– Ну же, посмелее, мы не кусаемся, – улыбнулся Антон Григорьевич.

– Давайте я, – нерешительно поднялась из-за парты Оля Пахомова и вышла к комиссии. Декан протянул ей работы. Собравшись с мыслями, участница начала: – Меня зовут Ольга Пахомова. Я разработала коллекцию платьев из недорогого, но качественного материала. Кроме того, эти изделия рассчитаны не только на стройных женщин, но также и на женщин с самыми разнообразными типами фигур.

Я внимательно слушала Олю и думала, как представить свои работы. Я разработала коллекцию летних платьев.

Когда только начала придумывать эскизы, то решила, что будет хорошо, если внесу в них разную фурнитуру – застежки, молнии, пуговицы, резинки, ленты. Но потом засомневалась в своей идее, потому что такие украшения моделей были довольно смелым решением. Я долго терзалась, потому что не знала, оставлять эти детали или нет, и мне очень помогли советы Вики.

Сказать по правде, я не всегда была с ней согласна, но говорят, что со стороны виднее, и поэтому я доверилась ее советам и все убрала. Поэтому теперь мои эскизы были без всякой дополнительной фурнитуры.

– Молодец, Оля, – похвалила участницу Ирина Леонидовна. – Кто следующий?

В кабинете снова повисла пауза.

Но тишину нарушила Вика.

– Давайте я, – вызвалась она и встала из-за стола.

– Удачи, – шепотом пожелала я.

Вика рассеянно улыбнулась в ответ. Представляю, как она волнуется!

Подруга стала возле комиссии и взяла свои работы.

– Виктория Королева, – представилась она.

Несколько секунд Вика постояла в задумчивости, словно решаясь что-то сделать, а потом вытянула из папки первую работу.

– Это повседневное платье-свитер. Оно подходит для зимы, когда, несмотря на холодную погоду, хочется выглядеть женственно.

Комиссия с интересом посмотрела на эскиз.

Я поудобнее устроилась на стуле, улыбнулась и тоже взглянула на Викину работу.

И остолбенела.

Меня обдало жаром.

Я не могла ни шелохнуться, ни вздохнуть. Мне показалось, что сердце перестало биться.

Я была просто в шоке, потому что узнала эскиз!

Это был мой эскиз!!!

Как я уже сказала, Вика помогала мне в разработке эскизов и говорила, какой набросок хороший, а какой не очень. Так вот, когда я находилась в поиске идей для коллекции, то нарисовала платье-свитер. Но Вика раскритиковала его, сказала, что оно старомодное и комиссия обязательно меня завалит. Я доверилась ее совету, решительно смяла эскиз и напрочь о нем забыла, а вот сейчас вспомнила. Вспомнила, потому что Вика держала в руках эскиз точно такого же платья и разливалась соловьем по поводу его достоинств!

Как она могла! Как она могла так поступить! Она обманула меня! Специально сказала, что мой эскиз плохой, а потом ушла домой и нарисовала точно такой же!

Я во все глаза смотрела на «ее» рисунок.

Внезапно мы пересеклись взглядом. Она запнулась. Видимо, по моему взгляду было все понятно. Но в следующую секунду она взяла себя в руки: отвела от меня взгляд, лучезарно улыбнулась и стала пуще прежнего защищать «свою» идею.

– Замечательно! – восхитился декан, и под впечатлением от работы нетерпеливо попросил: – Виктория, дорогая, пожалуйста, переходите к следующей работе.

– А вот это платье-сарафан отлично подходит для весенне-летнего сезона, – объявила Вика и продемонстрировала следующий эскиз.

В меня словно выстрелили второй раз.

Это тоже была моя идея, которую Вика забраковала.

Сарафан без рукавов и воротника, раскрашенный широкими горизонтальными полосами – верхняя, желтая, плавно переходила в светло-зеленую, светло-зеленая в пастельно-желтую, пастельно-желтая – в светло-оранжевую, и так далее. Я назвала это платье «Радуга». Но Вике оно не понравилось.

Ее мнение было для меня авторитетным, поэтому этот эскиз я тоже отбросила. И вот сейчас с изумлением вижу, что она нарисовала точно такой же сарафан и представляет эту работу комиссии!

