Проснувшись, Анетта сразу определила, что Бернара рядом нет. Это было очень странно — накануне они договорились, что весь день проведут вместе.

Быстро одевшись, Анетта прошлась по квартире. Единственное, что она смогла определить — что Бернар действительно ушел, и ушел сравнительно недавно — чайник на плите был еще теплый.

— Странно, и куда это он мог пойти в такое время, — прошептала девушка и посмотрела на настенные часы: было половина восьмого утра.

Выйдя из квартиры, она заметила, что «ниссан» Бернара, который обычно стоял под окнами, исчез.

— Значит, он надолго, — прошептала Анетта, — если бы по каким-нибудь текущим делам, то наверняка бы пошел пешком.

У Бернара после того, как он объявил о своем намерении порвать с Якобсом и действительно ушел из бульварной газетки, начались совершенно естественные проблемы с деньгами — по этой причине он старался больше ходить пешком, пользуясь автомобилем только в самых исключительных случаях.

Вернувшись домой, Анетта набрала номер «Маджестика» — она почему-то решила, что Лафарг направился к Деннису. Однако у Харпера его не было, Найдя во внутреннем кармане пиджака своего жениха старую записную книжку, девушка стала обзванивать всех подряд — большинство абонентов, недовольные слишком ранним звонком, раздраженно отвечали, что мистер Лафарг не появлялся у них вот уже несколько недель. Анетта набралась наглости и позвонила даже по телефонам, против номеров которых в блокноте стояли женские имена — несомненно, это были какие-то старые любовницы Бернара. Однако Бернара не было и у них.

Оставалась еще одна надежда — последняя. Анетта почему-то решила, что Бернар мог отправиться к своей маме, миссис Элеоноре Лафарг. Телефон своей бывшей квартирной хозяйки Анетта прекрасно помнила и без записной книжки. Стараясь изменить голос, она представилась женой какого-то друга Бернара и попросила пригласить к телефону мистера Лафарга. Знакомый скрипучий голос ответил ей, что если девушка имеет в виду мистера Поля Лафарга, то этот негодяй, который поломал хозяйке всю жизнь, давно тут не появляется, и что Элеонора не знает вообще, жив он или нет, а что касается его сына Бернара Лафарга, то этот достойный сын своего папочки ей теперь и не сын.

Анетту охватило острое беспокойство. Оно усилилось, как только девушка вспомнила фразу Бернара, значения которой она в тот момент так и не поняла — «вскоре ты сможешь убедиться, что мои слова — вовсе не пустой звук…»

«И что это он такое задумал? — с тревожным чувством подумала девушка. — Наверняка эти слова имеют какое-то отношение к скандалу с Деннисом Харпером, несомненно… Но какое?»

Мистер Баггс, несмотря на все свои замечательные качества, отличался некоторым тугодумием — или даже не столько тугодумием, сколько неприятием абстрактных умозаключений. Деннису пришлось еще минут десять объяснять ему, какие причины, кроме нежелания создавать лишнюю рекламу «Обнаженной правде», вынуждают его не подавать на Якобса в суд. Когда же наконец мистер Баггс понял все окончательно и бесповоротно, именно так, как и объяснил ему Деннис, в дверь негромко, но достаточно решительно постучали.

— Открыто!.. — воскликнул Деннис. — Прошу вас, войдите!..

Дверь открылась — на пороге стоял немолодой уже человек, в официального покроя костюме — такие обычно носят на работу средней руки государственные чиновники.

Осмотрев Денниса и Джорджа, вошедший неторопливо произнес:

— Доброе утро…

— Добрый день, — поправил его Деннис. — Уже половина первого, следовательно, уже день…

— Добрый день, — повторил вслед за Деннисом тот. — Меня зовут Джон Старлинг, я следователь из отдела криминальной полиции…

— Очень приятно, — кивнул в ответ Деннис. — Чем обязаны вашему визиту?

Пройдя в комнату, Старлинг аккуратно закрыл за собой дверь.

— Кто из вас Деннис Харпер?

Деннис приподнялся и слегка поклонился следователю.

— Это я.

