После этих слов мне стало легче. Лиза так последовательно все распланировала, что трудная задача стала казаться вполне выполнимой.

– Если обговаривать финансовую сторону вопроса, то я предлагаю работать пятьдесят на пятьдесят, – сказала Лиза. – Гонорар будем делить поровну, чтобы все было честно, я ведь плачу арендную плату за помещение… – Она помолчала. – Знаешь, я очень рада, что мы займемся именно пошивом одежды, а не только ремонтом. Я всегда мечтала придумывать собственную одежду, но… нет у меня таких способностей. Шью хорошо, а вот собственные модели придумывать не получается.

– Значит, будем друг друга дополнять, – улыбнулась я.

И с этого дня мы начали работать в усиленном темпе. Сегодня было двадцать седьмое мая, а закончить работу следовало двадцать третьего июня, потому что двадцать четвертого – выпускной.

Несмотря на волнение, у нас с клиентами получилось согласовать платья и костюм.

Придумывать дизайн для других людей оказалось совсем не страшно, а наоборот, очень необычно и интересно. Когда приходили клиенты, я брала блокнот, слушала их пожелания, во время разговора рисовала наброски, затем обсуждали рисунок и что-то убирали, что-то дополняли, и в итоге получались нужные модели. Чтобы нарисовать то, что хочет другой, необходимо проникнуться его пожеланиями, его вкусами.

Итак, мы получили шесть заказов, и работа закипела. Клиенты вереницами шли в мастерскую – были бесконечные примерки, ушивки, швейные машинки ни на секунду не смолкали, вокруг лежали обрезки разноцветных тканей, стояли женские манекены с надетыми сметанными деталями платьев и мужской манекен в костюме. Помещение было очень тесным, не рассчитанным на такое количество манекенов, но мы старались приспосабливаться. Это был невероятный темп, который длился почти четыре недели. Я жила словно в карусели. Особенно это стало чувствоваться первого июня, когда наступила пора экзаменов. Одной рукой я работала на швейной машинке, другой писала в телефоне сообщения новым клиентам – «прием заказов временно приостановлен», потом бежала домой готовиться к экзаменам, вечером, едва голова касалась подушки, проваливалась в сон. Но сон был неспокойный, вспоминала правила русского языка и математические формулы, с утра мчалась на экзамены, благополучно их сдавала, бежала домой, снимала торжественную одежду – белый верх, темный низ, доила Зорьку и снова неслась в ателье. И так в течение четырех недель. Но всю основную работу делала, конечно же, Лиза. Она буквально жила в мастерской, потому что помимо текущих заказов по ремонту прибавилась работа с пошивом.

– Я даже похудела на пять килограммов, – через три недели жизни в таком ритме заметила Лиза.

– А я вообще забываю, что нужно поесть.

Несмотря на все трудности, я была счастлива. Как же мне нравится этот прекрасный мир манекенов и швейных машин! Это удивительно, но чем больше я уставала от работы, тем больше набиралась от нее сил. А все потому, что работа – любимая.

Но экзамены прошли, день выпускного стал приближаться, и сумасшедший темп стал замедляться. Сначала мы закончили шить платье Кати, потом костюм парня, затем платье другой девушки, третьей… и жизнь вошла в прежнюю колею.

Когда я немного опомнилась, то неожиданно поняла, что работаю в мастерской уже месяц!

– Лиза, а где ваша напарница? – спросила я. – У нее до сих пор дома проблемы?

– Не выйдет она, – вздохнула швея. – Обманула она меня. Ее просто-напросто переманили в другое ателье.

– Как – переманили? – удивилась я.

– В конце мая я зашла по делам в одну мастерскую и вдруг увидела ее… Напарницу… Она работала за машинкой. Неприятная была сцена…

– Я представляю…

– Ты знаешь, мне так хорошо с тобой работать. Может, останешься здесь? – с надеждой спросила Лиза.

Я подумала, что ослышалась.

– Что?..

– Ты останешься здесь навсегда?

Я молчала и не знала, что сказать. У меня просто дар речи пропал.

– Или тебе уже предложили другое место? – насторожилась Лиза.

– Какое другое место, Лиза?.. Да я даже мечтать не смела о вашей мастерской!

