Вульф выпил пиво, обтер губы носовым платком и снова откинулся назад.

— Итак, перейдем к самой передаче, состоявшейся в прошлый вторник. В десять часов пятьдесят минут оба гостя — мистер Сирилл Эрхард и профессор Саварезе — уже прибыли в студию. Приблизительно в семи метрах от столика с микрофоном находился первый ряд небольшого зала на двести слушателей. Это верно?

Все закивали.

— Если бы помещение позволяло, слушателей было бы гораздо больше,— сказала мисс Фрэзер.

— Не сомневаюсь,— пробурчал мой шеф.— Я забыл об. одной важной детали этой картины: в глубине сцены стоял шкаф-холодильник с восемью бутылками напитка «Ни-Спот». Как они туда попали?

Фред Оуэн, сидевший на диванчике, ответил:

— В студии есть три или четыре холодильника, постоянно набитых напитками.

— Благодарю, мистер Оуэн.— Вульф слегка пригрозил ему пальцем.— Я хочу слушать здесь только шестерых приглашенных.

— Эти бутылки уже были в студии,— сказал Тилли Стронг —Они там всегда хранятся в холодильниках.

— А кто эти восемь принес на сцену?

— Я,— ответила Элеонора Вэнс.— Это моя обязанность перед каждой передачей.

«Боже мой,— подумал я,— чем там только не занимается эта девушка! Пишет сценарии, организует постановки, собирает сведения, готовит напитки... Что же еще?»

— Хорошо,— буркнул Вульф,— Впрочем, я уже знаю, что у всех участников передачи есть свои задания. Вы, мистер Трэйб, тоже нередко задействуетесь в программах. Какие на этот раз у вас были поручения?

— Я уже говорил, что был против приглашения некоторых гостей в студию и просто ждал, что буду чем-нибудь полезен, если случится нечто непредвиденное.

— Вы опасались; что мистер Эрхард может как-то испортить передачу?

— Я же его не знал и не мог предугадать его поступки.

— Хорошо, пойдем дальше. Где находились стаканы?

— На подносе на краю стола с микрофоном,— ответила Дебора Коппел.

— Кто их ставил?

— Мисс Шеппард. Она основатель клуба девушек Маделины Фрэзер и потому...

Зазвенел телефон. Я снял трубку и представился.

— Мистер Вульф,— очень вежливо сказал я своему шефу, поскольку в зависимости от ситуации обращаюсь к нему по-разному.

Вульф приложил трубку к уху, подал мне знак свою не вешать и стал слушать.

— Да, мистер Крамер?

Голос инспектора Крамера всегда звучал саркастически, если он сжимал сигару в уголке рта. По-видимому, так оно было и сейчас.

— Как успехи?

— Почти никак,— ответил Вульф.

— Это весьма прискорбно слышать, ибо еще вчера вечером вы заявляли, что заказчиков на ведение дела Эрхарда нет, а сейчас мне становится известно, что у вас там полным ходом идет совещание.

— Да, вы правы, но то было вчера, а то сегодня. Завтра вы сможете прочитать обо всем в утренних газетах. Мне очень жаль, мистер Крамер, но сейчас я очень занят.

— Могли бы, между прочим, поставить меня в известность, Ладно. Так кто же они, ваши клиенты?

. — Об этом вы тоже узнаете из прессы.

— Но ничто не дает вам основания...

— Довольно! Во-первых, повторяю, я очень занят, а во-вторых, я должен, наверстать упущенную неделю. Всего доброго, сэр!

Мистер Вальтер Андерсон, президент компании «Ни-Спот», пожелал узнать, не с известным ли полицейским инспектором Крамером разговаривал только что Вульф, и, когда тот подтвердил его предположение, Андерсон упрекнул его за бестактность, проявленную к вышеозначенному. Мистер Андерсон заявил, что соглашение еще не подписано и вряд ли при подобных обстоятельствах подписано будет.

— В самом деле? — Вульф поднял брови.—Тогда, вероятно, вы не откажетесь немедленно проинформировать об этом прессу? Не хотите ли воспользоваться моим телефоном?

— О, господи, имею же я право, в конце концов...

— Вы имеете право только выплатить мне положенную часть гонорара, мистер Андерсон. Я и так был слишком добр, допустив вас на это совещание. Проклятье! Передо мной стоит задача — решить проблему, которую именно мистер Крамер загнал в тупик, и он же теперь еще позволяет себе болтать всякий вздор. Между нами происходит нечто вроде схватки характеров, и мистер Крамер прекрасно это понимает. Так хотите воспользоваться телефонов или нет?

