В центре Ефим остановил «уазик» и зашел в тот самый гастроном, где не так давно «пацаны» Турды брали выпивку и закусь по дороге к воровской хате. Мнительный вор мгновенно провел нехорошую аналогию и озабоченно завертел головой по сторонам, надеясь обнаружить «топтунов». Таковые не наблюдались, но Турды не успокоился – насупился и принялся выбивать нервную дробь по дверной обшивке. Так-так… Да, в тот раз они направлялись к Роме, желая обмануть авторитетов, заскочили в гастроном, дабы создать видимость вдумчивой попойки, и… и все у них получилось как задумывали. Накололи, кинули, обставили – переиграли, одним словом. А что, если сейчас происходит то же самое? Кто может поручиться, что какой-то неведомый хитрый враг не водит Турды за нос, подставляя Ефима в качестве приманки?

– Дай трубку Диле, – буркнул Турды и, получив желаемого абонента на связь, распорядился: – Достаньте игрушки из подвала. Приготовьтесь, смотрите внимательно. Трубку держи у себя, жди сигнала. Ты меня понял?

– Понял, хозяин! – враз повеселевшим голосом отозвался Диля. – Я все понял, все сделаем как надо!

– Достань автоматы из тайника, – обернувшись к Малому, велел Турды. – Один пусть Перо возьмет, второй – тебе.

– Зачем? – растерянно спросил Малой. Маленький мытарь не привык пользоваться автоматическим оружием – в повседневной деятельности он отдавал предпочтение колюще-режущим предметам и относился ко всему, что стреляет, с некоторым опасением. – Мы что, будем…

– Ты что, оглох, деверь верблюда? – раздраженно воскликнул вор. – Я, кажется, что-то сказал?

– Уже достаю, – промямлил Малой, залезая под сиденье и вскрывая тайник. – Прям слово сказать нельзя…

Из гастронома Ефим вышел, груженный кучей пакетов, которые минут пять пришлось упаковывать на заднее сиденье «уазика»; за управделами следовали трое подсобных рабочих, каждый из которых тащил по ящику пива.

– Ага, – многозначительно пробормотал Турды, поглаживая рукоять «ТТ», дремавшего в плечевой кобуре. – Ну-ну… Слива – ты едь, как ехал, – не приближайся к нему…

В ходе деликатного преследования «уазика» стало ясно, что Ефим собирается покинуть город. Проскочив без остановки кварталы жилого массива, управделами Толхаева свернул на федеральную автостраду и направился к выездному кругу, за которым располагался стационарный пост ГАИ.

– Не понял, – удивился Турды. – Убегает, что ли?

– А на посту могут тормознуть и зашмонать, – высказал сомнение вредный Слива. – Стволы заныкали бы обратно, а? Попадем ни за фуй…

– Угу… – недовольно буркнул Турды, качнув в руке увесистый мобильник. Нехорошо получалось, несолидно. То доставайте, то пихайте обратно, потом снова придется давать команду, чтобы достали, как мимо поста проедут. Туда-сюда-обратно, о боже, как приятно – очень похоже на манипуляции известного свойства. Воины в задней машине не поймут. Черт!

– Угу… – повторился Турды и вдруг вспомнил коррумпированного барчука. Ага! Сунул мобильник в карман куртки, небрежно скрестил руки на груди. Ориентировка! На посту наверняка должны знать координаты его машин. Это для блатной братии он «апельсин» – а для правоохранительных органов прибывший в город вор до поры является персоной с чуть ли не депутатской неприкосновенностью. Народ издавна относится к ворам с немым обожанием – у нас принято эту персоналию наделять пакетом положительных качеств и всяко-разно лелеять. А органы – сами понимаете, плоть от плоти народа. Вора берут в оборот только по прямому указанию высокого начальства, которое получило заказ на пресс от более влиятельного криминального царька. Заказа такого рода пока не было, это однозначно, – в противном случае коррумпированный барчук не стал бы с ним так угодничать.

– Угу… – в третий раз сказал Турды. – Сидите, как сидели. Никто нас не остановит.

– С чего бы это вдруг? – засомневался Слива. – Не хочется мне на кичу из-за этих стволов – ой, как не хочется! А у нас номера не местные, обязательно тормознут.

– Мы – вор, – со скромной гордостью напомнил Турды. – Вора просто так не останавливают.

