Спасать положение бросилась Анетта — и, как оказалось, еще более подлила масла в огонь.

— Миссис Лафарг, — робко произнесла она, — миссис Лафарг, мне кажется, вы слишком жестоки, слишком несправедливы к Бернару… Он ни в чем не виноват, все было действительно так, как он сказал…

Элеонора медленно подняла глаза на непрошенную защитницу.

— А ты, — ее глаза вновь налились кровью, — а ты, грязная девка… Ты еще попляшешь у меня, ты еще узнаешь, что значит иметь дело с Элеонорой Лафарг… Мало того, что ты едва не зарезала меня в моей же квартире… Мало того, что ты совращаешь порядочных людей…

Говоря о «порядочных людях», Элеонора, вне всякого сомнения, имела в виду своего сына — она уже забыла, какие характеристики дала ему только что.

— Но, миссис Лафарг… Если у вас есть ко мне какие-то претензии, все можно уладить… — Анетта с готовностью потянулась к своей сумочке, где лежали деньги, недавно полученные от Марты. — Все можно решить по-человечески…

Бернар прекрасно знал свою мать — знал, что теперь она не изменит своего решения лишить его наследства до самого конца. Сделав Анетте знак замолчать, единственный сын миссис Лафарг произнес с твердостью человека, которому уже нечего терять:

— А теперь, дорогая матушка, позволь и мне высказать кое-какие соображения…

— Та подняла взгляд.

— Позволь сказать тебе, что мои отношения с этой девушкой, — он коротко кивнул в сторону стоявшей рядом с ним Анетты, — мои отношения с ней именно таковы, как ты и предполагаешь… Даже нет, они еще хуже… — Бернар лихорадочно соображал, что бы такое сказать матери, что могло бы убить ее. — Да, я прекрасно знаю, что Анетта — проститутка, я знаю, что такие девушки, как она всегда пользовались у тебя неприязнью. Но она мне очень нравится — именно своей развращенностью, именно тем, что она — проститутка. Чем хуже, тем лучше — понимаешь?..

У Элеоноры слегка вытянулось лицо. Она ожидала от Бернара чего угодно — и в первую очередь, оправдания своего поступка, она ожидала, что он бросится перед ней на колени и будет просить прощения. Но услышать такое…

— Да, — продолжал Бернар, — чем хуже — тем лучше. Чем продажнее, чем грязнее она, тем больше она меня привлекает… Так вот, — Бернар пристально посмотрел миссис Лафарг прямо в глаза. — Так вот, дорогая мамочка, я решил жениться на ней… Ты ведь сама не раз говорила мне, что в моем возрасте пора бы уже подумать и о семье, не правда ли?.. Вот я и решил выполнить твое пожелание…

«Что он несет, — подумала Анетта, — какое еще жениться, какая еще семья…»

Элеонора, раскрыв рот, принялась судорожно хватать им воздух.

— Да, мамочка, я пригласил эту девушку поужинать со мной, чтобы за столом обсудить некоторые подробности нашей будущей семейной жизни, — продолжал измываться Бернар, — не сомневаюсь, что наша жизнь с Анеттой будет счастливой…

До Анетты наконец-то дошло, что Бернар жестоко разыгрывает свою мать. Она с нескрываемым удовольствием следила, как у миссис Элеоноры Лафарг вытягивается лицо.

— Нет, ты серьезно?.. — Наконец обрела дар речи Элеонора. — Ты серьезно это говоришь… или шутишь?..

Бернар издевательски заулыбался.

— Матушка, я серьезней, как никогда. Разве такими серьезными вещами, как любовь, можно шутить?.. Разве это подходящая тема для шуток?

Бернар говорил стилистикой «Обнаженной правды» — он всегда сбивался на такой тон, когда хотел кого-нибудь сильно задеть.

Элеонора никак не могла поверить в правдивость слов своего сына.

— Нет, послушай, ты… — она осеклась на полуслове, — ты что…

— Я понимаю, — продолжал Бернар, — тебе наверняка не нравится мой выбор. Но если Анетта была плохой квартиранткой, это совсем не означает, что она будет такой же плохой женой… Не правда ли, Анетта?.. — Он весело подмигнул девушке.

Та была ошарашена таким поворотом событий не меньше, чем Элеонора — хотя девушка и догадывалась, что Бернар говорит это лишь для того, чтобы вывести из себя Элеонору, только потому, что ему теперь нечего было терять — Анетта так и не нашла, что ответить.

