чувствовали себя вполне выспавшимися и напитавшимися по самое не икай. Загрибука занимал

Мору в пути разными бесполезными вопросами, от которых всегда и всем становится веселей на

душе. Нелепых кораблей-разведчиков они не встретили, и Мора поспешил прокомментировать это

наблюдательное замечание Загрибуки тем, что днём нечего и некому бояться. Ведь даже самые

24

3

ужасные надуманные кошмары днём становятся лишь поводом для смеха, сами скукоживаются,

стесняются и перестают вызывать поджильные нервотрясучки.

— Утро вечера смешней! — гоготнул он в конце разъяснительной беседы и поворотился в

своем кресле ко всем: — Дорогие туристы! Спешу вас надоумить вкратце, что город, в который

мы с вами непременно вскоре прибудем, имеет весьма разные районы в своем наличии,

отличающиеся ну натурально всем.

— Чем всем? — потянулся затёкший в одной позе возле иллюминатора Слипер.

— Архитектурой, назначением, освещением, жителями, настроением и много чем ещё.

— А как у них так, ёжки-матрёшки, получилось? — заинтересовался Дример.

— Вопрос, скорее, надлежит задать всем остальным городам Всея Сангхи! Ибо город А

является-таки как раз идеальным проектом жилища городского укладу и типа. То бишь по вашему

конкретному запросу я имею что сказать за эту тему!

— Набрался у меня одесского жаррргону, — проворчал с ухмылкой Башкирский Кот.

— О! Ворчание — знак согласия! — хлопнув по штурвалу, бугульмекнул Мора. — Тут, типа,

такая история… Город расположен точно по частям света. Но так как части этого конкретного

свету полоумно меняются местами, едва стоит одному светиле-солнышку затмить другое, то и

город воротит свои бока, словно лесная избушка Бабы-Ёги с вращающимся фундаментом,

многократно описанная во всех народных сказаниях всех планетных систем Всея Сангхи.

Получается, что районы города непосредственно повязаны с астрономическими особенностями

площади застройки. Так, северный район города именуется Зимним, восточный — Весенним,

южный — Летним…

— А западный — Осенним, — закончил за Мору, зевнув, кот и пропел тягуче: — Лица жёлтые

над городом клубятся…

— Точно! — Мора кивнул, мотнув вихрами. — Но и это ещё не всё. Улицы в каждом районе

также имеют названия, тесно связанные с надлежащим временем года. То есть в Весеннем районе,

к примеру, указаны улица Подснежников и улица Рассветная. В районе Летнем пролегают Жаркая

улица и улица Знойная. В Осеннем районе — улицы Листопадная и Дождливая. И так далее.

— Очень удобно! — заметил Загрибука.

— Конечно! — Мора подмигнул. — Можно посмотреть название улицы на любом доме и сразу

понять, в какой части города ты находишься и что можно тут найти, чем заняться и кого

повстречать.

— Например? — Дример полез по карманам, но, увы, курева не было. Выстиранные глубины

комбинезона сияли пустотой. Он попытался вспомнить, куда делось его вселенско-важнючее

полотенце, и отметил, что тряпицы эти, послужив Слиперу портянками, безвозвратно потерялись

при буче, устроенной Черепахой-Тротиллой. Немного огорчившись по этому поводу, он вдруг

упомнил про подарки Моры и удовлетворённо погладил нож, который пристроил у себя в ботинке.

Фонари и таблетки для очистки воды теперь кочумали в новой непромокаемой сумке Слипера.

«Ну и нехай, обойдемся без полотенец», — кивнул про себя Дример и успокоился.

24

4

— Почти весь Летний район застроен старыми низкими домами и уютными двориками с

беседками, — болтал весело Мора за штурвалом. — Ну да вы и сами вошли в город через Летние

Ворота, а потому всё видели. Все эти ратуши, башни старинные, черепичные крыши с

флюгерами…

— А вот на отдалённых Слоях вселенной, — лениво заметил Башкирский Кот, — улицы в

городах частенько называют именами героев, погибших в битвах, разных там пррредводителей

походов и замыслов, вошедших в историю…

— Напрочь не фэншуйно сие, друже! — замотал вихрами Мора.

