Павлов был прежде вторым секретарем посольства Советского Союза в Оттаве, откуда руководил сетью послевоенной агентуры на Западе. В 1946 году у советских шпионов под его руководством начались проблемы: доктор Клаус Фукс был арестован в Англии, а чета Розенбергов – в США. Другой известный соучастник преступлений Абеля – Михаил Н. Свирин – состоял членом секретариата ООН в Нью-Йорке, занимая эту должность с августа 1954-го по ноябрь 1956 года. При этом ему выплачивалось жалованье в размере десяти тысяч долларов ежегодно за «неоценимую помощь» в работе ООН.
Текст обвинительного заключения, составленного коллегией присяжных[7], особенно три первые его части о «злонамеренных актах», читался как увлекательный приключенческий роман в мягкой обложке или не менее захватывающий сценарий кинофильма. Хотя для съемок фильма место действия наверняка перенесли бы в Вену или в Лиссабон. Вот выдержки из заключения:
«Начиная приблизительно с 1948 года… Рудольф Иванович Абель, известный также как Марк (кодовая кличка), Мартин Коллинз и Эмиль Р. Голдфус, вступил в противозаконный, сознательный и заранее спланированный сговор с Рейно Хейханеном, известным также как Вик… и с группой других лиц, оставшихся большому жюри неизвестными… в целях сбора и передачи (в том числе по радио)… Союзу Советских Социалистических Республик… документов, письменных сообщений, фотоснимков и негативов, планов, карт, чертежей, моделей, инструментов, деталей технических устройств и прочей информации, имевшей отношение к системе национальной обороны Соединенных Штатов Америки. Подобная информация касалась в особенности вооружений, оборудования и размещения подразделений вооруженных сил Соединенных Штатов, а также программы использования США атомной энергии…
В дальнейшем частью вышеуказанного заговора стала вербовка или попытки вербовки в качестве агентов граждан Соединенных Штатов, включая некоторых военнослужащих, деятельность которых позволяла им иметь доступ к информации, касающейся национальной обороны…
…Обвиняемый использовал коротковолновые приемники для получения инструкций… из Союза Советских Социалистических Республик, а также рацию для передачи сведений властям данного государства…
…Обвиняемый изготавливал «контейнеры» из болтов, гвоздей, монет, электрических батареек, карандашей, запонок, сережек и тому подобного… пригодных для утаивания внутри секретных микрофильмов, микрокадров и разного рода секретных сообщений…
…Обвиняемый и его сообщники общались между собой, помещая сообщения в упомянутые «контейнеры» и оставляя их… в заранее устроенных тайниках, располагавшихся в Проспект-парке, Бруклине, Форт-Трайон-парке, штат Нью-Йорк, равно как и в других местах…»
Меня поразила ирония судьбы, заключавшаяся в том, что Абель использовал Проспект-парк в своих целях. Дело в том, что окна моего жилища, двухуровневой квартиры на Западной Проспект-парк-авеню, выходят как раз на 526 акров этого зеленого оазиса в центре обширного района сплошной застройки. И, читая этот пункт обвинения, я смотрю в окно кабинета и вижу мерцание фонарей по всему Проспект-парку. Где-то внизу, вероятно, располагался тайник, избранный Москвой для международного шпионажа. Весьма возможно, его использовали как-нибудь вечером, пока мы с Мэри принимали наверху гостей.
Далее в обвинительном заключении утверждалось:
«Еще одной составляющей частью упомянутого заговора… было получение обвиняемым от советского правительства… крупных денежных сумм для проведения противозаконной деятельности… причем часть средств для будущего использования он укрывал, зарывая в землю…
…В случае войны между Соединенными Штатами и Союзом Советских Социалистических Республик обвиняемый и некоторые из его сообщников намеревались установить посты тайного приема и передачи по радио, чтобы продолжить… отправлять информацию, касающуюся системы национальной обороны США, и планировали проводить диверсионные акты, направленные против США».
