Votre ami, Léon Tolstoy.

24 Juin 1900.

Милостивый государь,

Я очень торопился, когда писал вам в прошлый раз, и потому забыл сказать главную причину, по которой я советую вам не принимать денег, которые вам достались.

Эта причина следующая: если, как я предполагаю, вы желаете поступить в данном случае так, чтобы совершить наибольшее добро как для вас самих, так и для других, то вы достигнете этой цели всего лучше путем отказа от денег, ибо этот отказ спасет вас от всех искушений богатства и, главным образом, от несправедливого пользования правом на чужой труд; а для блага других — этот отказ даст всем знающим вас пример справедливой оценки денег. Совершенно отказаться от этих денег — наилучшее, что вы, на мой взгляд, можете сделать. Следующий по достоинству поступок [the next best] это сделать так, как вы предполагаете, распорядившись остатком денег, согласно моему предложению в первом письме. Двигатель, который производит наибольшее добро в мире, есть двигатель духовный и нравственный. Если вы отказываетесь от наследства, вы применяете этот двигатель; если же вы принимаете наследство и стараетесь употребить эти деньги на какую-нибудь благотворительную цель, вы промениваете мощный и всегда благотворный духовный и нравственный двигатель на двигатель слабый в отношении добра, а чаще всего вредный.

Ваш друг Лев Толстой.

24 Июня 1900.

Черновое.

Cher Monsieur,

<Dans la lettre que je vous ai ecrit en réponse à la votre, j’ai oublié de vous dire le principal — c’est que si, comme je le suppose, vous désirez employer votre heritage> En vous écrivant dernièrement, j’ai été très pressé et à cause de cela j’ai oublié de vous dire la principale raison pour laquelle je vous conseille de ne pas accepter l’argent que vous <apartie[nt]> devez récevoir comme héritage. Cette raison est la suivante: Si, comme je le suppose, vous désirez agir dans cette circonstance de manière à produire le plus grand bien, vous ne pouvez pas agir mieux qu’en donnant <à touts> exemple pour tous ceux qui vous connaissent <l’exemple du mépris de la richesse> de la véritable appréciation de l’argent (qui n’est pas autre chose que le droit au travail des autres) en faisant le choix d’une vie laborieuse et non égoiste, vouée au service de vos frères. De sorte que la meilleure chose que vous puissiez faire est de refuser complètement cet argent. The next best thing est de faire comme vous en avez l’intention en disposant du reste, comme je vous le propose dans ma première lettre. Le mobile qui produit le plus <puissant et le plus bienfaisant> de bien est le mobile spirituel et moral. Si vous refusez cet argent, vous employez ce mobile. Au contraire, en acceptant cet argent, et en tâchant de l’employer pour quelques actes de bienfaisance, vous échangez ce puissant et bienfaisant mobile spirituel et moral pour un mobile materiel dont l’utilité est plus que douteuse.

Милостивый государь,

<В письме, которое я написал вам в ответ на ваше, я забыл вам сказать главное, т. е., что если, как я предполагаю, вы желаете употребить свое наследство> Когда я писал вам прошлый раз, я очень торопился и потому забыл сказать вам главную причину, почему я советую вам не принимать денег, которые вы <принадлежат> должны получить в наследство. Эта причина следующая: если, как я предполагаю, вы желаете поступить в данном случае так, чтобы совершить наибольшее добро, то вы не можете поступить лучше, чем давая <всем> пример всем знающим вас <пример презрения к богатству> истинной оценки денег (которые суть не что иное, как право на труд других) и избрав жизнь трудовую, не эгоистическую, посвященную служению вашим братьям. Таким обраэом, лучшее, чтò вы могли бы сделать, это отказаться совершенно от этих денег. Следующий по достоинству поступок, это сделать так, как вы предполагаете, распорядившись остатком согласно моему предположению в первом письме. Двигатель, который производит больше всего (мощный) добра <и наиболее благотворный> есть двигатель духовный и нравственный. Отказываясь от денег, вы применяете этот двигатель. И наоборот, принимая эти деньги и стараясь употребить их на какие-либо благотворительные цели, вы обмениваете этот мощный и благотворный духовный и нравственный двигатель на двигатель материальный, полезность которого более, чем сомнительна.

