огромный пустой ангар. Слипер, как зачарованная, вышла на его середину и уставилась на

сводчатый потолок, где горели холодным синеватым светом невиданные длинные лампы.

— Ух ты! — выдохнула она, и эхо многократно отразило ухание.

— Ух ты!!! — сказала Слипер громче, забавляясь эхом. И неизвестно, сколь бы она ещё ухала,

словно филин в колодец, но из неведомой пустоты неожиданно раздался нервный и громкий писк.

— Комары, что ли?

И тут, словно ниоткуда, прямо из воздуха появился большой мохнатый мух, пронёсся мимо её

лица и внезапно исчез, оставив за собой затихающий всё тот же писк.

— Чудеса-а-а! — протянула Слипер, но мгновением позже почти упала на корточки от жуткого

механического голоса, заоравшего на весь ангар:

— Отойдите от края платформы! На прибывающий поезд посадки не будет!

Девушка, не вставая, оглянулась по сторонам и тут же сообразила:

— Да это вокзал!

И словно в подтверждение послышался тяжёлый далёкий гул. Поозиравшись на

предпологаемый источник звука, Слипер заметила в дальних концах ангара тёмные провалы арок,

ведущих, по всей видимости, в тоннели. И оттуда что-то явно надвигалось. Девушка замерла,

привставая с корточек в боевую стойку. И в тот момент, когда из тоннеля вывалился немигающий

слепящий глаз, за её спиной вдруг нечто внушительно шандарахнуло.

14

5

— Йа-хуууу! — Прямо в пустом воздухе возникла фотовспышка, и когда «зайчики» перестали

плясать в глазах, Слипер увидела совершенно одуревшего Дримера.

— Дример, братан! — Она бросилась ему на шею.

— Тих-тих, — захлопал братец по спине. — Всё в порядке. Жив я.

Он вытянул из-за пояса полотенце, вытерся им как мог и сныкал в нагрудный карман комбеза.

Слипер и Дример теперь были похожи на заурядную бригаду по укладке кафеля или на

водопроводчиков в своих затасканных комбезах с одинаковыми надписями на футболках под

ними.

Они так обрадовались друг другу, что упустили из внимания пролетевший на всех парах через

станцию поезд. Эх, а на него стоило бы посмотреть! Чудо. Ну натуральное чудо! Какие

технологии! Но, увы, значит, не судьба была. А стало быть, и нам пока рано на такое пялиться.

Всему своё время.

— Ты где был? Откуда ты такой мокрый? — затараторила Слипер. — Круть какие ты боты

нарыл! — изумилась она, глядя на сиротские ботинки Дримера, полученные в обмен на тапки

Белочкина.

— Да вот, на рэп-вечеринке потусил немного. И обувка оттудова. Стрелочник, видимо, решил

разбавить мой музыкальный кругозор этническими кавер-версиями.

— Сдуй мои пилюльки! А меня только и швыряло. То в одну сторону, то в другую. То тебе

океан, то комнатушка.

— Изрядно потрепало? — Дример осмотрел Слипера.

— Да всё по-быстрому. Раз — сюда, два — туда, три — уже здесь.

— Значит, время у нас в Прыжке по-разному текло. Я-то там, у рэперов, срок отсидел немалый.

Пришлось допросом пройти по делу.

— То есть?

— Да к диггерам я угодил, говорю ж, — Дример очумело озирался.

— А это кто?

— Да есть такие ребята, потомки гномов. Рэп читают складно. Да и ты со своими тапками им

пришлась бы по душе.

— Чё?! — хохотнула Слипер.

— Тапки им нравятся. Им бы на барахолку к Белочкину заглянуть, — усмехнулся в ответ

Дример.

— Все там будем.

— А натюрэль!

— Поезд 0208/72 прибывает на первый путь, — заорал дурным голосом железный призрак из-

под потолка.

— Ёк! — аж подпрыгнул Дример.

— Да не боись! Оно безвредное. Орёт себе и орёт, — Слипер улыбнулась и показала язык

потолку с яркими лампами.

14

6

И в это время опять раздался гул.

— Это шо? — Дример недоверчиво покосился по сторонам.

— Это поезд, типа. Мы на вокзале, стало быть, тусуем, — ответила Слипер.

— Да ну-у-у? Ух ты! — дал филина Дример.

