живучих на нём чуваков и чувырл движуха происходит, и ни разу не скучно.

— И как это проявляется-то? — Слипер не унималась.

— Дёшево, надёжно и практично! То полдня в руки не бери ничего острого да железного, а то

стопудняк ничё путного и хорошего не выйдет, токма порежешься да накосячишь! То потом сутки

воду графинами не пей и ешь по чуть-чуть. Ну ведь организм — вещь умная, не в пример мозгам

сумневающимся, сам подскажет, токма слухать внимательно научись да интуиции доверяй. Ну и

далее. То от огня держись подальше. А то и дома посиди, не ходи никуда. А глядь, назавтра,

наоборот, беги да делай всё, шо хошь, всё получится! И пали за милу душу, и ешь до отвала, всё

впрок пойдёт! И шо самое интересное, каждый живущий в этом мире сам по себе соотвествует

одной из «комнат» у себя внутрях.

— Енто как? — Загрибука пытался запомнить сказанное досконально, словно понимал, что

ему, как великому пророку науки, теперь суждено донести это учение до без-разницы-кого, до

первых встречных, но в обязательном порядке.

— А как? Да каком кверху! — хохотнул ангел. — Как на перекрёстке! Когда одному

«зелёный», другому, будьте любезны, постой на «красном» да обожди! А потом наоборот! И кто

правил Дорожного Движения по Путям С Общениями не сечёт — дискульпэ, сеньорос, впереди у

вас будут только знаки «курва пелигроса», ибо у кармы плохо с чувством юмора. Точнее, юмор у

неё «чёрный» и с издевкою, словно у саркастически смеющегося старичка. Вот как у меня!

И Стрелочник зашёлся в добром смехе. Электорат расслабило.

— Ну, в целом мы поняли, — заметил Дример и полез шарить по штанам, но в карманах было

пусто, только мелкий лесной мусор на дне чморился забыто.

Белочкин, как заправский фокусник, выудил откуда-то из-за спины картонную коробку с

надписью «Белл а мор чэнел» и нарисованной рекой.

— Пор фавор, сеньор! — доброжелательно предложил он, отсмеявшись, и Дример взял

папироску.

Белочкин чиркнул спичкой и поднёс огонёк. Клуб серого дыма сразу сделал кухню ещё более

маленькой, ещё более уютной.

Стрелочник оглядел пачку, показал её картинкой Дримеру и прокомментрировал:

— Ганга, аднака! Минздрав рекомендует!

10

7

Дример с его нынешним внешним видом выглядел с папиросой в зубах более чем странно.

Эдакий четырнадцатилетний школьный хулиган с самокруткой. Но, казалось, Стрелочника это

вовсе не смущало, и он назидательно продолжил:

— Если в целом понятно, то наглядным пособием сей моей трепотни должен был бы уже

являться факт, что вы все здесь кочумаете в полном составе с печенюшками на территории данной

жилплощади. То бишь ничего случайного не произошло и происходить даже не думает!

— Это мы вообще хорошо понимаем, даже в отшибленном состоянии, — заметила улыбчатово

Слипер.

— Значитца, жилплощадь ваша скользит по всем комнатам всех миров? — скоровогоркой

сгородил Загрибука.

— Да нет, всё куда офигительней! — Ангел развёл руками: — Комнаты эти прямо все тута и

сходятся, словно ведьминские перекрёстки в одном чистом поле посреди кладбища, чур меня, чур,

свят-свят-свят! Эта квартирка — одна на всю вселенную и существует такая. В ней все узлы

завязаны, все судьбы перетасованы, все Пути великого Дао сливаются в одном тазу. Одним

словом, сортировочно-расфасовочная! И в каждой вселенной такая квартирка есть. Вот я тута и

подрабатываю временно Стрелочником, покуда смена не явится. А там уж и по другим делам

полечу. Так что вы у меня в гостях оказалися ни разу неспроста. В самую десятку и шмальнули,

ребятушки, а потому вам, аки во всяком приличном тире, и заказывать музыку и плюшевого

мишку в подарок принимать.

— Начальник, снимай их с ручника! Трррамвай уж копытом бьёт! — Башкирский Кот в

нетерпении прыгнул на шаткий стол, чуть не повалив все чайные принадлежности вместе с

вкусностями. — Ребзя, коррроче, нам куда?