Всего в заключении перечислялось девятнадцать подобных «злонамеренных действий», чтобы дополнить дело подробностями и подкрепить обвинение в предумышленном заговоре, показывая вовлеченность всех сообщников в тайные операции. Они прослеживали нити заговора от Кремля до Соединенных Штатов и поясняли, как основные фигуранты осуществляли тайные встречи между собой, использовали тайники и широко раскидывали сети сбора информации и вербовки агентов для достижения своих целей. Говорилось в документе и о связи Абеля с Хейханеном.
Вот как история излагалась в разделе о «злонамеренных действиях»: Абель нелегально проник в Соединенные Штаты «через неустановленный пункт» на границе с Канадой 5 ноября 1948 года. В 1952 году к его деятельности в нашей стране присоединился подполковник Хейханен, однако прошло одиннадцать месяцев, прежде чем состоялась личная встреча двух агентов.
Летом 1952 года Хейханен был вызван в штаб-квартиру разведки в Москве и уведомлен, что ему поручается выполнение задания в Соединенных Штатах. Его снабдили поддельным американским паспортом. При этой встрече присутствовали соучастники – Свирин и Павлов. Хейханен прибыл в Нью-Йорк на борту «Куин Мэри» и уведомил остальных советских агентов о своем появлении, оставив белую кнопку на доске объявлений, установленной рядом с тропой для верховой езды в Центральном парке.
Между тем Абель обосновался в своей художественной студии на верхнем этаже дома 252 по Фултон-стрит в Бруклине поблизости от Бруклинского моста. С «откровенной дерзостью», как это позже было названо в официальных правительственных документах, советский резидент открыл свою студию прямо напротив федерального ведомственного знания, где располагались главные офисы органов охраны закона и порядка Бруклина и Лонг-Айленда. Вдоль внешней стены рабочего помещения он натянул радиоантенну для улучшенного приема коротковолновых передач.
Шпионский центр Абеля находился также прямо за углом местного полицейского участка. И тем не менее мастерская могла считаться превосходным укрытием, поскольку размещалась на достаточно запущенной окраине Бруклинских холмов, где художники, писатели и поэты уже почти столетие вели уединенный, творческий образ жизни. В итоге 17 декабря 1953 года Эмиль Р. Голдфус, он же Рудольф И. Абель, он же Марк, переехал в запущенную однокомнатную «студию», за которую платил тридцать пять долларов в месяц.
Летом 1953 года Абель и Хейханен (Вик) впервые встретились в мужской курительной комнате кинотеатра фирмы «Кейт РКО» во Флашинге, Нью-Йорк. Согласно полученной инструкции, Хейханен надел синий галстук в красную полоску и курил трубку.
– К черту пароли, – сказал ему Абель. – Я знаю, что вы – нужный мне человек. Давайте выйдем наружу.
В течение следующих двух с половиной лет Марк и Вик периодически встречались. Во время одной из встреч Абель передал Хейханену коротковолновый радиоприемник, в ходе другой вручил закодированное сообщение для расшифровки, на третье свидание принес двести долларов и поддельное свидетельство о рождении. Дважды Абель отправлял Хейханена в командировки: в Салиду, штат Колорадо, и Куинси, Массачусетс. Совместно они совершили поездки в Нью-Гайд-Парк, на Лонг-Айленд, в Атлантик-Сити, в Нью-Джерси и Пукипси, штат Нью-Йорк. Путешествие в Пукипси, говорилось в обвинении, было предпринято «с целью подобрать подходящее место для размещения коротковолнового радиопередатчика». (Хейханен позже жаловался, что Абель смотрел на него свысока, как на человека интеллектуально второсортного, и снисходительно воспринимал его «в роли простого шофера».)
Хотя Абеля арестовали в номере отеля на Манхэттене, обвинения ему были предъявлены в Бруклине, где ему и предстояло предстать перед судом, поскольку именно там находилась его оперативная квартира. Поэтому обвинительное заключение подписал прокурор США Леонард П. Мур (округи Бруклин и Лонг-Айленд), а также Уильям Ф. Томпкинс, заместитель генерального прокурора по вопросам внутренней безопасности министерства юстиции. Томпкинс приехал из Вашингтона, чтобы руководить завершающей стадией расследования, проводившегося большим жюри, и задержался, чтобы стать ведущим обвинителем по делу.