И они оба повернулись в сторону тоннеля, откуда исходил низкий дрожащий гудёж. Оправдав

все ожидания, из него выскреблось нечто. Нечто было старым иссохшим трамваем бордового

цвета с мутным рыбьим глазом фары в аккурат посередь морды лица. Сыпля искрами, он

проскрежетал до середины платформы и остановился.

Слипер и Дример, разинув рты, смотрели на этот музейный экспонат и ждали продолжения

банкета. Трамвай чихнул, словно гигантский хомячок, и открыл двери. А оттуда, сияя

загребущими руками, вывалился наш родимый Загрибука Загрибукович Загрибукин.

— Открути мои колёса! Кого я вижу! — Слипер радостно бросилась навстречу затерявшемуся

дружище. Дример заулыбался.

— Ой, братцы, как я рад вас видеть! — Загрибука хлопнулся в объятья.

— Вот славненько! — Дример тоже обнял Загрибуку. — Я уж переживать стал. То пережевал,

это пережевал, а ты никак не сплёвываешься к нам.

— А где вы такой гардероб раздобыли?

— Эх, профессор, — засмеялся Дример, — тебя очень не хватало на одной костюмированной

вечеринке. И к тому же, я очень рад, что ты пребываешь в своей привычной личине, а то едва сам

не съехал с транзисторов, пока привыкал к твоему карликовому виду. А вот познания по части

истории мне бы пришлись кстати чуть ранее…

— Ась? — Загрибука ещё не отошёл от подземного скрежетания по Путям С Общением.

— Да я тут потусил у одних малых народов с музыкальным сопровождением. Всё тебя

вспоминал. Думаю, вот Загрибыча-то как не хватает здесь!

— Дык можно и зайти, — Загрибука радостно оглядывал зал.

— Нет-нет, как-нить в другой раз, — откосил Дример, замахав руками.

Тут Загрибука зацепил памятью нечто очень важное, дёрнул за штанины Дримера и Слипера и

потащил их к трамваю:

— Ребзя, я вам тут кое-кого привёз. Поторопитесь, а то я расписания прибытия-отбытия не

ведаю здешнего.

А из трамвая им навстречу уже вышла, стуча каблучками восточных расписных сапожек,

Красная Тюбетейка.

— Салам алейкум! — улыбнулась она во весь рот раскосыми глазами.

— Воистину байрам! — Дример подошёл к ней.

— Здрас-сте! — поспешила Слипер протянуть руку, боясь, что столь трудно искомое ими

сейчас исчезнет.

— Рада была доставить вашего товарища, — казашка потрепала по голове Загрибуку.

— А второго нашего не встречали? — Дример заглянул ей в глаза.

14

7

— Да он на стрелке застрял, — ответила Красная Тюбетейка, не моргнув раскосым очами. —

Ща приедет! Да вот и он! — Она обернулась в сторону тёмного провала.

— Кутунгескэ джаляб! — Дикий вопль сопроводил вылетевшего пулей из тоннеля

мультипликационного кота, который, изогнувшись гусеничкой, мелькающим комиксом увернулся

от колеи с рельсами и шмякнулся на пол.

— Сдуй мои пилюльки! — Слипер ошарашенно смотрела на мерцающий призрак Башкирского

Кота. — Что с ним сделали? Это чё за детский утренник?

— Да щас, не пугайтесь, его просто разархивировать нужно! — Казашка подошла к коту и

дунула на него со словами: — Иже с ними иже наш открывай виндой шалаш!

Голограмма задёргалась, но не торопилась освобождать Башкирца.

Тогда Загрибука в порыве Всешарящего Прочухалова пошебуршал у себя за ухом, достал

белый фломастер, подаренный ему Белочкиным, и, зажмурив глаза, быстро подошёл к мерцающей

на полу каляке-маляке.

— Извиняй, Башкир-Ата, коли шо не так, — молвил он и, сняв колпачок с фломастера, ткнул

им в картинку.

И это сработало!

Мультик рассыпался калякающими бормотульки картинками, и посреди внезапно

образовавшегося на полу карикатурного журнала «Крокодайл таймс» остался сидеть на заднице

целёхонький и невредименький Башкирский Кот. Только очень лохматый и помятый.

Фломастер, как и размагниченные им бормотульки, развалился нежданно на множество

кусочков прямо в загребущих лапах, тем самым завершив свою Дхарму в этом воплощении. Все