Демон медленно приближался и Елена сама того не замечая отступала пока не уперлась в бампер машины. Взгляд ее остановился на измазанных кровью губах. Он провел кончиками пальцев по ее щеке, бледное лицо оказалось так близко, что она четко видела лишь его глаза. Поглотив души, демон перестал излучать холод и теперь казался почти теплым, его пахнущее кровью дыхание шевелило ее волосы. Ведьма закрыла глаза и застыла, не дыша, не зная, что он сделает в следующий момент.

– Смотри на меня, – она вздрогнула, услышав этот негромкий голос. – Я не причиню тебе вреда, – скольким пришлось услышать эти слова перед смертью?

Это был приказ и Елена повиновалась. Демон уперся руками в бампер позади нее, отрезая путь к спасению, его глаза поймали ее взгляд. Окружающий их мир сдвинулся и исчез, растворился в сиянии. Внутри все сжалось, низ живота заныл, мышцы напряглись. Елена изогнулась и застонала. Не осознавая себя, дрожащими провела руками по его обтянутой мантией груди, ткань под пальцами была жесткой и узловатой. Его пальцы скользнули по шее, груди, огладили бока, на мгновение замерли на бедрах. Девушка выдохнула сквозь сжатые зубы, когда пальцы впились в плоть и притянули ее к нему. Подняли, помогая ей устроиться на холодном металле.

Он наклонился, одна ладонь легла ей на затылок. Его губы неумолимо приближались к ней, она ловила пахнущее кровью дыхание. Широко развела ноги, пуская его, позволяя прижаться.

– Пожалуйста, – едва слышно выдохнула она, – пожалуйста…

Демон нахмурился. Удивленно посмотрел на нее, будто впервые увидев и устыдившись своего поведения. В следующий момент, ведьма обнаружила себя в реальном мире сидящей с бесстыдно расставленными ногами. Ей пришлось заставить себя отпустить его плечи.

– Спасибо, – шепнула она, сама не зная, за что благодарит: за спасение, за то, что все же остановился? Она чуяла запах возбуждения, тяжелый и пряный он окутывал ее как теплый плащ. Его губы были так близко и все же, расстояние казалось непреодолимым. Она моргнула, впервые задавшись вопросом, каков на вкус его поцелуй. Почувствует ли она вкус крови? Остры ли его зубы? Холодна ли кожа?

Ведьма мотнула головой, избавляясь от остатков наваждения. Демон отстранился и отошел, делая вид, что ничего не произошло. Елена полагала что эта внезапная вспышка побочный эффект от поглощения душ, что-то вроде опьянения. Она и сама порой вела себя странно после некоторых чар, земных в особенности. Они взывали к первобытным инстинктам, дремлющим на самом дне души. Примитивным и бескомпромиссным. Найти сильного мужчину и продлить свой род.

Елена спрыгнула на землю, поправила юбку и на негнущихся ногах шагнула в сторону. Открыла дверцу машины и села на водительское сидение. Тело почти не слушалось.

– Вот черт!

– Что там, ноготь сломала? – демон материализовался на пассажирском сидении.

– Если бы! – сказала она, проверяя солнцезащитный козырек. – Ключа нет.

– С вами, современными женщинами столько мороки, проще все делать самому. Все, – многозначительно повторил он. – Кыш, я поведу.

Они поменялись местами, и демон завел машину, соединив какие-то разноцветные проводки.

Елена посмотрела в зеркало заднего вида и увидела распростертые мертвые тела.

– А… а тебе ничего за это не будет?

– За машину? – с иронией утонил он.

– За убийства.

Демон пожал плечами.

– Цель оправдывает средства.

Елена сцепила пальцы. Беспокойство, гнездившееся в районе солнечного сплетения, медленно рассасываясь вместе с увеличивающимся расстоянием.

***

Дверь в комнату приоткрылась и в нее на мгновение просунулась голова, тут же скрывшаяся назад. Кто бы это ни был, он осторожен и боится удара. Через несколько томительно долгих секунд дверь, поскрипывая, открылась полностью. Судя по всему, мой трюк с кругом сработал. Пришлось вычерчивать его куском отколотой штукатурки. Я боялась, что ничего не выйдет.