Слива переглянулся в зеркало заднего вида с Малым и Пером и неопределенно пожал плечами. В маразм впал, что ли? Кем себя вообразил? «…Мы – вор…» Ха!

Пост миновали без остановки: форменный мужичонка в ядовито-зеленом охлобыстнике при появлении двух черных «Волг» забормотал что-то в радиостанцию и, судя по всему, получив соответствующую инструкцию, с любопытством уставился, вытягивая юную шею, как тот гусенок, что через соседский тын на чужую грядку зарится, чуть с пятака не шлепнулся, бедолага.

– Век воли не видать! – изумился Слива, когда пост остался за кормой. – Извини, старшой, – был не прав…

Минут через сорок неспешной езды по автостраде «уазик» Ефима свернул на второстепенную шоссейку и попылил к лесному массиву.

– Тормози, бля! – нервозно прикрикнул Турды, выдергивая из кармана карту и принимаясь лихорадочно изучать местность. Преследовать «уазик» в прежнем порядке было бы просто неприлично: смеркалось, перемещаться с выключенными фарами не представлялось возможным, а Ефим, судя по недавно занимаемой должности, не идиот: заметит – повернет куда-нибудь не туда. Или выскочит из «уазика» и скроется в лесу: поди потом, поищи его в чащобе!

Картографический анализ с ходу преподнес положительный результат: неподалеку, в глубине лесного массива, находилась егерская усадьба, к которой от автострады можно было добраться по пяти второстепенным дорогам: четыре грунтовки петлями и пятая – прямое, асфальтированное на треть протяженности шоссе, по которому поехал Ефим. Правильно – дитя города, выбрал самый короткий и комфортабельный путь, наплевав на меры элементарной предосторожности.

– Он уходит, – Малой ткнул пальцем в удаляющийся «уазик». – Щас в лес заедет – и привет.

– Никуда не денется, – Турды сунул под нос Сливе карту и показал маршрут: – Вот так поедем, перехватим его по дороге. Вперед!

– Я не разбираюсь! – запаниковал Слива. – Че ты мне показываешь? Расскажи человечьим языком – я ж тебе не военный, чтоб эти каракули понимать!

– Чего тут разбираться – все просто, – поморщился Турды, пряча карту в карман. – Поезжай прямо, через триста метров будет съезд на грунтовку – свернем. Вперед!

Свернув на грунтовку, «Волги» черепашьим темпом двинулись к опушке леса – «уазик» тем временем исчез из поля зрения наблюдателей.

– А теперь врубай свет и топи на всю железку, – распорядился Турды. – Не жалей машину – мы должны успеть раньше его.

Через пятнадцать минут активной тряски по колдобинам и буеракам головная «Волга» выскочила на пересечение с прямой дорогой – той самой, по которой в настоящий момент путешествовал беспечный Ефим.

Турды велел заглушить двигатели и разместил «стрелков» по обеим сторонам от дороги в лучших традициях засадного искусства: чтобы не путались друг у друга в секторах, коли вдруг приспичит вести сосредоточенный огонь с четырех точек по одной цели, и в то же время перекрывали прилегающую территорию на предмет пресечения возможного побега жертвы с места происшествия. Не имея информации об особенностях характера Ефима, но на практике убедившись, что управделами Толхаева водила еще тот, Турды решил не рисковать и поставил одну «Волгу» поперек дороги.

– Приготовились, – скомандовал он, убедившись, что все приготовления закончены. – Усадьба рядом – тут с полкилометра осталось, если карта не врет. Он нам нужен живым. Постараемся взять его тихо и без крови…

– Теперь мне нужно кого-нибудь убить? – безмятежно поинтересовался Умник. – Обряд посвящения предусматривает такую процедуру?

Март покачал головой и выразительно хмыкнул. Фрукт. Умник – это верно. Правильное определение. Директор редко ошибается в людях: каждый «Х» носит кличку, определенным образом отражающую его истинную сущность.

«Посвящение» состоялось в более чем будничной обстановке: за чашкой кофе, в так называемом «зимнем саду» – то бишь на просторной застекленной лоджии, которая на две трети была заполнена огороженной декоративным камнем здоровенной грядкой, засаженной всякой растительной дрянью экзотического происхождения. Зимний сад. И – люкс, соответственно, в полтора раза дороже обычного, в котором такого славного сада нет.