В романе Передонову противопоставлены «вакханки» — сестры Рутиловы и «отрок-бог» — Саша Пыльников. Наиболее убедительная интерпретация романа как дионисического текста дана в статье Шарлотты Розенталь и Хелен П. Фоули «Символический аспект романа Ф. Сологуба „Мелкий бес“» (см.: Русская литература XX века. Исследования американских ученых. СПб., 1993. С. 7–23); вслед за Г. С. Торстоном (см.: Thurston С. S. Sologub's Melkiy bes // Slavonic and East European Rewiew. 1977. № 1) одним из источников «Мелкого беса» авторы назвали «Вакханок» Еврипида, переведенных И. Ф. Анненским в 1894 году, и его же статьи, которыми он сопроводил перевод (Вакханки, трагедия Еврипида / Пер. Иннокентий Анненский. СПб., 1894). В рукописи романа вместо дионисических было — демонических. Возможно, замена слова, произведенная в журнальной публикации романа, была сделана автором под впечатлением от чтения работ Вяч. Иванова «Ницше и Дионис» (Весы. 1904. № 5), «Эллинская религия страдающего бога» (Новый Путь. 1904. № 1–3, 5, 8–9), «Религия Диониса» (Вопросы жизни. 1905. № 6–7). В изложении Вяч. Иванова участники дионисий переживали «счастливое переполнение души… игру избыточных жизненных сил, рвущееся из всех пределов цветущее изобилие радостной природы» (Иванов Вяч. Религия Диониса // Вопросы жизни. 1905. № 6. С. 196). Личное знакомство поэтов состоялось в самом начале 1905 года (очерк истории отношений см.: Вячеслав Иванов. Письма Ф. Сологубу и Ан. Н. Чеботаревской / Публ. А. В. Лаврова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1974 год. Л., 1976. С. 136–150; Павлова М. Вяч. Иванов и Федор Сологуб. «Противочувствия». Из истории отношений 1905–1906 гг. // Europa Orientalis. XXI. 2002: 2. P. 9–18.

Сологуб не разделял взгляды Вяч. Иванова на кризис индивидуализма и пути его преодоления, а, напротив, отстаивал кредо индивидуализма (см. его мистерию «Литургия Мне», 1906; эссе «Я. Книга совершенного самоутверждения», 1906). В этой связи введение в языковую ткань романа «чужого» слова можно рассматривать как иронический жест Сологуба по отношению к Вяч. Иванову и пропагандируемой им идее «соборности».

…причешусь по-испански. — Какую именно прическу подразумевал Передонов — неясно. В каталоге «Парики, бороды, бакенбарды, усы и современные прически» (СПб.: Издание Театральной библиотеки, 1914) имеется единственный рисунок парика с названием «испанский», на котором изображена прическа в форме остриженных кудрей, заканчивающаяся длинными завитыми локонами от затылка до плеч (с. 8, рис. № 26). Мотив испанской прически соотносит образ Передонова с двумя литературными традициями — повестью Н. В. Гоголя «Записки сумасшедшего» (1835), в которой безумный титулярный советник Поприщин вообразил себя испанским королем Фердинандом III, а также с романом М. Сервантеса «Дон Кихот» (1615).

Образ Передонова может быть интерпретирован как кощунственная травестия Дон Кихота (на соотнесенность героев указывает семантика фамилии Передонов; согласно предположению А. Филда: «Peredonov means „Don done over“», см.: Field Andrew. Preface and Notes // Sologub F. The Petty Demon / Transl. By A. Field. New York, 1962; Bloomington, 1970).

Известно, что роман Сервантеса произвел на юного Сологуба «совершенно исключительное впечатление». «Дон Кихот» и еще два произведения — «Робинзон Крузо» Д. Дефо и «Король Лир» У. Шекспира — «не только были прочитаны множество раз, но и изучены дословно» (см.: Черносвитова О. Н. Материалы к биографии Ф. Сологуба II Неизданный Федор Сологуб. С. 240). Об аллюзиях в «Мелком бесе» на текст «Дон Кихота» см.: Holl Bruce Т. Don Quixote in Sologub's Melkij Bes // Slavic and East European Journal. 1989. Vol. 33. № 4.