Бернар покачал головой.

— Вот видишь, она теряется, она очень скромная… Ты зря так плохо подумала об Анетте, дорогая матушка. Надеюсь, ты придешь на нашу свадьбу?..

До Элеоноры наконец-то начал доходить смысл сказанного.

— На свадьбу?.. — Переспросила она. — На свадьбу?..

— А почему бы и нет? Ты ведь всегда хотела, чтобы у меня все было так, как у людей, — нашелся Бернар, — почему бы не устроить свадьбу?..

Наконец, придя в себя, Элеонора произнесла — слова эти адресовались сыну:

— Ну, знаешь… Ты всегда был достойным сыном твоего отца!..

С этими словами она открыла дверку своего темно-фиолетового «ровера» и уселась за руль — машина сразу же осела под тяжестью тела Элеоноры.

— Я в этом никогда не сомневался, — парировал Бернар. — Подобное сравнение сочту за комплимент.

Машина медленно тронулась с места. Сделав к «роверу» несколько быстрых шагов, Бернар крикнул вдогонку:

— Матушка, о дате и месте нашего семейного торжества я тебя обязательно извещу. Только не переживай за нас…

Когда «ровер», описав дугу, выехал со стоянки, Бернар обернулся к Анетте — улыбка не сходила с его лица.

— Ну что, дорогая невеста, — произнес он, — как видишь, теперь мы с тобой — друзья по несчастью…

Девушка недоуменно посмотрела на него.

— То есть?..

— Мы оба пострадали от одного человека, — пояснил свою мысль Бернар. — Ну, что, поехали лучше домой?.. После этого разговора мне почему-то захотелось напиться…

Остаток дня Анетта провела в странном состоянии. Все случилось так неожиданно — скандал с Лафарг, потом знакомство с этим молодым человеком, который — Анетта не хотела признаваться себе в этом — был ей очень симпатичным.

Поужинав, Анетта уселась перед телевизором — там передавали какую-то эротическую программу. Она, несмотря на то, что была в этой квартире только сутки, чувствовала себя, как дома. Бернар, улыбаясь, смотрел на Анетту — она без сомнения, была ему приятна.

Подсев к Анетте на диван, Бернар принялся легонько ласкать девушку — та не сопротивлялась. Рука Бернара привычно скользила по ее телу, спускаясь по ее выгнутой спине к бедрам. Схватив девушку за зад, он с силой сжал его. Затем, задрав платье, он стащил с нее трусики, чтобы добраться до ее кожи. Оторвавшись от ее губ, Бернар слегка повернул Анетту, чтобы увидеть отражение в длинном зеркале, которое висело на стене напротив. Он настолько сильно стиснул ей ягодицы, что она сладостно застонала. Зная толк в настоящем сексе, Бернар имел всех женщин по-разному; с Анеттой он решил быть грубым и неистовым — почему-то Бернар подумал, что ей подойдет именно такая манера. Кстати, прошлой ночью, будучи совершенно пьяной и невменяемой, Анетта со смехом рассказала Бернару, как очень давно, в самом начале ее карьеры проститутки, один грязный дорожный рабочий доставил ей ни с чем не сравнимое удовольствие — он оказался настолько нетерпеливым, что овладел девушкой, не снимая с нее трусиков. Глядя через плечо, он видел, как его пальцы оставляли розовые следы на ее нежной, бархатистой коже.

Анетта тихо простонала:

— У тебя просто необыкновенные руки…

Бернар сделал ответный комплимент:

— А у тебя, Анетта — необыкновенная попа. — Он нежно погладил ее. — Эй, — Бернар неожиданно отпрянул. — Я кое-что вспомнил!..

Поднявшись с дивана, он кинулся в другую комнату. Спустя несколько минут Бернар вошел — в руках его была коробка из магазина готовой одежды.

— Что это?..

Бернар положил коробку на пол.

— Это — свадебный наряд.

Лицо Анетты выразило удивление.

— Действительно?..

Бернар раскрыл коробку — на самом деле, там было подвенечное платье.

— Вот…

— А откуда оно у тебя?..

Бернар присел рядом с девушкой — она уже разделась.

— Один мой приятель собирается жениться, но боится, что родители — а они у него очень строгие — не одобрят его выбор. Купил вот для невесты, домой относить боится, оставил у меня до лучших времен… — Он протянул Анетте платье. — Как раз твой размер, как мне кажется. Иди переоденься. Думаю, это займет у тебя не слишком много времени.