9.45.

– Игорь Ильич, вам чай, кофе? – заглядывая в кабинет, спрашивает улыбчивая секретарша Верочка. Верочка – дипломированный секретарь, со знанием компьютера, английского языка, и делового этикета, молодая, замужем. На рабочем месте уже в 9.30. Покидает фирму в 18.15. Служит второй год. Замечаний и нареканий нет. Исполнительный директор фирмы – Игорь Ильич. Едва за тридцать, холост, с дипломом выпускника Высшей коммерческой школы при Академии управления России, дипломом Лондонской школы экономики и защитой диссертации в Европе, тремя годами стажа за границей на профильном иностранном предприятии. С безупречным английским языком, таким же немецким, деловой хваткой, хорошей репутацией и несколькими благодарственными дипломами в подтверждение. В принципе, такие все в фирме. Служба внутреннего и кадрового надзора хорошо работает. Само производство естественно находится за третьим кольцом, на территории «закрытого» учреждения Минобороны, а офис в центре Москвы. Как и положено. В престижном месте. И от управы недалеко (в двух шагах), и от метро (пять минут), и от разных нужных коммуникаций (рукой подать). Партнёрам и акционерам это важно. И менеджерам. В офисе и кабинеты, и комнаты общих и приватных переговоров подготовлены, и оснащены соответственно. По высшему разряду. Евроремонт не местные, турецкие специалисты делали. И дресс-код, и обслуживающий персонал, и служба безопасности соответствуют. Фирма.

– Чай, Верочка. С лимоном. Кофе мне уже обрыдло. – Отвлекаясь от чтения рабочих документов говорит исполнительный директор, намекая на свою долгую работу в Европе. Одет Игорь Ильич как всегда с иголочки, сейчас с модной короткой щетиной на лице, благоухает мужским парфюмом, правда взгляд у него холодный, словно замороженный, всегда такой. Но это только подчёркивает его деловой имидж, но красавец. Его так, за глаза, и зовёт в офисе менеджерский персонал, и не только офисный: «Красавчик» (Наш Красавчик уже пришёл? У-тю-тю, Верочка, он у себя?)

– Одну минуту, – кивает головой секретарша, тихонько прикрывая за собой дверь.

Игорь Ильич склоняется над документами…

В 10.00 ему на стол кладут суточные отчёты начальника производства, начальника экономической службы, финансовый… По коммуникативной связи выводят документы на его ПК. Это неукоснительно, всенепременно. До 10.30. он работает с документами. На телефонные звонки не отвлекается. Их нет. Они переключены на секретаря и на заместителей, Верочка сортирует.

Сравнив какие-то цифры на экране компьютера, Игорь Ильич морщится, тень недовольства появляется на его лице, через секунду тычет пальцем в кнопки телефона. Кнопки сухо щёлкают…

– Валерий Викентьич? – дождавшись ответа, справляется исполнительный директор. Валерий Викентьевич – это начальник производства…

– Я, Игорь Ильич. – Отвечает тот. В голосе бесцветность, едва заметное почтение и дистанция. Ему за пятьдесят, но замены нет. За ним не только опыт, но и связи с бывшими сотрудниками бывшего Минпищепрома СССР.

Исполнительный директор прижимая трубку к уху плечом, косится на экран монитора.

– Валерий Викентьич, добрый день. Как здоровье, как дела? – Быстро спрашивает он, но вопрос задан явно механически, как бы в уважение, на самом деле это не главное, даже не второстепенное, ничего не значащий ритуал, так положено в общении с подчинёнными. Со старшим инженерно-техническим персоналом – обязательно. И тон, каким задан вопрос, этому соответствует.

Опытный начальник производства это слышит, понимает, вяло бурчит:

– Нормально. Я слушаю, Игорь Ильич. Сводку я отправил.

– Я вижу, – уже другим тоном, каким разговаривает с подчинёнными, вежливо и холодно, отвечает Игорь Ильич, – Она передо мной. Она плохая. Плохая! Никуда не годится. Вы слышите меня?

– Не понял.

– Процент соотношения нужно изменить, а отходы свести к нулю, Валерий Викентьевич. Вы меня поняли? – На одной безапелляционной ноте произносит директор, и заключает. – И без возражений, пожалуйста. Это приказ. Рентабельность у нас падает. Это недопустимо.

– Игорь Ильич, так мы же…

Пряча раздражение, директор жёстко обрывает.

