Самых настойчивых, которые вздумали умолять туали бежать, пока еще не поздно, попросту избили. Некоторым повезло куда меньше: их повесили на деревьях, казнив старинным способом туали — tua-mossa. Выпотрошить и вздернуть. Так эта страшная казнь именовалась в просторечии. Пелин смотрела, как эльфы в отчаянии умоляют выслушать их. Но единственным ответом им было вспарывание живота, за которым следовал удар копьем, пригвождавший их к дереву.

— Вы все еще радуетесь тому, что дезертировали из Аль-Аринаар, братья мои? — осведомилась Пелин.

У обоих достало совести промолчать.

Общей стратегии не было. Имела место бессмысленная, ужасная и жестокая оборона отдельных небольших участков Исанденета разрозненными кланами. Именно на это и рассчитывали Ллирон и Силдаан. А туали никак не могли понять, что же на самом деле происходит, хотя каждый пожар и каждое заклинание буквально кричали им о том, что надо бросать все и спасаться бегством. Их вера в предателя Хелиаса, который ее совершенно не заслуживал, должна была обойтись им очень дорого. Они ждали его приказов и никак не рассчитывали, что, вернувшись, он приведет с собой несколько сотен людей.

— Мы должны выяснить, что случилось с Аль-Аринаар. Но прежде чем идти к казармам, если от них что-нибудь осталось, мне надо сделать одно дело.

— Мы с тобой, — заявил Тулан.

— Надеюсь, вы меня простите, если я пока что не стану поворачиваться к вам спиной.

— Нам придется защищать свои собственные, — негромко ответил Эфран.

— Черт побери, почему же вы не делали этого раньше? — Пелин подступила к братьям вплотную. — У всех у нас были сомнения, но только те, кто обладал настоящей силой духа, знали, что единственная вещь, единственная, я повторяю, которая имеет значение — это сохранение гармонии. Смотрите, что вы наделали. Вы превратили туали в диких животных, готовых убивать тех, с кем они молились вместе всего пару дней назад. И я нисколько не сомневаюсь в том, что где-нибудь в городе та же участь уже постигла и ваших соплеменников. Примите мои поздравления с тем, что воткнули меч в живот расе эльфов!

Братья уставились на нее с выражением незаслуженно обиженных детей.

— Что? Или вы думали, что я начну петь вам дифирамбы, обливаясь слезами благодарности, а потом прижму вас к груди? Давайте-ка сразу расставим все точки над «i», чтобы на горящих улицах между нами не возникло недопонимания. Вы двое — дезертиры. Тот факт, что вы спасли мне жизнь, означает, что у вас достало здравого смысла и порядочности понять, что вы совершили большую ошибку. Но я больше не могу доверять вам, как своим братьям, это понятно? Я не могу просто взять и забыть о том, что вы совершили. Или что натворили другие дезертиры. Так что решайте сами. Оставайтесь со мной, чтобы попытаться выиграть эту войну, а потом, когда все закончится, мы посмотрим, что делать дальше. Или же бегите в лес и положитесь на милость подданных Туала, Молчащих и ТайГетен.

Тулан кивнул.

— Не думаю, что мы побежим.

Пелин улыбнулась.

— Хорошо. Так и я думала. А теперь пошли. Расскажите мне, где окопались аппосийцы. Полагаю, на южной стороне. Скорее всего, в районе Гранс или Олд-Миллерз.

— Сила привычки, — отозвался Тулан. — Но зачем они тебе понадобились?

— Метиана зашили в стручок и отдали им.

Тулан присвистнул.

— Пелин…

— Знаю. Но я должна хотя бы попытаться.

— Мы выйдем через черный ход. Чтобы не попасться на глаза туали.

— Они нужны нам, — сказала Пелин. — Все, кто уцелеет. И не имеет значения, что они бы сделали со мной. Пока, во всяком случае.

Тулан кивнул.

— Но сначала — самое главное, правильно?

— Правильно. И наденьте плащи Аль-Аринаар, хотя, Инисс свидетель, вы не заслуживаете того, чтобы носить их. Я не хочу, чтобы мы выглядели как группа захвата вашего клана, или во что вы там еще играли, черт бы вас побрал.