Печатается по копировальной книге № 3, л. 27, хранящейся в ГТМ. Местонахождение автографа неизвестно. Черновик печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Датируется в соответствии с письмом к нему же от 8/20 июня 1900 г. В России публикуется впервые, о публикации за границей сведений не имеется. Черновик публикуется впервые.

См. письмо № 309.

1Зачеркнуто: ne pouvez pas agir mieux qu’ [не можете поступить лучше, как]

2Зач.: et [и]

Было ли получено это письмо адресатом, редакции неизвестно.

* 314. Джону Кенворти (John С. Kenworthy).

1900 г. Июня 17/29. Я. П.

My dear Kenworthy,

Olga Konstantinovna1 has received a letter from Anna Tchertkoff, in which the latter says that you have advertised, or published in the papers that you are authorised to publish my works, or something to that effect. For fear this should lead to misunderstanding, or undesirable complications, I write at once to remind you of what I said at Pirogovo, namely, that I had already handed over all business matters connected with the publication of my works to Vlad[imir] Tchertkoff and therefore, that though I was very pleased that such a serie of publications, as you suggested, should be brought out under your auspices, yet such authority as I felt myself able to give, could only be given subjected to Tchertkoff’s approval.2

It follows that as far as I am concerned you have no authority to act in this matter without the full consent of Tchertkoff. I hope you will come to a complete understanding with him.

I am repeating the content of this letter to Tchertkoff. I have written a little preface to Anatomy of Misery,3 but before sending it to you I wish to read the book once more. If you have a disposable copy please send it to me.

Affectionately yours,

Leo Tolstoy.

29 June 1900.

Дорогой Кенворти,

Ольга Константиновна1 получила письмо от Анны Чертковой, в котором она пишет, что вы объявили или опубликовали в газетах, будто вы уполномочены издавать мои сочинения или что-то в этом роде. Опасаясь, чтобы это не повело к недоразумениям или нежелательным осложнениям, я [немедля пишу, чтобы напомнить вам о том, чтò я говорил в Пирогове, а именно, что вся деловая сторона в связи с изданием моих, сочинений передана мною Владимиру Черткову, и что поэтому, хотя мне и было бы очень приятно, чтобы серия предполагаемых вами изданий была выпущена под вашим руководством, тем не менее та степень уполномочия, которую я чувствовал бы себя в состоянии дать вам, может быть дана только при условии согласия Черткова.2

Отсюда следует, что, насколько дело касается меня, вы не уполномочены действовать в данном случае без полного согласия Черткова. Надеюсь, что вы придете к полному соглашению с ним.

Содержание этого письма я сообщаю Черткову. Я написал небольшое предисловие к «Anatomy of Misery»,3 но перед тем как послать его вам, я хочу перечесть книгу еще раз. Если у вас есть свободный экземпляр, пожалуйста, пришлите его мне.

Любящий вас

Лев Толстой.

29 Июня 1900.

Печатается по машинописной копии, хранящейся в AЧ. Местонахождение подлинника неизвестно. Дата Толстого, очевидно, нового стиля. В России публикуется впервые, о публикации за границей сведений не имеется.

Джон Кенворти (John Coleman Kenworthy) — писатель, лектор, имевший круг своих последователей, основатель идейного издательства «The Brotherhood Publishing Company» и земледельческой колонии в Перлей, Эссекс, Англия. Разделял взгляды Толстого. См. письма 1894 г., т. 67. Кенворти виделся с Толстым зимой 1896 г. и в мае 1900 г. О последнем посещении см. в книге Кенворти: «Tolstoy, his Life and Works» [«Жизнь и труды Толстого»], The Walter Scott Publishing C° Ltd, London and Newcastle, 1902, и в письме № 289.