Надо было так сделать с самого начала. Каждый получил своё и успо-коился, а я едва успеваю сдавать пыльцу.

– Рада за тебя, – сказала Альханэ. – А у меня тоже новости. Я еще ни-кому не показывала, – она взяла меня за руку и повлекла за собой.

На земле под ветвями ели был укрыт шалашик. Плетенные из лепест-ков стены прикрывали три ряда ячеек, в которых сидели бабочки – боль-шие и маленькие, скромные и роскошные, нежно-розовые, желтенькие, чёрно-белые…

– Питомник?

Альханэ счастливо улыбнулась. это было её давней мечтой – устроить питомник-лечебницу, где можно было бы собрать самых-самых разных ба-бочек и заниматься ими всерьёз. И не у себя в дупле, а прямо на лугу. Но не хватало то времени, то пыльцы…

– Смотри, какая, – вполголоса проговорила подруга и осторожно, как только она умеет, вытащила из «постельки» крупную бабочку и протянула мне. – Я почти уверена, что когда-то она была музой. – Бабочка послушно перебралась ко мне на руку. – Ты не представляешь, какая она умница! Всё-всё понимает… Сама ко мне прилетела.

Я заинтересованно оглядела крылатую красавицу. Крылья у неё были широкие и крепкие; нижние половинки – в тёмно-голубых разводах на очень темном фоне. Верхние, украшенные взбегающими чуть наискосок янтарно-медовыми полосами, похожими на закат, венчались треугольника-ми, в густой черноте которых выделялось по белому кружочку… Как две полные луны. Темновато, на мой вкус и навевает что-то… тревожное, но весьма и весьма красочно – стоит как-нибудь «померить» такой наряд. Впрочем, Син говорит, что на моих крылья цвета прозрачной морской волны в лучах полуденного солнца – можно рассмотреть рассвет, а радуж-ные пятнышки иной раз сплетаются в целые пейзажи…

– А как она называется?

О, название у нее сложное, и всё равно ничего тебе не скажет. Да и ка-кая разница?

– Действительно… – Бабочка тихо сидела у меня на запястье, время от времени шевеля пушистыми усиками. – Ты хорошая, – сообщила я ей. Жаль, что нельзя погладить: драгоценная пыльца на крылышках… Тебя наверняка кто-нибудь ждёт… – шепнула я. – Очень ждёт где-ни-будь далеко, да?

– Что? – заинтересовалась Альханэ.

Я рассказала ей, что узнала от Сина про перерождение муз.

– Похоже на правду, – сказала она и провела пальцем по спинке насеко-мого. Бабочка как будто потянулась к ней.

– А что с ней? Она больна? Кто-то обидел?

– Просто старенькая, – объяснила Альханэ, забрала у меня бабочку и так же осторожно посадила обратно. – Ей уже недолго осталось. Собствен-но, я как раз пытаюсь найти способ продлить ей жизнь. И другим тоже. Они погибают раньше, чем я успеваю разобраться в их мыслях, а мне кажется, что если бы мы научились их понимать, это здорово помогло бы нам в твор-честве: дало бы новые темы или новый взгляд… Ну, вот кажется – и всё тут. Впрочем, что это мы всё обо мне? Расскажи лучше о Сине.

Я невольно вздохнула:

– Последнее, что я о нем слышала, я знаю от тебя: его повысили. То есть теперь у него под крылом группка начинающих хранителей, совсем-совсем неопытных, как желтоклювые птенцы.

– Всё-таки ангелы лучше обучают свою молодежь, – вроде бы посетова-ла Альханэ. – И дисциплина у них очень жесткая.

– Ты хотела бы, чтобы нас контролировали так же? – удивилась я.

Альханэ засмеялась:

– Да нет, конечно. Разве это жизнь? Для музы?

– Работы у него, должно быть, прибавилось… – подумала я вслух. – Он ведь такой добросовестный и ответственный!

Как же я соскучилась! Солнце в траве, звон колокольчиков, питомник Альханэ – всё потеряет половину очарования, если я не смогу поделиться этим с Сином…

До сих пор не могу найти Сина. Знакомые сороки передали, что у него неприятности, но они могли и неправильно понять. Сороки вообще легко-мысленны до невозможности и любят присочинить. Наверное, у него прос-то много хлопот с новенькими. А ведь я, наверное, могла бы помочь: у меня как раз уже несколько дней затишье в работе.

