помпоном.

— Ну, это перебор, — покачал головой Дример.

Но Загрибука подлетел к Море, схватил шапку и напялил на себя, чрезвычайно довольный.

Дример со Слипером прыснули в кулак.

— Мне нравится, — улыбнулся Мора.

— Мне тоже! — воссиял Загрибука. Уши его топорщились в стороны из-под шапки, а мокрый

нос куксился вперёд, ибо шляпенцию он надвинул так, что едва ли кого из-под неё видел.

— Весьма ррреспектабельно, профессор, — важно кивнул Башкирский Кот. — Вы незабываемо

смотрелись бы на любой трибуне. Поверь, Загрибыч, аудитория с тебя глаз не сведёт!

Слипер молча трясся от смеха. Дример улыбался исподлобья. Но Загрибука и вовсе никого не

замечал. Он был в счастливом нокауте. Попросту говоря, у него от радости мозги отшибло вместе

с прочухаловым, и так отнюдь не всешарящим. Видать, давно ему подарков никто не дарил.

Так или иначе, собрав по-быстрому посуду со стола и помыв чашки в прикладном

рукомойнике, все собрались на экскурсию в город А.

Мора повёл гостей в ангар хвастаться своими чудесами.

— Узрите, странники мои, что есмь круть несусветная! — проорал он, распахивая двери

внушительного сарая.

А там стояли самолёты. Нет, так просто нельзя сказать. Ибо, помимо самолётов, там было

много всего прочего. И такого прочего, от одного вида которого у всех мальчишек сразу

загораются глаза, и им тут же хочется поселиться в этом гараже навсегда. То есть рай, вариант

субъективно-конкретный. Многочисленные бочки из-под масла и горючего с соответствующим

волшебным запахом приключений. Коробки с непонятными, а потому манящими детальками,

шлангами, трубами, винтиками, пружинками и прочим хламом, которым вечно полны карманы

детворы. Ну и наконец, сами самолёты. Все они были разными. Тут стоял и спортивный самолёт, и

дышащая на ладан этажерка с перетянутыми кожей и парусиной крыльями, и даже маленький

истребитель с реактивным, по всему видать, двигателем. Но Мора таинственно обвёл всех

взглядом и пригласил в глубь гаража.

— Вот! — сказал он гордо, сразу став похожим на Юру Гагарина, смотрящего с портретов

прямо в открытый космос. — Мой птенчик!

А птенчиком оказался нелепый, бордового цвета, угловатый птеродактиль — самолётом это

назвать было трудно. Намёки крыльев торчали из него, словно обгрызанные куриные косточки. И

в целом он весь был неуклюжий, хромой и жалкий.

Все недоумённо разглядывали это чудесатое чудо-юдо. Мора заметил сие, ухмыльнулся и,

оттянув театральную паузу, важно доложил:

— Друзья мои, вы видите перед собой ни что иное, как самую настоящую виману!

— Ёктить налево! — утвердительно отозвался Дример.

— Поражает воображение, — правдиво заметил Слипер.

24

1

— Интересная линия мысли, — кивнул Загрибука, пытаясь совладать со своей помпончатой

жёлтой шапкой. — Очень новаторски.

— И что это за бррройлерный огрызок? — безапелляционно вопросил Башкирский Кот, шарясь

по ангару.

— Вимана, — уперев руки в боки и приняв «позу сахарницы», начал доклад Мора, — это, блин

с компотом, межпланетный летательный аппарат, использующий для своего передвижения

исключительно энергию мысли. Экологически чистый и безотходный материал. К тому же

шкандыбать может куды угодно, даже в горы на Кудык, невзирая на рельеф местности и непогоду.

Попросту говоря, он по кривым межпространственным летает и в ус не дует за неимением

такового. Мозгами вибрировать нужно осторожно, если не хочешь оказаться за семьдевять земель

без скафандра.

— А по виду и не скажешь, — осторожно, чтобы не обидеть, буркнул Дример.

— А давеча виданный ночью корабль-разведчик вас не смутил формой? — хитро сощурив глаз,

спросил Мора.

Слипер утвердительно кивнул.