Стараясь не встретиться с пришельцем глазами, я посмотрела в проем двери. На пороге стояла маленькая, едва мне по грудь фигурка. Невероятно худое тело с грязно-серой кожей прикрывали лохмотья, бывшие когда-то платьем. Закрытые сандалии пришли в негодность, подметки давно просили каши, а длинные черные когти прорвали носки.

Голова наполовину лысая, оставшиеся длинные пряди, свалянные и грязные, унизанные бусинами, цветными нитями и воробьиными перышками – упыри как сороки любят блестящие вещицы и с радостью навешивают их на себя. На лице белесые пятна глаз и черный провал рта с острыми зубами. В руке отвратительно воняющий плюшевый мишка с болтающимся на нитке глазом, пропоротым животом и измазанной кровью мордой.

Понятно, почему дом никто не разворовал. Наверняка воришки закончили жизнь в желудке этого милого ребенка. Ей больше десяти лет, одна достаточно сильна, чтобы расправиться с двумя-тремя людьми, кого-то съесть сразу, а кого-то припасти впрок.

Упырям необходимо мясо, в том числе начавшее подгнивать. Но даже без питания они могут жить десятилетиями, впадая в спячку и просыпаясь, почуяв пищу. Упыриха видно давно сидела без пищи и долго приходила в себя, позволив мне войти и обосноваться здесь.

На мое счастье круг для этих тварей непреодолимая преграда, они не видят его. Вот и эта разочарованно хнычет нюхая воздух, все повторяя «мама, мамочка». Упыри навсегда остаются в своем возрасте, и хотя приобретают несвойственную людям силу и инстинкты охотника, умнее от этого не становятся. На момент смерти девочке было лет восемь-десять, и она завлекает, а заодно и успокаивает жертв причитаниями.

«Я всего маленький испуганный ребенок, не стоит меня бояться. Возьми меня на ручки…».

Отцы-основатели, как меня угораздило из всех заброшенных зданий в этой части города выбрать именно то, в котором обосновался упырь?

Подтянув колени к груди, я обхватила их руками и уперлась подбородком. Адреналиновый всплеск начал спадать, и тело накрыл откат – дрожь, слабость, ускоренное сердцебиение когда кажется, что твердый комок бьется в горле. Я прикрыла глаза рассчитывая подремать, пока не расцветет – упри, не очень любят дневной свет. А потом…

С улицы донесся хруст сломанной ветки. Целое мгновение я думала, что это случайный звук, потом услышала тихий спор. Меня нашли.

Я поднялась и шагнула к границе круга, упыриха забеспокоилась слыша звук и не находя его источника, но в мою сторону не смотрела. Голоса исчезли, тихонько хлопнула дверь в запущенном холле. Пущенные по моему следу наемники сомневались, что я здесь и не рассчитывали встретить в моем лице сопротивление, иначе бы не шумели так.

«Прочь! – внушала я твари. – Иди. Твой обед ждет тебя на первом этаже».

Но внушение не удавалось, и я решилась ступить за границу круга.

Медленно, не отрывая взгляд от ее пугающих глаз, отступила к окну. Надо, надо смотреть в эти глаза. Она пошла вперед, вытянула шею, бросилась, клацая зубами. Одна рука по-прежнему держала мишку, вторая безвольно висела вдоль тела. Будто они были связаны, или намертво сведены судорогой.

Когда до хлопающего открытой створкой окна осталось два шага, я оттолкнулась и выпрыгнула. Стекло и дерево разлетелось с треском, я рухнула на мощенную камнем дорожку. Воздух из легких вышибло, в спину вонзились осколки стекла, я непроизвольно застонала. Горло обожгло горечью, во рту появился металлический привкус крови. Приподнявшись на локте, какое-то время собиралась с силами, выравнивала дыхание. С трудом поднялась, прихрамывая пошла в направлении реки, сначала медленно, потом быстрее, отстраняясь от боли, направляя все мысли и ресурсы набег.

Травля работа командная. Набери для нее наемников, отлично работающих в одиночку, и затея провалится, потому что они не смогут договориться. Сильные натуры редко уживаются с другими сильными натурами, а еще реже могут что-то делать сообща. Надеюсь, это даст мне шанс сбежать и моя голова не станет трофеем.