не случилось, но подвёл петух, что сидел в котомке, — когда крошка проходил мимо дворца, он слегка кукарекнул.

Было лето, и король Панталонии спал с открытыми окнами.

— Это что ещё за курятник под моим окном?! — вскочил с кровати Его Величество.

Но под окнами курятника не было, только по дороге ковылял крошка с котомкой за спиной. Стэникэ хотел было сказать, что это не курятник, а самая обыкновенная котомка, да решил лучше помолчать. Король же подумал, что всё это ему померещилось со сна, и опять прилёг.

А петух возьми да и звонко так:

— Ку-ка-ре-ку!

Тут уж Стэникэ схватили и отобрали котомку вместе с петухом.

— Это мой петух! — защищался Стэникэ.

Он совсем забыл, что по этой дороге ходить запрещалось.

— А дорога тоже твоя? — кричали стражники.

— Но я же не украл дорогу! Вот она, лежит между домами!

— А документ, что на ярмарку идёшь, у тебя имеется?

— Откуда?

— Ага, значит нету у тебя документов. А зачем петуха спрятал в котомку?

— Чтобы отнести его куда надо.

— Ага, куда надо? Прячешь петуха в котомку! Это не петух, это шпион! Сегодня петуха прячут в котомку — короля будить! Завтра волка в мешке принесут — кусать придворных!

Да, в неприятную историю попал Стэникэ. И что было дальше с петухом, никто не знает. А крошку в наказание за провинность оставили работать при дворе на целую неделю.

Между тем приближался большой праздник — День Его Величества. К празднику готовились не на шутку. Ещё бы, приедут гости из-за границы. Мычали быки, визжали свиньи, пар от огромных котлов застилал небо.

Стэникэ с утра до вечера колол дрова и таскал воду из колодца.

«Вот тебе и сходил на ярмарку, — думал он, — купил сынишке колыбель! Может, удрать? Да ведь всё равно поймают!»

Как-то в одной из комнат он увидел парашют короля, очень похожий на ту самую котомку, в которой сидел петух. И тут пришла ему в голову интересная мысль.

Он пошёл в кладовку и не вышел, пока не поймал там мышку. Эту мышку он потихоньку запустил в королевский парашют, так, чтобы она не смогла из него выбраться.

— Поглядим, что будет, — веселился крошка. — Дворцовые мыши — учёные, два-то класса наверняка есть.

Надо сказать, что король Талион любил блеснуть перед крошками. Ну, сделать что-нибудь такое необыкновенное… Особенно нравилось ему прыгать с парашютом с башни, специально для этого построенной.

И вот настал день королевского праздника.

С утра Его Величество пребывал в прекрасном настроении.

А крошка Стэникэ изо всех сил звонил в колокол: бим-бом-бом! бим-бом-бом! бим-бом!

Занят ты или нет — это теперь неважно! Зовёт королевский колокол — народ бежит к башне. И подушки с собой тащит, чтобы Его Величеству было мягко падать.

Собрался у башни народ. Подъехала телега, полная яиц.

Каждому бесплатно выдавали по сырому яйцу. Перед прыжком короля надо было выпить яйцо и во всю силу смазанного яйцом горла прокричать:

— Ура-а-а!

Придворные советники получали по два яйца и должны были кричать четыре слова:

— Да здравствует Его Величество!

А потом всем миром:

— Ура-а-а-а!!!

Услышав приветствие народа, Талион возносился на десятое небо от счастья. Ему казалось, что его королевский престол так же высок, как башня.

Бим-бом! Бим-бом! — гудел колокол, пока крошкам раздавали яйца.

— Почему мне до сих пор не подали коня? — волновался король, то и дело выходя на балкон. — Не разошёлся бы народ!

Был у него жеребец ослепительной белизны, другого такого во всём королевстве не сыскать. На то была королевская воля: белый конь — только у короля.

Но вот подали коня. На гриву ему понавешали столько колокольчиков, сколько было гостей на празднике. Его величество бодро вскочил на коня и поскакал к башне. Свита следовала пешком.

