В сумрак и прохладу безлюдного переулка в самом сердце Заречья Елену загнало желание покурить – с некоторых пор предаваться этому занятию не в специально отведенных местах стало противозаконно. Не то чтобы Елена соблюдала законы, или их очень чтили в Заречье, но во-первых, она и так совершила достаточно проступков в этом месяце, а во-вторых, не стоило ухудшать и без того не отличную репутацию этого района. Следует блюсти приличия, по крайней мере, пока светит солнце.

Да и свидетелем ее эмоционального утреннего разговора с подругой мог стать только бродячий кот, копошившийся в бачке с отходами, у черного входа второсортного ресторана. Тот же бачок Елена использовала вместо пепельницы, стряхивая пепел с кончика длинной сигареты на очистки и консервные банки, среди которых затесался подгнивший ананас и использованный презерватив – кто-то в ресторане использовал кладовку не по назначению. Подморозило и державшие пальцы мундштук подрагивали. От запахов помойки ведьма философски отстранилась, иные зелья и похуже пахнут.

– Елена, мы должны были тихо прийти, тихо сделать дело и тихо уйти. Тихо – ключевое слово, если ты не поняла. А что сделала ты? Думаешь ограбленная забудет об этом странном эпизоде?

– Согласна, ошибочка вышла.

– Ты поцеловала некромантку. Женщину! Отцы-основатели, я думала, мои глаза взорвутся и вытекут. Моя жизнь никогда не будет прежней.

– Что тебя так возмущает? Ее профессия или пол?

Елена закатила глаза. Иномиряне настоящие ханжи когда дело касается однополых отношений. При этом традиционные пары выделывают такие штуки, что волосы дыбом становятся. Но конечно, на публике надо быть «застегнутым на все пуговицы» буквально и эмоционально.

–…эй, чем ты там занимаешься?! – Елена вздрогнула от властного голоса, послышавшегося на заднем плане.

– Консультируюсь со специалистом по метафизике. Ладно, Елена, после поговорим, а то Большой Босс пришел.

– Ты на работе?

– Да, не всегда же мне лазать через заборы и отплясывать с некромантами.

Телефонная связь прервалась. Судя по всему, подруга в один коротенький телефонный разговор умудрилась вложить годичную норму чувств. Обычно ее эмоциональность была чуть теплее сосульки.

Ведьма бросила окурок на асфальт и растоптала его изящной ножкой в сапожке из натуральной кожи. Облокотившись об уголок бака, рассеянно посмотрела на идущих по улице людей. Где же тот дьяволов дворик? Где-то…

Она встрепенулась и подалась вперед со смесью неверия и ужаса – мимо прошла Дейм. Настоящая Дейм. В голове ведьмы пронеслась паническая мысль, что по закону вселенской подлости эта девушка просто обязана встретить Анастаса.

Стиснув зубы, Елена поняла: у нее нет выбора. Однажды преступив черту с каждым разом делать это, становиться все легче.

Елена попробовала проникнуть в мозг Дейм и отпрянула – сознание женщины было заполнено спутанными образами, обрывками воспоминаний и наркотической дымкой. В таком бедламе впору самой свихнуться. Нечего даже думать подправить ей память…

Елена боялась колдовать в центре города днем. Потому ударила женщину сумочкой по голове (косметичка, папка с документами, флакончик духов и томик «Овода») и с бешено бьющимся сердцем запихнула обмякшее тело в багажник. Дрожащими руками закрыла его и прыгнула в машину. Мысли лихорадочно проносились в голове, ни на чем конкретном сосредоточиться она не могла. Елена не была чужда экспромтов, но предпочитала хотя бы наметить план действий, а не вот так, действовать исключительно по наитию… И что теперь делать с пленницей? Где держать? Куда вести? Убить? А где прятать тело?

Похищение людей было для Елены в новинку. Убийство в собственных интересах впрочем, тоже. Прикусив губу она сочла единственно верным поехать к Гели. Оперативница лучше разбирается в таких ситуациях. Ведьма попыталась позвонить ей, но телефон подруги был выключен. Видимо сегодня Ян был особенно лют.