Старлинг улыбнулся, как только умеют улыбаться государственные чиновники при исполнении своих служебных обязанностей.

— Значит, я к вам…

Настроение у Денниса было несколько игривое — он изобразил на лице подобие испуга, поднял на следователя глаза и произнес:

— Как, вы пришли за мной? Уже? Так быстро?

Однако Старлинг явно не был расположен к подобного рода шуткам.

— То есть…

Деннису пришлось пояснить:

— Вы хотите меня арестовать?

Старлинг махнул рукой.

— Нет, мистер Харпер, я пришел к вам по другому вопросу… Арестовать человека — это не самое главное в моей работе…

В беседу вступил Джордж — видимо, его, как юриста, вопрос, что же именно является главным в полицейской службе, интересовал более, чем что-то другое.

— А что же тогда главное?

Старлинг, обернувшись в сторону адвоката, медленно сказал:

— Главное — восстановить справедливость… Кстати, с кем имею честь?

Мистер Баггс откашлялся.

— Джордж Баггс, — представился он, протягивая руку следователю. — Я — профессиональный юрист, адвокат этого молодого человека, — кивнул он в сторону Денниса. — Если у вас какие-то вопросы…

Подойдя к креслу, Старлинг вежливо поинтересовался у Денниса:

— Могу ли я присесть?

— Да, конечно же, — поспешил сказать тот, — извините, что сам не догадался предложить вам этого первым…

Усевшись, следователь вынул из атташе-кейса сложенный вчетверо свежий номер «Обнаженной правды» и, протянув его Деннису, спросил:

— Значит, это вас тут так расписали?

Харпер улыбнулся.

— Меня…

Развернув газету, Старлинг окинул взглядом содержание той самой злополучной статьи, и, вновь сложив ее, поинтересовался:

— Ну, и что вы обо всем этом можете сказать, мистер Харпер?

Тот пожал плечами.

— Ничего…

— То есть…

Видимо, вопрос о том, что именно можно сказать об этой статье, задавался Харперу далеко не в первый раз за этот день — Харпер просто устал на него постоянно отвечать. Вздохнув, Деннис абсолютно равнодушным тоном произнес:

— Ничего… Честно говоря, меня все это очень мало занимает… Мне это просто неинтересно… Вот и мистер Баггс тоже может подтвердить…

Баггс закивал в ответ.

— Да, действительно так.

На лице Старлинга появилось некое подобие улыбки.

— Значит, вас действительно не занимает это?

Деннис поморщился.

— Нет.

Внимательно посмотрев на Харпера — словно пытаясь определить, правду ли он говорит или только шутит, Старлинг спросил:

— И вас не интересует, кто же в действительности убил этого Чарлтона?

Этот вопрос несколько насторожил Харпера, однако он все с тем же непроницаемым, равнодушным выражением лица ответил:

— Нет, не особенно… Хотя автор очень прозрачно намекает, что это убийство — дело моих рук. Если вы внимательно читали, то можете это сами уяснить…

Однако Старлинг продолжал настаивать на своем.

— Значит, не хотите узнать, кто же настоящий преступник?

Эта настойчивость следователя начала понемногу выводить Денниса из состояния душевного равновесия, в котором он пребывал все утро.

— Собственно говоря, — начал он несколько раздраженным тоном, — собственно говоря, я и так могу сказать, кто же убийца… Но это — не более, чем мои собственные домыслы, мои предположения… Точно так, как и то, что написано тут про меня — такие же домыслы и предположения…

Следующая фраза следователя прозвучала настолько неожиданно и для Денниса, и для мистера Баггса, что они на какое-то время потеряли дар речи.

— Убийца полчаса назад арестован.

Деннис просто не верил своим ушам.

— Что, что вы сказали?

Следователь Джон Старлинг повторил тем же спокойным голосом:

— Убийца арестован. Кстати, во время ареста он во всем сознался. Более того, скажу вам по секрету — один человек дал против него неоспоримые доказательства… Я хотел бы видеть адвоката, который бы согласился защищать на предстоящем суде этого преступника…

— Значит, убийца арестован? — вновь спросил Деннис. — Вы это хотели сказать? Я случайно не ослышался? Это правда?