Шмыгнув носом, глубоко вдохнув и резко выдохнув, он вытянул руки и приблизил ладони к дымчатой поверхности сфер. Кожу сразу начало покалывать будто электрическими разрядами. Ощутимо потянуло холодом. Выверив и мысленно зафиксировав расстояние между своими руками и аномалиями, он принялся водить ладонями вдоль огромных «жемчужин».

Подсознательно он ожидал увидеть, как изнутри образований, словно из мрачной пучины, сейчас появятся какие-то чудовища, устремятся к его пальцам, набросятся подобно пираньям, стремительно и смертоносно. Располосуют кожу и мышцы до самых костей, кровь брызнет безудержным фонтаном, а дикая боль полыхнет огнем, пожирая его целиком. Захотелось отдернуть руки, спрятать за спиной, шагнуть назад, подальше от этих страшных существ. В глазах появилась резь, в легких – жжение. Артист вдруг понял, что не дышит и не моргает. Голова закружилась, и он почувствовал, как его тянет вперед. Медленно, но неотвратимо. Еще секунда, и руки коснутся размытых поверхностей обеих сфер, провалятся в них, и тогда аномалии просто разорвут его надвое. Проснувшийся инстинкт самосохранения взвыл тревожной сиреной, подключая защитные функции организма. Мгновенный испуг обрушился ледяным потоком, приводя в чувство, возвращая к реальности. Втянув воздух ртом, Артист шумно задышал и все же отступил.

– Твою мать! – выругался он, понимая, что потерял драгоценные минуты.

Рубашка промокла насквозь, и от ветерка, гонимого аномалиями, пробирала зябкая дрожь.

– Ты в порядке? – раздался сзади голос Лощины.

Оставив вопрос товарища без ответа, Артист стиснул зубы, усилием воли подавил воображение и усмирил непокорный страх.

Взглянул на сферы и заставил себя осознать, что перед ним не живые существа, а всего лишь физические явления, просто обретшие странную, неестественную для этого мира форму. Одним словом – аномалии.

Успокоившись и собравшись с духом, опять шагнул к ним и протянул руки. Снова покалывание и холод, но в отличие от предыдущей попытки все движения размеренные и четкие. Вспоминая все рассказанное и показанное Сувениром, он искал зону проникновения. Со стороны он, вероятно, походил на какого-нибудь шамана или колдуна, делающего ритуальные пассы перед произнесением заклинания. Но, напомнил он себе, это не так. Ничего мистического – чистая физика. И когда ощущение холода сменилось влажным теплом сначала под пальцами одной руки, потом другой, понял, что обнаружил искомое – «горячие пятна», как называл бывший командир квада. Не отводя взгляда от аномалий, Артист взял ближайшую слегу, крепко схватился за нее обеими руками, прижав шнур, чтобы тот не болтался, и очень медленно направил один из заостренных концов в правую сферу, в том месте, где ощутил тепло.

На «прокол» аномалия отозвалась резким гудением. По поверхности пошли маслянистые разводы, закручиваясь возле деревяшки. Затаив дыхание, он проталкивал слегу все дальше в аномалию, пока не почувствовал, что невидимая сила вдруг захотела вырвать палку у него из рук. Напряг мышцы, не позволяя аномалии сделать это. Пот сбегал по позвоночнику и лицу, пришлось дунуть вверх и поморгать, чтобы согнать соленые капли с ресниц. Борьба длилась пару минут, пока наконец не установился зыбкий паритет. Тогда Артист медленно-медленно сместил руки к другому концу слеги и направил его в «горячее пятно» на второй аномалии. Та среагировала идентично соседке – загудела и пошла радужными разводами.

Так же неспешно, как и с предыдущей, он погружал палку внутрь «жемчужины» до тех пор, пока та не схватила слегу и не потащила на себя. Теперь оставалось выдержать баланс проникновения в обе сферы, а дальше…

За спиной грохнули выстрелы – Лощина открыл огонь. Непроизвольно вздрогнув, Артист сместил слегу. В следующее мгновение силы, намного более могучее человеческих, вырвали палку из рук, раздробили на части и выбросили в разные стороны. Одна из щепок вонзилась Артисту в щеку, заставив вскрикнуть, еще несколько пролетели мимо и воткнулись в землю и дерево вокруг Макса. По счастливой случайности ни одна не попала в него самого.

