Он держал лезвия перед самым лицом, прижав локти к груди, чтобы смягчить удар. В самый последний момент он втянул голову в плечи, моля Инисса направить его руку. Ауум ощутил, как клинки его вонзились в лед, и услышал треск и хлопки. Ледяной панцирь вздрогнул и подался.

Ауум пробил слой льда и с шумом вырвался на поверхность, жадно вдыхая воздух и наслаждаясь теплом, которое уже хлынуло в храм, изгоняя из него холод, который призвали маги, пытаясь убить его. Он уронил руки вдоль тела, и клокочущая в груди ярость заставила его содрогнуться. У края бассейна как раз начали собираться люди. Маги, или кто они там были, спешили полюбоваться на дело рук своих. С ними был и Халет, который, заметив его, разинул от изумления рот.

Кто-то отчаянно завопил, предупреждая товарищей об опасности. Ауум приземлился на бортике бассейна, но не задержался ни на миг, устремляясь вперед. Маги поспешно прянули врассыпную, бормоча заклинания и нелепо размахивая руками. Ауум выбросил клинки в стороны, и режущая кромка лезвия в правой руке полоснула одного из магов по лицу, а меч, разящий слева, распорол руку другому.

Ауум мгновенно перенес вес тела на правую ногу, а левую выбросил вперед и вверх, пяткой размозжив нос третьему магу. Опустив ногу, он оперся на нее и с разворота ударил последнего из магов носком в ухо, отчего тот со стоном опрокинулся на пол.

— Да дарует тебе Шорт вечные муки, — сказал он.

Теперь ничто не мешало ему заняться Халетом. А тот уже успел вытащить из ножен свой меч и, присев, по-крабьи двинулся боком, выбирая момент для удара. Ауум прыгнул вперед, упал на спину и заскользил по гладкому каменному полу к своему врагу. Халет попытался зарубить его нисходящим ударом, но Ауум сгруппировался и с силой пнул его ногами в колени, одновременно скрестив клинки над головой, чтобы отразить выпад Халета.

Халет повалился набок. Ауум развернулся на правом колене и слитным скользящим движением вскочил на ноги. Халет заскользил назад, судорожно перебирая ногами и безуспешно пытаясь встать, выставив перед собой меч.

— Ничтожество, — обронил Ауум. — Твоя отсрочка истекла.

Одним клинком он отбил меч Халета в сторону, а другим поразил его в сердце. Выдернув клинок, Ауум обернулся к магам. Все четверо были еще живы. Ауум шагнул к ним и вонзил правое лезвие в грудь вопящего от боли мага, лицо которого заливала кровь из глубокой раны — первый удар эльфа рассек ему губу до подбородка, лишил глаза и отсек нос, который повис на лоскуте кожи на щеке. Ауум лишь оборвал его страдания, проявив милосердие, которого тот никак не заслуживал. Кровь его осквернила священные камни храма Инисса.

Слева от него, пошатываясь, на ноги поднялся маг со сломанным носом и бросился бежать к дверям, не удостоив своих раненых товарищей и взгляда. В этом не было ничего удивительного. Ауум выпустил из левой руки клинок, достал из сумки на поясе метательный полумесяц, прицелился и плавным движением отправил его в полет.

Стальное лезвие, с еле слышным шорохом рассекая воздух, впилось магу в шею. Ауум развернулся. Серрин как раз вылезал из бассейна, кивком давая понять, что с ним все в порядке. Ауум поднял свой короткий меч. Маг, которого он ударил ногой в висок, был еще без сознания, и эльф постарался сделать так, чтобы в следующий раз он открыл глаза уже в присутствии самого Шорта. Последний из оставшихся в живых колдунов тупо смотрел на свою раненую руку — боль оказалась настолько сильной, что он ничего не замечал вокруг себя.

Подойдя к нему, Ауум заметил, что его клинок почти перерубил руку пополам и глубоко вошел в живот магу, под которым уже натекла огромная лужа крови.

— Твоя кровь станет пищей для моего леса. А душа твоя будет вечно визжать под пытками. Тебя не спасет уже ничто.

Он отвернулся, готовясь обежать статую Инисса, чтобы отправиться в погоню за Силдаан и Гараном, но Серрин коротким взмахом руки остановил его. Он кивнул на главные врата, и они выбежали наружу.

