— Прекрасно,— пробормотал Вульф.

— Черт возьми, что же в этом прекрасного?

— Извините, пожалуйста. И как дальше повернулось?

— Никак. Начальник вышел на пенсию и живет теперь на своей ферме. Шериф сейчас занимается ребятами, которые в Бронксе забрасывают камнями проходящие поезда и трамваи. Разыскивая подписчиков обоих изданий, мы наткнулись на некую Мари Леконн, владелицу салона красоты. Она призналась, что, поскольку и ее знакомым досаждали анонимными письмами, ей тоже пришлось подписаться на это издание. А в полицию она раньше не обращалась, не желая привлекать к себе внимания,— Крамер сделал неопределенный жест рукой. — Вам этого достаточно?

— Конечно,— ответил Вульф.

— Ну, хорошо, я ведь пришел потому, что и для себя жду чего-то от этого визита. Вот вы утверждали, что яд предназначался для мисс Фрэзер, а не для Эрхарда. А как быть с Бойлой Пул? Может, оба работали рука об руку? Видит бог — такого сумасшедшего случая у меня еще не было! Или вы просто захотели провести меня?

Инспектор Крамер достал сигару и сунул ее в зубы.

Вульф отрицательно покачал головой.

— Нет. Я и сам ничего не представляю. Ваш рассказ подтверждает, конечно, некоторые мои мысли, но как бы установить детали? Вы не очень торопитесь?

— Нет, черт побери!

— Тогда давайте попытаемся определить, какие роли исполняли тут мистер Эрхард и мисс Пул. Предположим, что я — наглый шантажист, которому нельзя, однако, сильно рисковать.

— Эрхард отравлен, а женщина застрелена,— проскрипел Крамер.

— Правильно,— подтвердил Вульф,— но я, наглец, вышел сухим из воды. Мне, конечно, известны люди, которых можно использовать еще и еще. Кроме того, я весьма терпелив и имею в распоряжении все необходимые средства. Лишь один человек из замешанных в этом деле знает истинную долю моего в нем участия.— Вульф потер руки.— Ограничиваясь лишь небольшими деньгами, я не даю своим жертвам возможности поставить, меня в трудное положение. В конце концов, я ведь посягаю только на доллары. При этом мне следует приниматься только за таких людей, которые станут платить, не обращаясь с жалобами в полицию. Даже если одна из жертв и отправится туда — что со мной может случиться? На этот вопрос вы только что ответили, мистер Крамер.

— Тот шериф, о котором я рассказывал, на редкость глупый парень,— проворчал инспектор.

— Э, нет, ведь на сцене появился и его начальник. А что произошло бы, предъяви такие заявления многие граждане? Тогда мистеру Эрхарду пришлось бы признаться, что кто-то из его врагов на него посягает. Но даже если бы мистеру Эрхарду стало совсем тяжко, со мной бы абсолютно ничего не случилось. Ведь, не зная меня, он не мог бы и выдать.

— Но он же доставлял вам деньги,— возразил Крамер.

— Нет, он никогда не вступал со мной в личный контакт. Все было организовано блестяще. При таких условиях вполне возможно было довести число подписчиков, скажем, до пятисот. Ну, предположим, их насчитывалось всего двести. Это означает две тысячи долларов в неделю. Если мистер Эрхард получит за издержки половину, мне останется совсем не плохой доход. Затем передо мной встанет вопрос: сколько подобных изданий я могу себе позволить? В Нью-Йорке, пожалуй, четыре и даже пять, а ведь сюда можно добавить и еще по паре изданий из других городов с миллионным населением. Ладно, ограничимся двенадцатью, В таком случае мой годовой доход составит шестьсот тысяч долларов, и если вспомнить, что речь идет об абсолютно не облагаемой налогами сумме, то большего и желать будет нечего.

Крамер хотел что-то возразить, но Вульф остановил его движением руки.

— Все это весьма тонко задумано,— продолжал Вульф,— но загвоздка в том, что я ограничиваю свои требования. Каждый шантажист, выколачивая очередной взнос, уверяет, что он будет последним, а я не только обещаю, но и держу свое слово. Мое основное правило: никогда не заставлять человека возобновлять подписку,

— А вот этого вы не докажете.