Дример прищуренным глазом покосился на кота, но промолчал. Слипер, хоть и всё сразу

поняла, тоже в нерешительности молчала. И только Загрибука неожиданно расправил спину, встал

во весь свой отнюдь не поражающий величием рост и, фатально вздохнув, изрёк:

— Коли вы, дяденька, говорите, что всё не случайно, да и мы все в этом сечём понемногу сами,

то и отправиться нам по-любому судьба туда, куда следует, и, как говорится, ни рельсиной не

ошибёмся. Так что, тяни рычаг, начальник, а там уж как положено — так и исполнится.

— Чрезвычайно мудррро, коллега! — протянул кот и спрыгнул со стола так же бесцеремонно,

как минуту назад на него водрузил своё полосатое пузо.

— Гут-гут, герр профессор! — засмеялся и закивал ангел.

Загрибука аж весь просиял. Ртутный столбик его бесстрашия пополз неумолимо вверх, и

внезапно Загрибыч понял, что почему-то больше ничего не боится. Он посмотрел на Стрелочника

и неожиданно для самого себя заплакал. Но заплакал не от горя или печали, а от переполнявшего

его чувства тепла и благодарности к этому странному, нелепому в своей оранжевой телогрейке,

ангелу.

— Жаль, что вот так надо сразу… — начала было Слипер, и глаза у ней, по всему видать, тоже

пребывали на мокром месте.

10

8

Но Стрелочник тут же её прервал:

— А вы не волнуйтесь, друже, мы ещё увидимся, и не раз! И на кухоньке моей посидим ещё не

единожды. Тут, на ней, рано или поздно все оказываются. Вот едва окончат свой, аки прописано,

жизненный полёт от обложки до эпилога, только лишь Крайний Выдох случится, так сразу ко мне,

а я уж здесь и чаем напою, и историй порассказываю, и разрулю стрелочку, как положено. А коли

меня тут подменять кто будет, дык вы сразу и скажите, мол, нам бы с Белочкиным пару сушек

перехрустеть. Мне, значитца, типа, сразу доложат по служебной линии, и я тут как тут.

— Значит, нам уже пора? — с неохотой спросил Дример. Он тоже явно очень не спешил

расставаться с этим внезапно полюбившимся ему дядькой.

Кот в углу потёр глаза лапой и сделал вид, будто нашёл нечто чрезвычайно и срочно

интересное на полу.

— Ну не то чтобы вот так, но скоро в дверь позвонят, потом постучат, а засим у меня будет

короткое и не самое приятное свидание с вашими попучиками.

Тут Слипер, Дример и Загрибука вытянули лица:

— С какими-такими попутчиками?!

— Не с попутчиками, а с попучиками. Это те, которые не только в пути прибиваются, но и

постоянно попукивают рядом да вслед, затрудняя дыхание, ориентирование и движение по

магистрали. Те самые, кто может помешать Всея Сангхе привести всё ныне сущее к Полной И

Окончательной Нирване Без Нирватрёпки! Многого сказать не могу, но заверяю с печатью, что

только лучше будет, коли разминётесь с ними! — Белочкин оглядел всех, а потом наклонился к

Дримеру: — Вам куда надобно-то, куды тикет пробить да прокомпосявить?

Братец не спеша затянулся папироской, взвесил все «за» и «против» и, выпустив дым уголком

рта, тихо поведал:

— Знаешь, батя, такую девчушку, что по тоннелям в красной тюбетейке бегает с пирожками?

— Ещё б не знать! — Белочкин сощурил глаза стрелочками морщин за очками. — Она и ко мне

с пирожком, бывало, заглядывает! Очень шустрая такая! Все Коридоры По Связям С

Общественностью знает. Коллега по дорожной Дхарме. Лицо плоское, как луна. Носик-курносик.

Глаза узкие-узкие! И в косичках всякое болтается. Одним словом, шаманизм замудрёный и

востоковедение! Вот только пирожки у ней куда как позабубенистей, чем «тошнотики»

вокзальные. Один съешь — суток трое не отпускает, по всей вселенной потом мозги собираешь

обратно. Короче, дозировку надо тщательней соблюдать.

— От! Вот её-то нам и надо! — Дример встал и затушил решительно окурок в пустой жестяной