— Так вот, пешкодральные вы мои топоногие, — продолжил Мора, — форма летательного

аппарата зависит от условий его реализации. То есть, коли тележка должна по бездорожью

громыхать, дык ей и колёса нужны соответственные. А ежели этому кораблю надо преодолевать

Барьеры между Слоями реальности, то к чему ему обтекаемые воздухом формы? Он ведь не

аэродинамический телом и душой, а наглопролезающий. И воздух тут совсем ни при чём. Не в нём

он движется, хоть и трезвым взглядом сие заметить и постичь не дано! А потому пойдёмте-ка,

накатим по чутка мадярки на дорожку.

Все потянулись к выходу. Никто и не заметил, как Башкирский Кот, проходя мимо ящиков,

запустил туда лапу и выудил крокозябную загогулину немыслимого применения. Оглядев её со

всех сторон, хвостатый клептоман саркастически хихикнул и, догнав быстро Слипера, незаметно

кинул ему в оранжевую сумку добычу.

— Авось да небось пррригодится, — хитро шепнул котяра сам себе.

Все наскоро позавтракали, опрокинули по мадярке и собрались в дорогу.

— Слухай, Мора, — икнул Дример, — нам бы до Ключника твоего слетать в Пургопетрик как-

нить.

— Сделаем, — мотнул вихрами тот. — только вот ветру дождёмся да условий, и не вопрос. Там

есть что посмотреть! Куча разных прямоходячих туда сползается к тёплому времени года. В енто

самое время в Пургопетрике начинают разводиться мосты. Мосты там, понимаешь ли, разводные.

Полный мостовой развод!

— Представляю, сколько зевак прётся туда, когда эти мммосты снова женятся! — мяукнул

Башкирский Кот.

24

2

Мора хохотнул и продолжил:

— Да уж, лучше мы покуда пошляемся от души по престольному граду да оттянемся

экскурсионно. Пошли на погрузку. Мне там надо бы в магазинчик «Всякая всячина» зайти и

всячностей приобрести нужных и просто всякой приглянувшейся фигни.

Они спустились по хвойной тропинке к воде, где плескался на волнах гидросамолёт. Мора

перебрался на его лыжу, подтянул агрегат к берегу и весело заорал:

— Занимайте места согласно купленным билетам, а раз уж таковых не имеется, приложите своё

ОКЛЖПэ где придётся, лишь бы не болтало. Разрешение на взлёт получено до конца года. Так что

поднимемся в воздух как захотим.

Все расположились поудобнее, распределившись по внутренностям фюзеляжа.

— Наша авиакомпания рада вам со всеми пирогами! — обернулся Мора со своего кресла. —

Приготовьте желудки и держите крепче завтрак.

Он дёрнул пимпочку, скрипнул рычагом, брякнул пумпочкой. Двигатель, бронхитно кашлянув,

загремел винтом.

— Держитесь за поручни! Компосявьте талончики! Не стоим в проходе! — проорал Мора, и

самолёт двинулся по воде, набирая скорость.

Река по ходу их разгона делала крутой вираж в лес, и Загрибукины глаза всё больше

расширялись по мере приближения к опасному повороту.

— Ы-ы-ы-ы… — завыл он.

— Спокуха, хрящ, болото наше! — рявкнул в подпитии конопатый лётчик и заголосил весело:

— Я обернулся посмотреть, не навернулась ли она…

Самолёт ёкнул, подпрыгнул и взмыл почти вертикально над деревьями. Башкирец поискал

глазами по салону парашюты, но их не было. Он развёл лапами и вздохнул:

— Мамочка, я больше так не буду…

И в этот миг на далекой планете Земля посыпалась на голову одному потерявшему надежду

археологу щебёнка и мелкие камни.

— Что за… — начал было он и задрал кверху голову. И тут этот учёный копатель с удивлением

и ужасом увидел, что лицо огромного каменнного сфинкса слегка изменилось, и на нем отчётливо

проступило родительское выражение, именуемое «ай-яй-яй, дети!».

Перелёт обратно в город А занял меньше времени. Может, оттого что ранее в темноте Мора

летел медленнее и осторожнее, а теперь, закладывая лихие виражи, уверенно рвал когти вперёд. А

может, оттого что настроение у всех было, как ни странно, поднятое донельзя, ибо все