— Нет, конечно, но именно в этом и заключается вся прелесть моего плана. Жертва куда скорее смирится о болью, которую я приношу, зная точно, когда все это кончится. Если я буду требовать постоянно, может случиться катастрофа. Однако я так не поступаю. Мне нужно лишь следить за тем, чтобы число подписчиков всегда находилось в неких пределах.— Вульф кивнул в знак подтверждения своих мыслей.— Это основное правило необыкновенно важно для меня. Конечно, в таком деле, как и в любом другом, есть свои трудности. Например, может случиться, что мистера Эрхарда убьют. Увы, к таким событиям я, конечно, не подготовлен и потому сразу же убираю из его конторы все материалы, даже если они и не могут навести на мой след. Один из моих помощников в ближайшие дни звонит всем подписчикам и предлагает перевести взносы на счет другой газеты. Тут убивают и мисс Пул, но, к счастью, в моем распоряжений великолепная система оповещения. И здесь из ее конторы тоже выносится вся документация. Можно, конечно, предположить, что мой помощник видел убийцу и даже узнает его, но меня, естественно, это нисколько не интересует. Мне гораздо важнее застраховаться от таких неприятных неожиданностей. Следовательно, я уничтожаю списки и тут же завожу новые. А здесь уже поле деятельности неограниченно, потому что речь может идти о каком-нибудь курсе иностранного языка или о чем-то в этом роде.— Вульф откинулся в кресле.— Вот такие дела, мистер Крамер.

Инспектор на мгновение задумался и сказал:

— А я уж решил было, что вы сами ухлопали обоих. В этом тоже можно найти какой-то смысл, не так ли?

— Конечно, но с некоторым натягом. Ну зачем же мне убивать мистера Эрхарда, да еще таким методом? Для чего избавляться от мисс Пул в ее собственной конторе? Нет, нет, если бы мне нужно было убить их, я бы придумал что-нибудь другое.

— Значит, яд был приготовлен для Эрхарда?

— Конечно,— ответил Вульф,— хотя это допущение не очень-то мне по душе.

Крамер скептически посмотрел на него.

— Вы кое-что упустили: взяв на себя эту роль, вы забыли упомянуть настоящее имя своего героя. Не хотите ли назвать его сейчас, а заодно дать мне и адрес?

— Нет,— твердо сказал Вульф.— Во-первых, я сильно сомневаюсь, что вы сможете с ним покончить, а во-вторых, он бы сразу понял, кто на него указал. Тогда мне пришлось бы самому его уничтожать, а я для этого не настолько силен. Ведь в конце концов я работаю для того, чтобы обеспечить себе жизнь, а не сократить ее.

— Какая чушь. Похоже, вы рассказали мне один из своих последних снов. По сути дела, у вас нет никаких доказательств существования такого человека.

— И все же, мистер Крамер, вы не можете отказать мне в определенном интеллекте.

— Ну да, еще скажите, что вы обмениваетесь с этим типом черенками орхидей. Впрочем, если на его счету нет убийств, мне с ним все равно делать нечего. Так что же, продвинулись вы хоть на шаг вперед? Вы что, пригласили меня послушать об этих проклятых двенадцати газетах в разных городах?

— Лишь отчасти, потому что никак не предполагал, что ваш шериф вдруг вспомнит такую историю. Тем не менее это не все. А вы не хотите рассказать, почему мисс Коппел пыталась вылететь из Нью-Йорка?

— Охотно рассказал бы, но мы сами этого не знаем.

Вульф кивнул.

— Ну что, опять сделать предложение?

— Слушаю вас.

— Надеюсь, оно придется вам по душе. Вы недавно сказали мне, что проводите расследование среди бывших подписчиков и при этом не имели никакого успеха с мисс Фрэзер и профессором Саварезе. Сколько, собственно, людей в вашем распоряжении?

— Столько, сколько захочу.

— Тогда назначьте человек десять, а то и больше проверять мисс Вэнс и ее сотрудников. Причем нужно в первую очередь обратить внимание на тех, кто получает анонимные письма.

Некоторое время Крамер, наморщив лоб, смотрел в одну точку. Потом спросил:

— Почему именно мисс Вэнс?

Вульф покачал головой.

— Если я отвечу, вы непременно решите, что это мой очередной сон.