— И что же мы друг другу сказали?

— Разве не помнишь? Я говорю: «Замечательный выдался вечерок, вы не находите?» А ты в ответ: «И не говорите! Просто на редкость милый вечер».

Если вы с любимым человеком можете вместе мечтать, придумывать, показывать фокусы и колдовать — что же, спрашивается, еще нужно для счастья? Если мы вместе сочиняем себе сказку, в которой мы оба счастливы, то о чем еще можно мечтать?

— Я люблю тебя с той самой минуты, — говорю я.

— И я люблю тебя с той самой минуты, — вторишь мне ты.

yearning, n.

томление, сущ.

В основе этого чувства лежит вера в то, что все может быть хорошо.

yell, v.

орать, гл.

Интересно бывает прислушаться к тому, как мы общаемся. Взять, например, глаголы. Если один из нас что-то «говорит», значит все в порядке. «Спрашивает» или «отвечает» — похоже, не все так безмятежно. Даже невинное «шутишь» коварно и может таить в себе сюрпризы. Ну а если кто-то «орет» — дело плохо. Причем какое-нибудь «кричишь» означает всего-навсего, что тот, к кому обращаются, находится далеко от того, кому, собственно, и приходится «кричать». А вот если дело дошло до «орать», это значит, что по крайней мере одного из нас второй уже довел до точки кипения.

У нас в квартире нет нормальных, полноценных дверей. Хлопнуть толком нечем. Если тебе так уж хочется что-то доказать мне именно этим способом, то приходится выскакивать на лестничную площадку (входная дверь — еще ничего) либо бежать в ванную (только вот незадача: дверь туда может захлопнуться — вызволяй тебя потом оттуда). Вот так. Других возможностей хлопнуть дверью попросту нет.

yesterday, adv.

вчера, нареч.

Ты звонишь мне, чтобы спросить, когда я собираюсь прийти домой. А когда я напоминаю тебе, что сегодня дома не ночую, ты очень расстраиваешься. И я решаю все же изменить свои планы и переночевать дома.

zenith, n.

кульминация, сущ.

Я в ванной, вытираю руки твоим полотенцем. Ты — на кухне, пылесосишь. Мне хорошо: ужин удался, день, считай, прожит, но тут… До меня доносится твой голос, и я даже не успеваю поинтересоваться, что случилось, когда до меня доходит смысл твоих слов. Оказывается, «нам нужно серьезно поговорить… кое о чем».

Вот оно, мгновение за секунду до того, как ты скажешь мне именно то, чего я слышать никак не хочу.

Неужели это и есть кульминация всего: последнее мгновение незнания?

Или это случится потом, намного позже?

Я хочу поблагодарить всех друзей, прочитавших первую редакцию этой книги — ту, что я подарил им в виде повести на День святого Валентина. Больше всего я благодарен Билли Мерреллу, Энн Мартин, Джону Грину, Элиоту Шреферу и Дэну Эренхафту. Их отзывы на мое произведение заставили меня поверить в то, что над ним нужно работать дальше, что из него может что-то получиться.

Спасибо вам, Билл Клегг и Джонатан Гэлэсси: именно благодаря вам эта книга стала такой, какой ее увидел читатель. Спасибо Джесси Коулману, Шону Долану, Алисии Гордон и всем остальным сотрудникам издательства FSG и радиоканала WMEE, а также зарубежным издателям этой книги. Я очень признателен вам за интерес, проявленный к моему произведению.

Наконец, я выражаю благодарность членам всех моих замечательных семей. Это и семья моих собратьев по перу, пишущих для молодежи, и семья моих друзей по издательству «Сколастик», и, конечно же, моя настоящая семья: мама, папа, Адам, Дженнифер, Пейдж, Мэттью, Хейли. Самое важное для меня — то, что вы прошли через все это вместе со мной.