– Я назвала это платье «Радуга», – мило улыбнулась Вика.

– Очень занимательное цветовое решение, – похвалил ее декан и посмотрел на аудиторию поверх очков: – Многие модельеры добились успеха не столько созданием новых моделей, сколько подбором удачных цветовых сочетаний. Давайте дальше. Очень любопытная коллекция, не правда ли, коллеги?

Коллеги согласно закивали.

Я приготовилась к третьему «выстрелу» и даже зажмурилась. И правильно сделала. Потому что третья работа тоже была по моей идее. Как и четвертая.

Наконец, остался пятый эскиз. К этому времени я была уже настолько ошарашена, что сидела с каменным выражением лица и без единой эмоции наблюдала за происходящим.

И вот Вика взяла последний эскиз. Но, к моему удивлению, эта работа была не моей, а ее!

Она тоже стала нахваливать этот эскиз, но по лицам членов комиссии было заметно, что в этот раз у них не появилось прежнего интереса.

– Честно говоря, предыдущие четыре работы были лучше, – заметил Антон Григорьевич.

Вика изменилась в лице.

– А почему эта хуже?

– Понимаете, Виктория, в предыдущих работах видна оригинальность, свежий взгляд. Предыдущие платья были «живыми». А в пятой работе… как бы это сказать… в общем и целом она неплохая, но когда на нее смотришь, то нет ощущения оригинальности. Эта работа постоянно что-то напоминает – то, что уже много раз видели раньше. Это как смесь всего уже давно известного. Но вы не расстраивайтесь. Я это сказал только потому, что первые четыре работы очень удачные. У вас большой потенциал, и я просто хочу, чтобы вы поняли свои ошибки. При создании новых эскизов ориентируйтесь на эти четыре работы, они должны быть для вас образцом мастерства. А эту, пятую, положите в стол. Может, как-нибудь потом ее доработаете.

– Хорошо, – процедила Вика и, задумчиво собрав эскизы, побрела на место. Пройдя мимо меня, она даже не посмотрела в мою сторону.

Я хотела развернуться и спросить: «Ну и что это все значит?», но неожиданно Ирина Леонидовна вызвала меня.

– Шура, твоя очередь.

Словно во сне, я встала из-за стола и направилась к комиссии. Мне протянули работы.

Я продемонстрировала аудитории первый эскиз.

Затем сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и начать презентацию, но внезапно напоролась взглядом на Вику, и слова застряли в горле. Отсюда открывался прекрасный вид на ее парту. Она сидела за столом и, картинно взмахивая длинными накрашенными ресницами, с интересом на меня смотрела.

«Ты меня обманула! – мысленно возмутилась я. Внутри все колотилось и пульсировало. – Ты украла мои идеи и выдала за свои! Это же нечестно!»

На меня выжидающе смотрела комиссия и девчонки.

Пора было начинать презентацию, а я молчала.

«Так, ладно, что мне нужно сказать? Я же специально учила текст! Но с чего он начинался? Не помню…»

Дома я заранее обдумывала речь и даже выписала на бумажку яркие, сочные фразы, которые обязательно нужно было сказать перед комиссией, но сейчас все заготовленные слова напрочь вылетели из головы.

Я усиленно пыталась собраться и сконцентрироваться, чтобы вспомнить первое предложение, но после Викиного поступка в мыслях был какой-то туман.

– Александра, начинай, – поторопила Ирина Леонидовна.

– Меня зовут Шура Баянова, – вымолвила я и замолчала. Не знала, что сказать.

– Не бойся, Шура, расскажи о своих эскизах, – подбодрил декан.

– Это платье… – проговорила я и снова замолчала, увидев за партой Вику, которая сидела с насмешливым выражением лица. – Это платье…

Ситуация настолько выбила меня из колеи, что я даже забыла, как называется стиль этого платья.

– Мы видим, что не брюки, – улыбнулась женщина из комиссии.

Я смутилась и, кое-как собравшись с мыслями, продолжила:

– Я имею в виду, что это платье-майка.

– Это платье-баллон, – шепотом поправила Ирина Леонидовна.

– Ой, точно, платье-баллон!