Спустившись по лестнице, они вышли наружу через заднюю дверь, пересекли маленький садик и оказались в узком переулке. Тулан шел первым, Эфран следовал за ним. Пелин старалась держать в поле зрения обоих, не поворачиваясь к ним спиной. Солнце уже взошло, принеся с собой жару, но небо было раскрашено в жуткие цвета магического огня людей, к которому добавлялись желтые блики горящего дерева. В воздухе висел сильный запах гари.

Здесь, вдали от мест непосредственных боев, в городе царила странная тишина. Улицы были пусты. Клановые банды затаились. Большинство обывателей, потрясенные происходящим, сидели по своим домам — в том случае, если они у них еще оставались, конечно. Или укрывались там, где позиции их клана были особенно сильны, вынужденные искать спасения среди тех, кого в душе презирали за их поступки.

Пелин почувствовала, как ее охватывает отчаяние. Проблемы навалились со всех сторон, и она не видела путей для их решения, во всяком случае, долгосрочных. Конечно, можно склеить разбитый горшок, но трещины никуда не денутся, и он обязательно развалится на куски снова.

Гранс был густонаселенным районом, в котором предпочитали селиться те, кто работал в лесу, и он представлял собой настоящий лабиринт извилистых улочек, плотно застроенных домами и складами пило- и строительных материалов. Аппосийцы, почитающие бога земли, старейшего божества в пантеоне, издавна составляли здесь большинство, и их клан славился своими успехами в земледелии и деревообработке.

Но так уж исторически сложилось, что они же были и самым агрессивным кланом. Нетерпимым. И самым короткоживущим, если не считать гиалан, с которыми они веками враждовали из-за всякой ерунды.

Выйдя из переулка на широкий проспект Яннерз-Аппроач, ведущий в Гранс, Тулан замедлил шаг.

— Прошлой ночью большинство из них собрались в Орсанз-Ярд, — сказал он, кивая в ту сторону, где над остроконечными двускатными крышами поднимался столб густого дыма.

— Но сейчас их там может и не быть.

— Почему? — спросила Пелин.

— Потому что вчера вечером мы совершили на них налет, — признался Эфран. — Отомстили за то, что днем они напали на нас возле Гардарина.

— Просто здорово, — заметила Пелин. — Значит, сегодня утром они будут настроены особенно дружелюбно.

Тулан быстрым шагом вошел в Гранс. Навстречу им стали попадаться эльфы. Идущие по своим делам, набирающие воду. Кое-где на улице даже играли дети. Взрослые же делали вид, будто вокруг течет нормальная жизнь, но тех, кто не останавливался, чтобы посмотреть на их форменные накидки, больше интересовали столбы дыма, поднимающиеся над доками. Наверняка кое-кто в клане точно знал, что их ждет.

Когда они приблизились к Орсанз-Ярд, Тулан свернул с главного проспекта и углубился в лабиринт улочек и переулков. За последним рядом домов вскоре показался высокий забор, протянувшийся поперек пустыря, на котором детишки играли или смотрели на огонь. Изнутри долетел взрыв смеха. Он был искренним и веселым, и за ним последовали бурные аплодисменты и крики:

— Еще!

Пелин приостановилась в удивлении.

— Я бы сказала, что байки сейчас должны интересовать их меньше всего, — обронила она.

Они пересекли пустырь и двинулись вдоль забора направо, в сторону ворот. Через них туда и сюда сновали эльфы, а сам вход охраняли двое стражников с мечами. Их появление вызвало легкое замешательство.

— Аль-Аринаар. Вам здесь нечего делать, — заявил один из стражников, невысокий аппосиец с мускулистыми руками и здоровенными кулаками, в которых топор и меч выглядели игрушечными.

Теперь Пелин шла впереди братьев. Она откинула полу плаща, выставляя напоказ перевязь с мечом, но не сделала попытки обнажить его.

— У вас находится один из моих людей. Я пришла забрать его. Я не хочу драться с вами. Аппосийцы — мои друзья.

Стражник подозвал к себе двоих товарищей, таких же мускулистых и коренастых ulas, и неторопливо направился к ней, презрительно сплюнув на ходу.

— Туали? И ты еще говоришь, что не хочешь драться? Надо было сказать об этом своим братьям и сестрам вчера вечером. У нас восемь убитых и двадцать раненых. Тем не менее. На этот раз вас всего трое.