Ночь опустилась на побережье Австралии внезапно, как обычно и бывает в этих широтах. На небе одна за другой, словно в калейдоскопе, сменялись вечерние краски: желтая, светло-оранжевая, кроваво-красная, тускло-бронзовая. И наконец воцарилась густая бархатная чернота. Цветущие деревья начали источать еще более сильный аромат, громко гомонившие птицы заснули, и город уснул.
Закатав манжетку, Деннис посмотрел на свой «Ролекс» с маленькими бриллиантами — было без четверти два. Ласково посмотрев на сидящую напротив Мартину, он сказал негромко:
— Уже поздно, а у меня завтра много дел. Может быть, пора спать?
Неожиданно Марта сказала:
— Деннис, помнишь, несколько дней назад ты сказал, что насмерть поссорился со своей мамой… Не знаю, может быть, с моей стороны и не очень-то прилично интересоваться твоей личной жизнью, но…
При упоминании о той далекой уже ссоре Деннис тяжело вздохнул.
— Да, поссорился… Хочешь, чтобы я тебе рассказал о той истории? Но для чего?
Марта отвела взгляд.
— Я и сама не знаю… Может быть, я хочу узнать об этом потому, что хочется лучше научиться разбираться в людях…
Деннис покачал головой.
— Разбираться в людях, Марта — не такое уж и благо, как может показаться на первый взгляд. Научиться разбираться в людях — значит, прежде всего, научиться разбираться в мотивах их поступков, а поступки эти чаще всего неблаговидные…
Марта робко спросила:
— Какие же?
Деннис вновь вздохнул.
— Предательство, непонимание, эгоизм… Мне кажется, что гораздо лучше оставаться в счастливом неведении относительно всего этого…
После непродолжительной паузы Марта напомнила:
— А как же твоя мать?
Деннис отвернулся.
— Это очень печальная история, — голос его прозвучал неожиданно глухо, — очень печальная и очень грустная история, Марта…
Марта несмело прервала Харпера:
— Там тоже были предательство, непонимание, эгоизм?
Подойдя к столу, Деннис взял стоявшую там бутыль белого вина и, вынув из бара два стакана, налил себе и Марте.
— Сегодня что-то очень душный вечер, — произнес он, протягивая стакан. — Необыкновенно душный… Давай немного освежимся…
По всему было заметно, что Харперу не очень-то хотелось вспоминать ту историю и возвращаться к той ситуации.
Марта послушно пригубила.
— Понимаешь, в чем дело, — после довольно-таки продолжительного молчания сказал Харпер, — у нас с матерью очень сложные отношения.
— У всех детей непростые отношения с родителями, — вставила Мартина.
Деннис согласно наклонил голову.
— Возможно. Но у нас с мамой — особенно.
— Она что, не любит тебя? — поинтересовалась Мартина.
— Нет, что ты, она души не чает и во мне, и в моей сестре Сарре… — вспомнив недавний вопрос Марты, Харпер произнес: — Нет, там не было ни предательства, ни эгоизма… Скорее — непонимание… Хотя мама считает, что я предал ее.
Мартина отставила стакан.
— Предал? Неужели?
Деннис налил в свой стакан остатки вина из бутылки.
— Во всяком случае, она так считает…
— У нее были на это какие-то причины?
Выпив вино залпом, Деннис вытер рот шелковым платочком.
— Я уже сказал тебе, что эта история — очень, очень печальная…
Марта, поняв свою бестактность, наконец-то спохватилась:
— Если ты не хочешь, то можешь и не рассказывать, Деннис…
Тот только поморщился.
— Нет, ты не думай, ничего такого, что могло бы бросить тень на нас, Харперов, там нет… Во всяком случае, мне так кажется… — Деннис поудобней расположился на стуле и, вздохнув, начал: — Около года тому назад, когда я еще не был так богат — во всяком случае, в то время я не достиг таких финансовых успехов — так вот, около года назад я познакомился с одной девушкой. Мы встречались довольно долго, около полугода… Моя мать, Стефани Харпер, не знала об этом…
— Почему?