— Это точно! — фыркнул кот, свернувшись на подозрительных пыльных мешках.

— В месте своего проживания и крайне желанного процветания называть улицы именами

умерших людей, по сути, трупов, очень плохо. И, конечно, такое неблагоразумное поведение ни

разу не способствует радостной жизни и расцвету такого города. Получается, что люди живут

практически на кладбище. Это ж надо додуматься, улицы именами мёртвых называть! Ужас!

Наверно, жители таких городов постоянно болеют организмами и страдают депрессиями. В городе

А дела обстоят совсем иначе, друзья мои. Тут всем жить хорошо и удобоваримо в разношёрстном

соседстве. В Весеннем районе, скажем, продаётся всё, связанное с весной, с возрождением,

строительством, проектированием. То, что имеет отношение к зачинанию новых дел и занятий.

— Совсем неплохо устроено, — заметил Слипер. — А что в других районах, скажем, в

Осеннем или Зимнем?

— В других? — обернулся на него Мора, и в его глазах блеснул опасно-озорной огонёк. — А

вот что! — и он крутанул штурвал со всей дури.

В головушке у всех на мгновение потемнело от перегрузки. Самолёт завалился крылом в пике и

начал с нарастающим рёвом падать.

— Перед вами Зимний район города А! — торжественно объявил Мора. — Идём на посадку!

— Триетить мои печёнки! — прохрипел было Дример, но тут он в иллюминатор узрел

лежащий внизу пейзаж и обомлел. Да, там уж в который раз было на что глянуть.

Зимний район города А представлял из себя планомерно застроенную небоскрёбами огромную

территорию. Небоскрёбы были разные формой и высотой. В основном количестве стеклянные и

зеркальные. Цвета покрытий стен и окон варьировались между всеми оттенками небесного, от

белого через серый и синий до тёмно-фиолетового. Улицы простирались прямые, словно

расчерченные по линейке. Высота некоторых зданий была совершенно умопомрачительная. И

главное, Дример не мог понять, как удалось не заметить издалека эти громадины, когда они давеча

подходили к городу и имели тёрки с караульными пигалицами. Самолёт плавно описал дугу над

пиками зеркальных башен и ушёл вглубь, шнырять между домами в поисках посадки. Вскоре

Мора разглядел то, что ему было нужно, и уверенно повёл аэроплан в узкий проход между двумя

синими, вздымающимися к небу жилыми комплексами. Мерцающие в проходе бирюзовенькие

огоньки свидетельствовали о свободной посадочной дорожке. Загрибука вцепился в нечто,

24

5

подвернувшееся под руку, но напрасно. Мора учтиво и мягко коснулся земли и, как на показном

параде, слегка прокатившись по полосе, остановился перед заграждениями.

— Ждите меня тама и тута, у того и ентого бетонного забора, — сказал он, не глуша мотор. —

Я только определю своего крылатого в стойло под заботу и подойду.

И лишь спустившись на твёрдую землю и отойдя в сторону от самолета под навесы зданий, вся

наша компания смогла как следует осмотреться.

Между многочисленными, отражающими друг друга домами неприличной высоты парили

вертикально в воздухе огромные, почти треугольные, серебрянные птицы-корабли. Задрав кверху

нос, они практически неподвижно висели, словно чудные скаты в морской глубине, и некоторые

едва шевелили кончиками треугольных крыльев. Корабли были явно из очень гибкого материала.

Один из них на глазах у изумлённых Слипера и Дримера вдруг завернулся в собственные крылья,

словно в плащ. Затем он погасил мерцающие по периметру огни и замер в воздухе, похожий на

куколку бабочки, свисающую с дерева на шёлковой нити. Некоторые из этих скатов-кораблей

оживали, разворачивались в треугольник наподобие воздушного змея. По их брюху начинали