Упросила знакомых воробьёв найти его и передать, что я жду. В парке, у Центрального пыльцесборника. Сказали, что постараются. Им я больше до-веряю: они обязательные.

Прождала несколько часов. С каждой минутой я начинала волноваться

все сильнее. Хранителю не нужно много времени, чтобы переместиться из мира в мир. Хотя бы появиться здесь – обменяться парой слов – вернуть-ся обратно. Должно быть, у него действительно серьёзные неприятности…

Он не прилетит, Лира…

Я резко обернулась. Передо мной висела в воздухе Муся. Вся она была какой-то серой, даже нимб был словно полинявший.

– Что с тобой? – перепугалась я и немедленно стряхнула на неё зелено-ватое облачко с правого крыла и золотистое с левого.

– Не стоит, – сказала она как-то нервно и даже отстранилась. – Пыль-цу тебе лучше поберечь.

– Что-то случилось? – Кажется, она была очень напугана.

– Да. Что – не знаю. Но Главная Распорядительница велела мне немед-ленно разыскать тебя и отправить к ней. Домой.

Вот тут и я перепугалась по-настоящему. Никого из нас она никогда не звала домой.

– Ты полетишь со мной? Муся?

– Нет. Она предупредила, что ты должна сама… Лира, прошу тебя, будь осторожнее!

Личный купол Главной Распорядительницы был устроен на земле, в корнях рябины: бескрылым тяжело без крыши над головой, а каждый раз подниматься в кроны деревьев они не могут… От наземных букашек и вся-ких тяжеловесных жуков его охраняли сторожевые грачи. На меня они по-косились, но тут же отвернулись и занялись своими делами, а я неуверенно переступила порог.

Я впервые находилась в наземном доме. В нем было несколько комнаток и стояла мебель вроде человеческой, только из травяных волокон – вся зе-лененькая, светлая и прямо на полу… Непривычно было ходить на ногах, так и тянуло взлететь, но я стеснялась – ведь хозяйка этого не могла.

Главная, в своей обычной бесцветно-бесформенной накидке, быстрым шагом вышла из внутренних комнат и устремилась ко мне.

Лира, сказала она, не поздоровавшись и даже не улыбнувшись, те-бя разыскивает Син.

– Правда? Ну, наконец-то… – Я с трудом удержалась на полу.

– Вернее, он ищет музу, которая вмешалась в дела Аллы. Пока он не зна-ет, что это именно ты.

– В дела Аллы? А… а почему вдруг – он?

– Как почему? – удивилась Распорядительница. – Он же ее ангел-хра-нитель. И еще более удивлённо спросила: Так ты не знала?

Я снова с трудом удержалась на ногах, но уже по другой причине.

– Мы не говорили о делах. Просто не успели… Мы… Мы ведь вместе еще так недолго…

Главная в задумчивости покружила по комнате. Когда она повернулась спиной, я невольно опустила глаза.

– Всё сложнее, чем я думала, – пробормотала она, вновь останавливаясь передо мной. – В общем, Лира, ты должна знать: он считает, что твои действия принесли его подопечной вред, и существенный.

– Вред? Но я не сделала ничего незаконного!

– Формально, – кивнула Главная. – Но ты указала ей творческий путь, а она приняла это за любовь. – Она внимательно посмотрела на меня.- Должно быть, ты еще просто не в курсе. Алла ушла от Аркадия – к Кирил-лу – и почти сразу поняла, что сделала ошибку. На Аркадия это подейство-вало очень сильно, а Кирилл… Теперь ему нужно заботиться об Алле, поэ-тому от всех своих творческих проектов (из-за которых она им и увлеклась) он отказался и сосредоточился на том, чтобы хорошо зарабатывать. Теперь Син. Он в ответе за Аллу и, будь ситуация только под его контролем, ни за что бы этого не допустил: союз Аллы с Аркадием был вполне гармоничным, им нужно было только приспособиться друг к другу. Но вмешались музы… ты понимаешь?

С крыльев у меня зелёным золотом потекла пыльца.

– Вы скажете ему, что это я?

Могу не говорить, если ты не хочешь. – Она пожала плечами. – Но он ведь все равно узнает. Не забывай, кто он.