— Не убивайте его! — вдруг закричала она. — Он завтра же пойдет в смену! Он просто простудился. — Голос женщины упал до шепота. Она уронила коротко остриженную голову на грудь и зарыдала.

Берр сунул руку в карман своего пальто и вынул лучевой пистолет.

— Не убивайте его! — опять взмолилась женщина. — Прошу вас!

— Ты смеешь меня просить?! — с холодной яростью воскликнул Берр.

Куда делся его мягкий, приятный баритон, благодушное, доброжелательное выражение лица, которое не сходило, пока он общался с представителями Магистрата. Сейчас все в Берре: лицо, поза, вытянутая рука с пистолетом выражало одно — жажду убийства.

Мальчик заплакал и бросился к матери. Она с глухим криком упала на мужа.

— Вставай! — пронзительно закричала она и начала с ожесточением трясти биора за плечи.

Джек непроизвольно подался вперед. Руки его, засунутые в карманы комбинезона, онемели. Он сам не заметил, как они стиснулись в тугие кулаки.

— Господин Берр! — громко сказал Криз.

— Да, господин инженер, — ответил тот.

Джек бросил мимолетный взгляд на Криза и увидел в его глазах предупреждение, но ненависть к Берру оказалась сильнее благоразумия.

— Господин Берр, мы не можем работать в такой обстановке. — Гарди выразительно посмотрел на пистолет, который Берр все еще держал направленным в сторону биора. — Вы часто, господин Берр, создаете нервозную обстановку без особой на то необходимости. Это нам мешает в работе.

— Смотрите, он уже встает! — воскликнул Криз.

Он явно обрадовался, увидев, как биор, опираясь руками о пол, начал подниматься. Сначала он сел, а потом с помощью жены встал на ноги. На лице его стала зарождаться жалкая просительная улыбка.

Берр посмотрел на Криза, затем на биора и остановил взгляд на Гарди. По всему было видно, что он крайне раздражен.

— Я доложу, что вы защищаете биоров, — вполголоса проворчал он, адресуя свои слова обоим, — Как бы вы не пожалели об этом!

— Это ваше дело, — резко ответил Джек, — Нам нужна нормальная обстановка для нормальной работы. Прошу вас, — обратился он к инженеру-коммунальнику.

Криз вынул из узкого длинного чехла блестящую полоску с острым концом и со шкалой в верхней ее части. Полоска очень легко вошла в пол капсулы. Инженер всмотрелся в шкалу.

— Вода есть, но ее здесь мало. Видимо, подтекла из-под другой капсулы. Надо продолжить обследование. За потерю воды нас никто не погладит по головке.

— До самого утра, что ли? — угрюмо пробурчал Берр. — Если вы так себя будете вести, я откажусь с вами работать и вообще потребую другого инженера и представителя пояса.

Разговор происходил уже во дворе. У Джека вдруг все онемело внутри. Если Берр выполнит свою угрозу, то полученное задание можно считать проваленным. Джек не знал, в чем именно оно заключается, но если Криз рвется в другие капсулы, значит, оно еще не выполнено, и тут виноват он, Джек! Правильно говорит Тонни, он еще не дорос до серьезного дела. Опять не выдержал, схлестнулся с Берром. К счастью, Кризу удалось успокоить его. Джек, пересилив себя, попросил у Берра извинения. Уже без эксцессов они проработали допоздна…

Джек подошел к своему дому, помедлил несколько мгновений, как бы раздумывая, идти домой или еще погулять, а потом решительно шагнул в подъезд. Он сразу увидел Марию. Она вынырнула откуда-то сбоку. Видимо, стояла до этого в тени.

— Ты? — шагнул к ней навстречу Джек. — Как?.. — он осекся и остановился, сразу все поняв. Мгновенно включилось чувство предосторожности. Джек взял девушку под руку и почти выбежал с ней на улицу. Там он повел ее. в сторону парковых ворот.

Шли молча. Навстречу им довольно часто попадались прохожие. По припарковой трассе в обоих направлениях проносились авто.