— Вы же отлично знаете, что я этого не сделаю.

— А надо было бы. Чем чаще я сталкиваюсь с такими делами, тем больше они меня разочаровывают.— Вульф снова повернулся к сидящим вокруг его стола.— Итак, вы говорите, мисс Коппел, что поднос со стаканами поставила на стол мисс Шеппард?

— Ну да...

— Она передала его мне,— вступила в разговор Элеонора Вэнс.

— Стаканы были тяжелые, темно-коричневые?

— Да.

— Вы в них заглядывали?

— Нет,— ответила Элеонора.

Вульф кивнул.

— Ну да, это естественно. Значит, так: к началу программы бутылки стояли в холодильнике, а стаканы на столе. Потом целых сорок минут все шло нормально, из чего следует, что опасения мистера Трэйба относительно обоих гостей были беспочвенны.

— Это была лучшая передача года,—сказала мисс Фрэзер.

— Да,— подтвердил мистер Стронг.— В первой половине публика несколько раз даже хохотала.

— И как же ты провалился во второй! — ядовито заметил Трэйб.

— Мы собрались здесь, чтобы выяснить все обстоятельства этого вечера, восстановить его полную картину в самых мельчайших подробностях,— вздохнул Вульф.— Давайте перейдем к тому моменту, когда напиток был извлечен из холодильника и разлит по стаканам. Кто это делал? Вероятно, вы, мисс Вэнс?

— Нет, я,— сказал Билл Медоуз.— Когда в середине передачи публика немного расшумелась — просто устала,— я отодвинул свой стул, открыл холодильник и принес бутылки на столик с микрофоном. Потом...

— В холодильнике их было восемь. Сколько вы взяли?

— Четыре.

— Какие именно бутылки вы отобрали и чем при этом руководствовались?

— Да я и не выбирал, просто захватил те, что стояли ближе к дверце. Ведь они у «Ни-Спот» все одинаковые.

— Ну а на столе вы их сразу открыли?

— Нет-нет, просто поставил, а потом снова уселся на свое место, поскольку здесь мне нужно было что-то говорить в микрофон. И я, естественно, уже не мог видеть, кто их откупоривал и разливал.

— А кто разносил стаканы?

— Этого я тоже не видел. Помню только, что, когда они были наполнены, в бутылках, еще что-то оставалось и из них наливали снова.

— Кто же за это отвечал?

Билл Медоуз помедлил.

— Не знаю. Вообще все это ужасно запутано, ведь в студии было столько народу. И потом... кто же обращает внимание на такие пустяки, как откупоривание бутылок и наполнение стаканов,— ведь все это приобрело значение только теперь, а тогда было обычной рутинной мелочью! Ужасно все запутано! — повторил он.

— Запутано или нет,— проворчал Вульф,— мелочи или не мелочи, но каждый участник той передачи должен вспомнить все! Мы знаем, что мистер Эрхард получил стакан напитка, в котором был яд. Однако нам, по крайней мере мне, не известно, было ли это случайностью или яд был подсыпан специально. Итак, кто подавал ему бутылку или уже полный стакан?

После длительного раздумья Тилли Стронг сказал:— Этого мы просто не помним, мистер Вульф.

— Тьфу! — раздраженно воскликнул Вульф.— Вы должны вспомнить! Теперь мне понятно, почему инспектор Крамер так и не смог ни на йоту продвинуться в расследовании. Вы элементарно лгали ему, да, именно лгали!.

— Нет! — возразила мисс Фрэзер,— мы не лгали.

— Ну говорили неправду,— пробормотал Вульф,— и вы в том числе.

Она ему улыбнулась.

— Вы, конечно, можете с чистой совестью причислить и меня к лжецам. Но вы должны учесть, что все мы друзья, и правильно нас понять.— Ее голос Звучал так, будто она выступала перед микрофоном,— Все происшедшее крайне нам неприятно, ведь и врача пришлось вызывать в студию, да и покойник рядом находился. Вы, наверное, считаете, что кто-то из нас мог предупредить остальных о яде в одном из стаканов?

— Да не в одном из стаканов! Остатки в какой-то бутылке тоже оказались отравленными.