– Эй! Какого хрена?! – завопил тот, сжавшись в комок, когда куски деревяшки «обстреляли» его подобно шрапнели.

Злость от очередной неудачи затмила разум Артиста. Хотелось орать, материться, ломать и крушить все, что попадет под руку. Но позволить себе этого он не мог. Вместо того чтобы дать волю чувствам, хладнокровно выдернул из щеки щепку, резким движением утер кровь, взял вторую слегу и начал все заново.

На этот раз, уже зная, чего ожидать, действовал более уверенно. И вскоре синхронный гул обеих аномалий, «нанизанных» на двухметровую палку, радовал его слух.

Осторожно, даже с неким уважением к окружавшим его… нет, не силам – стихиям, Артист потянул слегу вниз. Постепенно, сантиметр за сантиметром, он продавливал сферы, заставляя их сминаться, изменять форму и… расступаться в стороны.

Лощина стрелял одиночными, но все чаще и чаще. Пули противника с визгом разрезали воздух, лупили по деревьям и земле вокруг. Судя по звукам, по ним палили как минимум четверо. Но, похоже, со своей задачей Лощина справлялся и до осины враг пока не добрался.

– Долго еще?! – Голос товарища срывался от нервного напряжения.

Только на ответ, как и на все остальное, Артист отвлекаться не мог. Он продолжал давить на слегу, приседая по мере того, как та опускалась. Чем больше аномалии деформировались, тем сильнее гудели. Теперь они напоминали две трансформаторные будки, готовые вот-вот взорваться от перегрузки. За их гулом почти не стало слышно выстрелов преследователей.

Когда до земли осталось не больше двадцати сантиметров, Артист крикнул:

– Макс, приготовься! Как скажу, прижимай их и сразу ко мне, пройдешь справа! Не задень меня и аномалии! Понял?!

– Да! – ответил Лощина между выстрелами.

– Мой автомат не забудь!

В очередной раз потерялось ощущение времени. На самом деле прошло минут пятнадцать-двадцать, но Артист мог поклясться, что часа полтора – не меньше. Он встал на колено, упершись правой ногой в землю. От усилий и напряжения начало сводить плечи и руки. Последние сантиметры давались особенно тяжело – приходилось бороться не только с аномалиями, но и с самим собой. Потому что хотелось нажать сильнее, поскорее коснуться земли, но Артист знал, что делать этого ни в коем случае нельзя. Мучительно медленное движение, казалось, никогда не закончится. От пота промокли не только рубашка и куртка, но и штаны. Соленая влага заливала глаза, щипала губы и рану на щеке.

Сувениру «вскрытие» аномалий давалось гораздо легче. По крайней мере сложилось такое впечатление. Правда, по нему никто не стрелял, и он мог делать все спокойно, не рискуя каждую секунду получить пулю в спину.

Наконец пальцы дотронулись до земли. Она оказалась сухой, теплой и удивительно бархатистой. Артист никогда не задумывался о том, как влияют аномалии на почву, поэтому стало немного неожиданным ощутить подобное. В душе появилось странное и вместе с тем приятное чувство: освобожденная земля словно дышала. Но времени задаваться вопросами о сущности взаимодействия природы с чужеродными образованиями сейчас не было.

Разжав занемевшие пальцы, он ладонями прижал слегу к земле. Потом сместил руки и, удерживая палку одной по центру, другой нащупал рогатины. Воткнул их справа и слева от прижимающей палку руки и до упора забил камнем.

Все. Пора.

– Макс! Давай!

Сзади раздались несколько очередей.

За те секунды, что прошли между выстрелами и моментом, когда товарищ пробежал рядом, бряцая оружием, Артист успел поднять взгляд вверх и оценить результат своих усилий.

Аномалии больше не походили на сферы. Они вытянулись вверх и возвышались над человеком гигантскими исполинами, по поверхности которых непрестанно бежала рябь. Снова ожило воображение, и почудилось, что зыбкие стены образовавшегося прохода источают злобу, невероятную ярость, даже яд и мечтают лишь об одном – захлопнуться и раздавить наглеца, посмевшего издеваться над ними. Обрушиться, расплющить, перемолоть в своих чревах и с ненавистью выплюнуть, раскидав на многие метры вокруг кровавые ошметки в назидание другим желающим бросить вызов их мощи.