Опопонакс — духи, изготовленные из ароматической смолки южного растения с тем же названием.

На площади поднялась пыль. Стучали, — слышалось Передонову, — топоры. — «Сологуб дает явную отсылку к эпизоду из романа Салтыкова-Щедрина „История одного города“, где повествуется о работе глуповцев „по рубке города“ во время правления градоначальника Угрюм-Бурчеева (послужившего, кстати сказать, одним из источников образа Передонова — ср. хотя бы постоянно сопутствующий Передонову эпитет „угрюмыи“» (Пустыгина Н. Г. Символика огня в романе Федора Сологуба «Мелкий бес» И Блоковский сборник IX: Памяти Д. Е. Максимова. Учен. зап. Тартуск. гос. ун-та. Тарту, 1989. Вып. 857. С. 131).

Мажары (диалект.) — кладбище; бугристое, холмистое место (Даль. 2: 288).

Штукарь — искусник, фигляр, шут (Даль. 4: 646).

Потрафить — попасть, угодить впору (Даль. 3: 358).

Шампанея (простореч.) — шампанское.

Жома (диалект.) — скряга, жмот (Даль. 1: 527).

— Зачем тут грязное зеркало? — Реминисценция из романа М. Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города», ср.: «— Зачем? — спросил, указывая на реку, Угрюм-Бурчеев» (Салтыков-Щедрин М. Е. Собр. соч. В 20 т. М., 1969. Т. 8. С. 408). По наблюдению Н. Г. Пустыгиной, «Сологуб, давая отсылку к этому месту из романа Салтыкова-Щедрина, помнит и о его продолжении: „Хитер, прохвост, твой бред, но есть и другой бред (…) похитрей твоего будет (…) тут встали лицом к лицу два бреда: один страшный, лично Угрюм-Бурчеева, и другой, который врывался откуда-то со стороны“. Таким еле сдерживаемым бредом наполнена природа и в романе Сологуба» (Пустыгина Н. Г. Указ. соч. С. 132).

Кандидат университета — низшая ученая степень, присваивалась всем выпускникам университетов, существовала с 1804 по 1884 г.

Обмишулить — обмануть, надуть, обсчитать (Даль. 2: 501).

Она старее поповой собаки… поросячью молодость себе в жилы пускает… А уж ей сто лет. — Возможно, отклик на сообщения в печати об исследованиях в области омоложения; в 1889 году французский физиолог Ш. Э. Броун-Секар (1817–1894) опубликовал результаты своих испытаний: в качестве «эликсира молодости» он использовал экстракты из семенных желёз животных. Опыты по омоложению организма в эти годы проводил также И. И. Мечников (он впрыскивал сыворотку крови морской свинки в кровь кролика; впрыскивание вызывало усиленное размножение красных кровяных шариков). Выдающееся открытие Мечникова комментировали в прессе: «Если бы удалось добиться подобных же результатов для клеток печени, почек и т. д., то вопрос о продлении жизни был бы удовлетворительно разрешен (…)

Но ведь для того, чтобы можно было говорить о вечной молодости или хоть о продлении жизни, словом, чтобы говорить о „лечении дряхлости“, нужно (…) получить ту же усиленную деятельность, ту же энергию обновления крови при условии старости, немощи, порожденной естественным упадком сил. А это не только еще не достигнуто, но в этом направлении, в сущности, еще не делались опыты» ([Б. л.] Выдающееся открытие II Неделя. 1899. № 52. С. 1754–1755); см. также: [Б. л]. Вечная молодость // Петербургская жизнь. 1900. № 1, 6 января. С. 3130. Ср. стихотворную параллель (ИРЛИ. Ф. 289. On. 1. № 10. Л. 158):