На пути к месту преступления, ведьма пережила немало неприятных минут. Казалось клеймо «преступница» выжжено у нее на лбу и видно каждому. Последний раз такое волнение она испытала, когда ее застали в общественной уборной с тогдашним возлюбленным. Взять себя в руки удалось с большим трудом и уже за городом, когда бешеная езда по грунтовой дороге потребовала от нее сосредоточения всех сил. Вождение определенно не входила в число ее достоинств, но либо так, либо трястись в переполненном потными человеческими телами общественном транспорте. Мужественно борясь с механической коробкой передач (прошлая машина с коробкой-автоматом безвозвратно погибла два месяца назад), Елена преодолевала последние километры.

Елена покосилась на спинку заднего сидения, жалея, что нельзя выстрелить туда пару раз, для надежности как в крутых боевиках. Хотя у нее-то и пистолета нет. И в людей она никогда не стреляла.

Ведьма расслабилась, когда поняла что почти на месте – во всяком случае, увиденная в разуме Гели местность была похожа. Уж очень эта связь странна и ненадежна. То передает все до самой последней мысли на глубине души, то позволяет только увидеть свое отражение на поверхности чужого сознания.

Она нажала на тормоз и каблук отчетливо хрустнув, сломался. С мученическим вздохом ведьма отломала второй и засунула оба под сидение. На место преступления ее пусти без проблем, не заставив показать удостоверение и галантно приподняв перед ней желтую ленточку, отгородившую благополучную жизнь от кошмара в котором бесчинствовал «ласковый» убийца.

Надоедливый соглядатай и шпион, двуличный двусущий что-то тихо объяснял полицейскому стоя на страже границы с ружьем наперевес. Ради разнообразия он нацепил кожаный плащ, превращавший его в гламурную версию Ван Хелсинга. Увидев ведьму, мужчина откровенно уставился на нее. Многозначительно скользнул пальцами по стволу винтовки, щелкнул затвором продолжая буравить ведьму горящим взором.

– Не надейтесь впечатлить меня этим фаллическим символом, – бросила она на ходу.

– Реши я вас впечатлить, снял бы штаны.

– Эка невидаль, снимите голову с плеч и назад приставь – вот это будет чудо.

– Точно по Фрейду, – не обиделся он и процитировал: – «Остроумие – это отдушина для чувства враждебности, которое не может быть удовлетворено другим способом».

– Да вы никак подготовились к словесной схватке, – восхитилась ведьма. – Я отвечу словами Моэма «Когда смеешься над людьми, на них не сердишься. Юмор учит терпимости, и юморист – когда с улыбкой, а когда и со вздохом – скорее пожмет плечами, чем осудит».

***

Ян заполнял собой все окружающее пространство, огромный как вставший на задние лапы медведь. Жесткие черты лица, коротко остриженные русые волосы, темно-карие глаза под сурово сдвинутыми густыми бровями. Когда куратор дипломного проекта решил не дать мне защититься просто из принципа, как дочери политической преступницы хватило одного взгляда этих пронизывающих глаз, и преподаватель предпочел сменить приоритеты. До сих пор не понимаю, что такого рассмотрел Ян в более чем средней мне.

Тем обиднее разочаровывать его, впустую растрачивая время и лишний раз расписываясь в неспособности довести расследование до логического конца. Досадно когда тебе что-то не удается, вдвойне досадно, когда тебе перманентно не удается то, чему ты и учился и чем должна зарабатывать на жизнь. Не стыдно быть молодой и неумелой. Стыдно всю жизнь прожить так будто ты молодая и неумелая. Мол, я начинающая и с меня взятки гладки.

Я склонилась над трупом седьмой жертвы, смазливого парня, чересчур, на мой взгляд, «сладкого». Идеального как изделие мастера-кондитера. Красивая обертка скрывающая… что? Какой изъян был у этой жертвы? Какая червоточина?

Выпрямившись, я увидела, что ко мне шагает Елена – удивительно взволнованная для этого времени суток. Точеные бедра облегали черные кожаные штаны, короткую кожаную же куртку украшал лисий воротник, на убранных в высокую прическу волосах кокетливо красовалась крошечная шляпка с перьями. Купила-таки.