Стэникэ стоял в толпе крошек, собравшихся у башни. Он выпил яйцо и приготовился кричать громче всех.

Наконец король поднялся на башню.

«Теперь и у тебя шпион в котомке», — думал Стэникэ.

Тут король прыгнул, и все закричали:

— Ура-а-а!

— Ах! — вскрикнула вдруг королева и упала в обморок.

— Да здравствует… — начали было придворные, да так и остались с разинутыми ртами.

Король падал с башни. В парашюте была такая большая дыра, что воздух выходил из него со свистом. Учёная мышка прогрызла-таки парашют.

Королю повезло — он плюхнулся на гору подушек. Жив остался, но ушибся изрядно!

А на коня ослепительной белизны вскочил Стэникэ.

Крошки приветствовали его, уступали дорогу.

— Это наш Стэникэ, — говорили они. — Его сын родился в том же месяце, что и король.

Стэникэ весело кивал крошкам головой, и колокольчики на лошадиной гриве дружно звенели: так оно и есть!

Крошка Филимон дёрнул себе три раза за бороду — для храбрости! — и с поклоном подошёл к королю.

— Ваше Величество, — сказал он дрожащим голосом, — я принёс ключи.

— Какие ключи? — удивился король.

— От сейфа с деньгами.

— А зачем мне эти ключи?

— Дело в том, Ваше величество, что в сейфе пусто. В казне не осталось ни гроша. Мне нечего больше делать во дворце, и я хочу отдать вам ключи.

— Э, нет, — сказал король, — как раз теперь-то тебе есть что делать. Ты казначей, вот и сиди в сейфе вместо казны.

И король запер крошку в сейф, а ключи положил в карман.

Сидит Филимон, еле дышит — душно в сейфе, тихо и темно. Со своей длинной бородой он еле-еле здесь уместился. Как только он в сейф вошёл — весь воздух оттуда и вышел. Вот теперь и дыши, если есть чем дышать!

А темно-то как здесь и не слышно ничего, будто ты на том свете.

Повернул Филимон голову, и зашуршала борода.

— Значит, я ещё жив, — пробормотал. — Но где же взять деньги?

Сидит Филимон, думает, как быть.

А король в то время был на прогулке и только за обедом вспомнил о казначее. Пошёл к сейфу, прислушался: жив ли ещё Филимон?

— Ваше Величество, откройте! Я деньги нашёл.

— Ну? Где же деньги? Что-то не видно.

— Есть, Ваше Величество, есть! Там на ярмарке ходят крошки, у них в карманах полно денег. С позволения Вашего Величества, завтра эти деньги будут лежать в казне.

— Что ты имеешь в виду? Учти, я не вор!

— О нет, Ваше величество! Мы всё сделаем по-честному. Нужно только, чтобы со мной на ярмарку пошёл королевский цирюльник.

Король согласился.

И вот разнёсся слух: кто хочет раз в жизни постричься у королевского цирюльника — беги на ярмарку!

И все кинулись стричься! Кто же откажется от услуг королевского цирюльника? Распродав масло и яйца, крошки бежали в парикмахерскую.

О, как чудесно стригли королевские ножницы, как ласково работала расчёска, привыкшая к королевской голове!

А казначей Филимон сидел рядом. Чем больше по размеру была голова, тем дороже брал он за стрижку.

Надо сказать, что цирюльник Исай был большой мастер. Во время работы он залезал на лестницу и смотрел на голову клиента сверху. Ему хотелось, чтобы прическа нравилась и птицам. А потом наклонялся и разглядывал голову снизу — это чтобы были довольны муравьи и прочие букашки.

Всего за три дня Исай с Филимоном заработали одиннадцать шапок денег! Одну шапку денег отдали цирюльнику, остальные взял король. А казначей снова с гордостью позвякивал ключами от сейфа.

И тут вдруг задурил король:

— Не желаю больше стричься у Исая! Он простой народ обстригал!