Глазопялка — праздный зевака, тот, кто пялит глаза (Даль. 1: 354).

Углан (диалект.) — парень, подросток; шалун, баловник; неуклюжий (Даль. 4: 465).

Надсон, конечно… — Надсон Семен Яковлевич (1862–1887) — популярнейший поэт 1880–1890-х годов. Влияние Надсона заметно сказалось в раннем поэтическом творчестве Сологуба (мотивы усталости, разочарования, предчувствия ранней смерти).

…ласкаться любишь. А поласкаться любите? — Каламбур — форма словесной игры, на которую Сологуб обращал особое внимание; он собирал каламбуры и затем использовал в художественных текстах (рассказ «Два Готика» [1906], например, целиком построен на основе каламбуров); см. записанные им 32 каламбура: ИРЛИ. Ф. 289. On. 1. № 539. Л. 214–215. О значении каламбуров в «Мелком бесе» см.: Connoly Julian W. The Medium and the Message: Oral Utterances in Melkij Bes II Russian Literatute. 1981. IX-4, 15 May. P. 357–368; Соболев А. «Мелкий бес»: к генезису названия // В честь 70-летия профессора Ю. М. Лотмана. Тарту, 1992. С. 173–174.

Шери-бренди — вишневая наливка.

Где делось платье, где свирель? — «Отрывок из песни неизвестного автора первой половины XVIII в. „Лишь только занялась заря…“ (Песни и романсы русских поэтов. М.; Л., 1967. С. 204). Имела бытование в конце XIX — начале XX в. (в основном в провинции). Сюжет песни, типичный для жанра идиллии (неожиданная встреча купающейся пастушки и пастушка, заканчивающаяся их любовью), является символической параллелью к истории Людмилы и Саши» (Козьменко М. В. Комментарии // Сологуб Федор. Мелкий бес. М., 1988. С. 299); история «грехопадения» героев предрекается автором и в следующем фрагменте: «…ела яблоко, отрезая ломтиком по ломтику ножичком».

Навье — мертвец (Даль. 2: 389).

Мне мокротно молоденьке, / Нигде места не найду… — Источник текста песни не найден.

…и вмиг все четыре сестры закружились в неистовом радении, внезапно объятые шальною пошавою, горланя вслед за Дарьею глупые слова… — Пошава (ол., новг.) — повальная болезнь, эпидемия (Даль. 3: 373); здесь: страстное чувство. «Отдельные слова, которыми пользуется Сологуб при описании этого танца, напоминают словарь, используемый в статье Иннокентия Анненского „Дионис в легенде и культе“ для характеристики элементов дионисического культа, направленных на достижение экстаза: „(…) томительные пляски, кружение (радение), бег, дикие завывания, опьяняющий шум флейт, (…) хмельные напитки“. Анненский употребляет слово „хоровод“ для описания танца менад. См.: Вакханки, трагедия Еврипида. Пер. Иннокентий Анненский. СПб., Типография Императорской Академии наук, 1894. С. 70–71» (Розенталь Шарлотта, Фоули Хелен П. Символический аспект романа Ф. Сологуба «Мелкий бес» // Русская литература XX века. Исследования американских ученых. СПб., 1993. С. 20).

Источником описания танца сестер могли послужить также другие переводы Еврипида (в 1880 году в Киеве вышел перевод «Вакханок» П. Коночука; в 1892 году в Петербурге перевод В. Алексеева; в 1895 году в Москве перевод Ф. Ф. Зелинского) или даже самые общие сведения о дионисийской оргии (характерные элементы танца повторяются во всех описаниях культа), которые, очевидно, были известны автору романа.

…чешуйчатый, кольчатый змей… ползет по древу, по ветвям ее нагих… ног… — Возможно, образ навеян полотном немецкого художника Франца фон Штука (1863–1928) — «Грех» (1891), на котором изображен змей, обвивший ноги спящей обнаженной молодой женщины; картина принесла живописцу всемирную известность (многократно репродуцировалась). Работы Штука, так же как и других немецких модернистов, были хорошо известны в 1890-е годы в России, пропагандировались в кружке «Мир искусства».

…она лежит на берегу, нагая… плыл белый лебедь… приблизился, обнял ее… — Сон Людмилы проецируется на древнегреческий миф о Леде (дочь этолийского царя Фестия, жена царя Спарты Тиндарея), которой овладел Зевс, явившийся к ней в образе прекрасного лебедя. В художественном сознании Сологуба миф о Леде связывался с представлением о недостижимом идеале вечной Красоты. Изображение Леды — традиционный живописный сюжет, известный по классическим полотнам Корреджо, Микеланджело Буонарроти, Леонардо да Винчи, Делакруа и получивший широкое распространение у художников рубежа веков. Сологуб коллекционировал репродукции с изображением Леды, они украшали стены его кабинета, шутливо названного «ледником» (см.: Эрберг Конст. [К. А. Сюннерберг]. Воспоминания / Публ. С. С. Гречишкина и А. В. Лаврова // Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1977 год. Л., 1979. С. 141).

Она сидела высоко, и нагие отроки перед нею поочередно бичевали друг друга. — Распространенный в творчестве Сологуба мотив флагелляции в многочисленных вариациях встречается в прозе и в лирике. См., например: «Давно уж я покинул Сину…», 1895 (Неизданный Федор Сологуб. С. 67); «От злой работы палачей» («Она любила блеск и радость…», 1898, 1904) И Сологуб Федор. Стихотворения. Л., 1979. С. 291–293). Ср. также близкую стихотворную параллель (ИРЛИ. Ф. 289. On. 1. № 2. Л. 134₁_₂):

Как глупо, что мальчишки не ходят обнаженные! Или хоть босые, как уличные мальчишки… — Ср.: «Противно смотреть на мальчиков, наряженных в маскарадные костюмы. Маленькие чиновнички. (…) Вообще же детям и подросткам следует быть босыми, — в теплое время постоянно и везде, да и в холодное время в теплых помещениях им гораздо лучше оставаться с босыми ногами. Одежда должна состоять из наименьшего числа отдельных предметов, чтобы она не требовала много времени на ее надевание, и должна легко сбрасываться. Это нужно, потому что телесные упражнения должны выполняться по большей части детьми обнаженными (…) Вспомним заветы классической древности, оживим в наших гимназиях не букву, а самый смысл греко-римского предания, — благоговейно-радостное почитание человеческой плоти тем великим народом, который на заре нашей европейской истории создал неувядаемые образцы телесной прелести и духовной мощи» (Сологуб Федор. Одежды и надежды // Новости и Биржевая газета. 1905. № 129, 22 мая. С. 2).