– Этот ответ можно расценивать как «я остаюсь»?

Я ничего не ответила. По моей сияющей физиономии и так все было ясно.

Двадцать третьего июня пришла клиентка Наташа за последним платьем.

– Как красиво! – восхитилась она, стоя перед зеркалом. – Еще бы парикмахера найти!.. Но все салоны заняты, большой наплыв клиентов из-за выпускных. Придется самой что-то придумывать…

– Одна моя знакомая делает хорошие прически…

– Правда? А у нее не занято? С ней можно договориться?

– Запиши-ка ее номер. – И я продиктовала Викин телефон.

– Спасибо! Я обязательно ей позвоню! – радостно сказала девчонка и, собрав свое платье, умчалась домой.

Мои губы сами растянулись в улыбку. Я вздохнула полной грудью, и возникло ощущение, будто вдыхаю не воздух, а густую смесь радости и света. Как же мне хочется, чтобы у Вики все было хорошо! Чтобы она тоже занималась своим любимым делом!

Через два часа я усердно прострачивала брюки какого-то мужчины и внезапно увидела в дверном проеме Вику.

Она молча на меня смотрела.

Затем оглядела мастерскую. Но если в предыдущий приход она смотрела на все с завистью и злостью, то сейчас ее взгляд был спокойным.

– Видно, что ты на своем месте… – задумчиво сказала она и несмело улыбнулась: – Представляешь, мне позвонила Наташа, а потом еще две девчонки, ее подруги. Мы встретились, я показала им фотоальбом с прическами, которые раньше делала, и ты знаешь, что произошло… Когда я говорила с ними про прически, когда советовала, какие модели им подойдут, то вдруг поймала себя на том, что меня охватило какое-то приятное чувство… Как будто я вернулась домой… Такого чувства у меня не было последние два года, когда я занималась дизайном. Но теперь… Теперь оно снова появилось. Спасибо тебе, Шура… Спасибо… Я столько всяких гадостей тебе сделала, а ты заботишься обо мне… Прости меня, Шур… И за то, что идеи украла, прости, и за то, что над одеждой твоей посмеялась… И у Саши я тоже попрошу прощения, что встречалась с ним только ради того, чтоб тебе досадить… Как же мне стыдно, если б ты только знала…

– Вика… – начала я, но она меня прервала:

– Дай скажу, подожди. Вчера наши мамы встретились в банке, твоя мама кредит за что-то платила. Они вместе шли домой, разговорились… И твоя мама рассказала… Оказывается, у вас долг… А я смеялась над тобой… Какая ж я гадкая… Какая ужасная…

Королева поникла, и из ее глаз потекли слезы.

– Вика! – бросилась я к ней. – Вика, хватит! Все хорошо!

– Да что хорошего?.. – всхлипывала она. – Что хорошего?

– Хорошо то, что все недоразумения решились, – ответила я, и чтобы как-то сменить тему, которая была неприятна нам обеим, взяла фотографии девушек в моих платьях и парня в костюме. – Это одежда по моим эскизам. Первая коллекция… Хочешь посмотреть?

– Очень хочу! Покажи! – Ее глаза загорелись. Но не завистью, как это было раньше, а искренним интересом.

Вечером, после Викиного ухода, Лиза закрыла мастерскую и устало улыбнулась:

– Ну что, коллега, поздравляю с успешным пошивом первой коллекции! – Она открыла шкафчик, взяла деньги и протянула мне. – Возьми, это твое.

– Спасибо. Надо же… Я начала рисовать эскизы просто потому, что мне это нравится, но никогда не думала, что хобби может стать профессией!

– Вот поэтому и нужно заниматься тем делом, которое тебе нравится. Важно, чтобы человеком руководил именно интерес, любовь к своей работе, а не желание прославиться и утереть кому-то нос. И только так все будет получаться.

Вскоре я шла домой с деньгами в кармане.

«Родителям отдам, в следующем месяце кредит оплатим», – подумала я.

И неожиданно меня поразила мысль: я почти месяц не думала о Зарецком! Меня так захватили рабочие дела, что я совершенно о нем не вспоминала! И вспомнила только сейчас, когда подумала о кредите!