— Сегодня мы остались живы, Ауум.

— Надо обезглавить зверя, — сказал Ауум.

Серрин, не останавливаясь, вбежал в лес с правой стороны от каменного козырька перед входом.

— Собери всех верных людей и возвращайся.

— Как мы их узнаем? Нас предала Силдаан. Силдаан. Кто следующий?

Серрин вздохнул и остановился. Со своего места они видели храм, но сами оставались укрытыми от любопытных глаз густой листвой. Ауум смотрел на себя словно со стороны. От того, что предстало его глазам внутри храма, он испытывал не шок, а холодную ярость. В глазах Серрина блестели слезы.

— Мы начнем со своих братьев и сестер. — Серрин положил руку Аууму на плечо и поцеловал его в лоб. — Ты спас мне жизнь.

Ауум наклонил голову.

— И я буду готов делать это до тех пор, пока ты нуждаешься в моих услугах.

— Ты заслуживаешь лучшей участи, чем охранять Молчащих Жрецов.

Серрин нахмурился, и Ауум заметил, что глаза его затуманились.

— Мы вернем Аринденет, — проговорил Ауум, — и исправим причиненное зло. Инисс не отвернется от нас.

— Неужели ты ничего не понял, Ауум? Все, во что мы верили, все, что делает нас эльфами, подвергается опасности. Кровь людей запятнала камни пола нашего храма, а внутрь их привела жрица Инисса. Гармония гибнет.

— Это — неизбежное умозаключение. — Улыбка на губах Ауума выглядела вымученной. — А ты не в меру разговорчив для Молчащего Жреца, а?

— Наступили необычные времена. Они требуют нестандартных решений.

— Что ты имеешь в виду?

Ауум заметил, что Серрин задумчиво покусывает нижнюю губу, явно не решаясь высказать вслух то, что было у него на уме.

— Кланам грозит разобщение. Вновь начнутся конфликты. Совсем как во время Войн Крови.

— Хуже, — возразил Ауум. — На этот раз с нами нет Такаара, который бы объединил нас.

Серрин пристально взглянул на него.

— Не спеши с выводами.

Ауум едва не упал от неожиданности.

— Он не придет. Он ушел от нас десять лет назад. Мы даже не знаем, жив ли он.

Но, несмотря на собственные возражения, Ауум вдруг ощутил, как учащенно забилось у него в груди сердце, а в душе затеплилось нечто, очень похожее на надежду.

— Неужели ты действительно веришь в то, что он мертв? Такаар? — Серрин помолчал. — Ты должен отыскать его и убедить вернуться. А я доставлю весть о том, что случилось здесь, в Исанденет, и расскажу обо всем Джаринну и Катиетт. И о твоей миссии тоже.

— Я — твоя тень, и не оставлю тебя.

Серрин положил руку ему на плечо.

— Наши пути вскоре вновь пересекутся. Сделай это ради меня. Приведи его обратно в Исанденет. Я сам найду тебя.

Ауум кивнул.

— Где он?

— В Верендии-Туал, — ответил Серрин. — Он обладает силой и властью, о которой даже не подозревает, но будь осторожен. Десять лет одиночества не прошли для него даром.

— Этот план мог родиться только в голове глупой обезьяны, — заявил Ауум.

— В стране, где глаза большинства обитателей отвернулись от бога, даже обезьяна кажется мудрецом.

— Этого нет в священных свитках.

— Пока еще нет, — поправил его Серрин.

В Гардарине стояла изматывающая и одуряющая духота. Бедлам, начавшийся после того, как Лориус закончил свое выступление, все еще продолжался, а Хелиас явно не стремился восстановить в зале порядок, как того требовал протокол. Но Джаринн не искал помощи или поддержки. Он просто ждал, пока шум стихнет.

— Оказывается, Лориус по-прежнему полон страсти, — в конце концов проговорил он.

Катиетт ожидала, что толпа вновь начнет освистывать его, но собравшиеся утихомирились окончательно и теперь повернулись к нему, готовые слушать.

— И в том, что он говорит, есть своя доля правды, — продолжал Верховный жрец Инисса.

— Нет, ты только послушай его, — ахнула Меррат.