Джек был так взволнован, что не обратил сразу внимания на своего однокашника по Колледжу, который, остановившись, окликнул его. Только уже пройдя несколько шагов, Джек оглянулся. Однокашник с удивлением смотрел им вслед. Гарди махнул рукой: мол, извини, спешу, и пошел дальше. Он только однажды за все время, что они шли рядом, посмотрел прямо в лицо Марии. В глазах девушки стояло такое отчаяние, что сомневаться в причине се безрассудного появления в подъезде чужого дома не приходилось.

Осталось только пересечь припарковую трассу, но по ней, как назло, то и дело проносились авто, за рулем которых сидели либо инженеры, либо агенты. Всякий раз при появлении авто с агентом Джек инстинктивно отступал от края тротуара, увлекая за собой Марию. Скоро они оказались на середине тротуара.

Гарди поймал на себе удивленный взгляд прохожего — пожилого высокого мужчины в длинном пальто и пожелтевшей от времени фетровой шляпе, и это подстегнуло его. Не отпуская Марии, он сорвался с места и побежал через дорогу. В это время справа вывернулось авто. Еще секунда — и произошло бы непоправимое, они были уже так близки к авто, что Джек увидел даже, как гневно вспыхнули глаза сидевшего за рулем агента. К счастью, он, видимо, очень спешил и не остановился.

Они забежали в парк. Джек взял Марию за плечи, повернул лицом к себе.

— Я погибла, — обреченно прошептала она. Лицо ее с мягким округлым подбородком с едва приметной ямочкой посередине, крупными губами было бы идеально красивым, если бы не несколько широкий, как бы придавленный сверху нос. Он нарушал общую гармонию лица, внося в него ассиметрию, но и в то же время придавая ему особую прелесть.

Джек привлек девушку к себе, поцеловал ее в губы, глаза, подбородок. Конечно, появление ее связано с тем несчастьем, которое тяготело над ними. Теперь оно стало неотвратимой реальностью. Машина сегодня сделала свой выбор, а Мария, как понял Джек, — свой. Завтра утром инспектор брачной службы не найдет ее дома, чтобы отвести к мужу, о котором она ничего еще не знала и не хотела знать.

— Прости меня, Мария, — тихо сказал Джек, — Прости мне мой страх. Благодарю тебя, родная, за мужество и за любовь. — Он отстранился от нее. В глазах девушки уже не было отчаяния. Они сияли любовью и счастьем.

— Я счастлива, Джек! — воскликнула она. — Я верила, что ты… — голос ее предательски дрогнул Она обняла Джека за плечи, прижалась к нему всем телом.

— Я не могу, — прошептала она.

Джек начал целовать ее лицо. Он очень боялся сейчас, что Мария заплачет и что эти слезы сомнут его решимость идти до конца по предложенному ею пути.

— Простимся с нашим парком, — отстранилась она от него. — Дома я сказала, что последнюю ночь хочу провести у Бэмов с Жанной, у меня есть на это разрешение. Они не будут беспокоиться за меня.

Джек горько усмехнулся про себя. Он даже не знал толком ее родителей. Всего несколько раз видел их издали на улице.

— Я лучше сгорю в крематории, чем соглашусь быть не твоей женой, Джек. Как здесь хорошо! — без всякого перехода добавила она. И оглянулась вокруг. — Кажется, что и воздух здесь другой, и жизнь совсем другая. Помнишь, как мы после занятий прибегали сюда? Давай обойдем сегодня все наши любимые уголки!

— Давай.

Мария неожиданно сорвалась с места и побежала по аллее в глубину парка. Джек устремился за ней.

Забыв обо всем, они бродили по парку. А время неотвратимо приближалось к часу сна. Они еще могли, разойдясь по домам, сохранить себе жизнь, но только ценой предательства своей любви. Они подошли к парковым воротам, остановились. Вот и подступили они к последней черте. Неповиновение Машине, а значит, Магистрату, в любом случае каралось смертью. Никаких исключений здесь не допускалось. Ну и пусть смерть, зато впереди у них есть еще несколько часов только им принадлежащей жизни.

Джеку вдруг стало совсем легко. Все сегодняшние переживания, весь страх перед неизбежным наказанием за Марию оставили его, освободив душу и сердце для неведомого, но бесконечно желанного.

До сих пор они изредка встречались украдкой здесь, в парке, виделись у Бэмов, и всегда, когда повзрослели, им хотелось остаться подольше вдвоем.

— Ты не боишься? — спросила Мария, глядя ему прямо в лицо. — Если…