– Повторяю, это приказ! Так надо! – И с нажимом поясняет начальнику производства, как непонятливому. – Вы же хотите премиальные получать, я думаю? – Трубка не ответила. – Хотите! Вот и выполняйте. Всё. Спасибо. – Игорь Ильич кладёт трубку телефона. Хотя, он знает, у «производственника» есть вопросы. Но это не сейчас, это позже… Сейчас документы. Внеся необходимую поправку в таблице на экране ПК, Игорь Ильич изучает полученные цифры, выводит на график, рассматривает кривую, удовлетворённо кивает головой, и выводит на принтер. Вновь тычет пальцем в кнопки телефона.

На журнальном столике мягко мурлычет стереомагнитола: радио-джаз: «Дорогие москвичи, доброй ночи…»

– Толя, как у нас с таможней? – легонько, в такт музыке притоптывая ногой, спрашивает по громкой связи. Знает, в маркетинговом отделе его слушают все. – Подводите производство, дорогие мои! Это недопустимо!

– Добрый день, Игорь Ильич. – Оправдываясь, обиженно, тотчас звучит высокий голос начальника отдела. – На таможне уже порядок. Там сейчас Вихрова. Уже доложила, наша фура растаможена. Через два, максимум три часа машина будет на складе. Отвечаю.

– Всё-всё там улажено? – словно не веря, переспрашивает директор. – Получилось?

– Так точно. Там же Вихрова! Получилось! Без проколов будет. – Уже высоким оптимизмом звучит голос начальника. Сотрудник он не только по голосу молодой, но и весь отдел у него такой, бодрый, старательный, боевой. Все со студенческой скамьи. С ними легко.

– Это хорошо, – замечает директор. – Но больше таких задержек быть не должно. Предупреждаю. Линия на подсосе.

– Ну вы ж знаете, Игорь Ильич, на таможне смена кадров была, СБ их перетряхивала, Следственный Комитет, генпрокуратура. Кто ж знал. Пока то сё, но всё утряслось. Вихрова всё уладила. Уже всё тип-топ! Без проколов будет в дальнейшем… я думаю. Контакты установили. Наладили.

– Хорошо-хорошо, я надеюсь, – строго чеканит Игорь Ильич. – Бесперебойность производства – основа поступательности. Поступательность – основа…

– Мы помним, Игорь Ильич, основа наступательности – залог нашей победы.

– Да, именно. Наш девиз! – Бросает Игорь Ильич, и заканчивает разговор. – Сообщите, когда фура под разгрузку.

– Есть сообщить. – Уже совсем бодро отвечает начальник маркетингового отдела.

Исполнительный директор кладёт трубку телефона, чуть вслушивается в ритмический рисунок джазового варианта песни: «…вспоминайте нас!», прихлёбывает чай, бежит курсором по монитору… Находит нужный файл, входит в него, открывает картинку. На экране возникает вариант новой упаковки сливочного масла. Директор рассматривает его, приближая и удаляя, потом связывается с начальником отдела рекламы.

– Алина…

– Да, Игорь Ильич.

– В принципе, ничего… – хвалит директор, – ваше предложение передо мной. Я посмотрел. Но адресную часть можно бы и помельче изобразить, как вы думаете? Не так выпукло. Помельче. Чтоб только в очках покупатель мог рассмотреть… А общий фон можно бы притушить, тогда марка точно стрелять будет… На общем фоне конкурирующих, лучше позиционироваться будет, мне кажется. Что и требовалось… А вообще ничего, ничего, не плохо. Попробуйте. Вкус у вас есть. Потом посоветуемся.

– Хорошо, Игорь Ильич, я изменю. Согласовывать с Борис Фёдоровичем мне не надо? – Это она спрашивает о хозяине фирмы.

– Я думаю нет, – отвечает исполняющий обязанности. – Не будем беспокоить босса такими мелочами. Это наша с вами работа.

– Поняла. Я исправлю.

– Вот и договорились. Работайте! – Игорь Ильич отключает связь.

Настроение у директора такое же ровное и спокойное. Как и раньше. Общение с подчинёнными улажены и отлажены, производство и фирма раскручена, оставалось только…

– Игорь Ильич, – перебивает секретарша Верочка. Приоткрыв дверь кабинета, она умильно-требовательно смотрит на директора, что означает одно – важный «сверху» звонок. Кто, одними глазами спрашивает директор. – Ольга Леонардовна, – шёпотом, с почтением называет имя «высокого» абонента секретарша. – Из Департамента потребительского рынка Москвы…