— Дело в том, что Илона Джакоби — так звали мою девушку — была из очень бедной семьи, из той, что принято называть неблагополучной: ее отец работал каким-то мелким клерком в «Харпер майнинг», компании, принадлежавшей моей маме. Ее мать была алкоголичкой и вот уже который год находилась в специализированной клинике… Илона работала лаборанткой в колледже. Это была очень тихая, скромная девушка — во всяком случае, в то время она казалась мне именно такой… Не знаю — полгода, которые мы встречались, много или нет, однако спустя именно этот срок мы решили, что не можем жить друг без друга… Мы любили друг друга, — голос Денниса Харпера дрогнул.
Мартина несмело спросила:
— И вы решили пожениться?
Деннис ответил тихо и печально:
— Да. Мы так решили… Я познакомил Илону с мамой — в такой ситуации, как ты понимаешь, это было необходимо. Не знаю почему, но она сразу же не понравилась никому, в том числе и маме. Только моя родная сестра Сарра поняла меня… Мать категорически заявила, что если я пойду на этот шаг, она разорвет со мной всякие отношения, чуть ли не проклянет меня. Я, однако, настаивал на своем.
— И что было дальше?
Деннис вновь тяжело вздохнул.
— Я, однако, настаивал на своем, — повторил Деннис, — вскоре было объявлено о нашей помолвке. Когда мама узнала, что я иду наперекор ее воле, она выгнала меня из дому…
— Ей не хотелось видеть невесткой дочь собственного же клерка? — уточнила Марта.
— Я слишком поздно понял это… Так вот: мать буквально вышвырнула меня из дому… В Эдеме был дикий скандал…
Мартина перебила рассказчика:
— В Эдеме? А что такое Эдем?
При упоминании об Эдеме Деннис Харпер несколько просветлел.
— Эдем — это такой большой белый дом, стоящий на вершине скалистого утеса на берегу Тихого океана. Как утверждают многие — самый шикарный дом во всей Австралии. Что-то вроде родового поместья Харперов, — пояснил Деннис.
— Значит, твоя мать выгнала тебя из дому?
— Да, представь себе…
— А как же твоя девушка — вы поженились?
Деннис покачал головой.
— Нет…
— Но почему? — в голосе Мартины прозвучало удивление.
— Фатальное стечение обстоятельств: буквально неделю спустя она погибла в автомобильной катастрофе, — голос Денниса звучал очень печально, во всяком случае, Мартина никогда еще не слышала, чтобы он говорил таким тоном. Она уже пожалела, что вызвала его на этот разговор. — Да, погибла в автомобильной катастрофе. Врачи утверждали, что смерть наступила мгновенно… Я пережил настоящий шок. Только представь себе — тебя выгоняют из дому, оставляют безо всяких средств к существованию, родная мать прилюдно называет тебя предателем… И тут еще такое…
Поднявшись со своего места, Марта подошла к Деннису и погладила его по голове — ее движения были нежны и мягки.
— Бедный, бедный, — вздохнула она. — Как много пришлось тебе пережить…
Деннис печально посмотрел на девушку.
— Я попытался объясниться с мамой, однако она и слушать ничего не захотела… Короче, мне пришлось уйти из дому…
Марта пытливо посмотрела на собеседника.
— И что было дальше?
Деннис прищурился.
— Понимаешь, дальше я захотел всем, и, прежде всего, самому себе доказать, что и сам кое-чего стою в жизни… У меня были небольшие средства — я решил обернуть их и занялся бизнесом… И, как видишь, довольно успешно, — произнес Деннис.
После небольшой паузы Марта как бы между прочим поинтересовалась:
— Деннис, скажи, а ты часто вспоминаешь о той девушке?
Деннис покачал головой.
— Да… Мне все время кажется, что причина ее смерти — я. Знаешь, Марта, я все время думаю — если бы мы тогда не познакомились, если бы мы не полюбили друг друга, если бы… — он опустил глаза, — может быть, она осталась бы жива?
На этот раз вздохнула Марта.
— Да… Я понимаю, как тебе тяжело… — Марта запнулась, размышляя, как бы перевести разговор в другое, не столь тягостное для собеседника русло. Наконец, не найдя ничего более подходящего, она спросила: — Деннис, а ты никогда больше не предпринимал попыток помириться со своей мамой?
