– Куда едем? – поинтересовался наш парень, оказавшись вне зоны досягаемости сурового ока «лицензионных».

– В Балашиху, – дохнув ликерным перегаром, сообщила дамочка.

– В Балашиху, – задумчиво повторил Сергей, потихоньку притормаживая. – Вы ничего не путаете? Вы «голосуете» у Рижского, в одиннадцать вечера… Чтобы ехать в Балашиху? Вы не москвичка?

– Я там живу – в Балашихе, – дамочка доверительно икнула, прикрыв рот ладошкой, и хихикнула. – Я балашичка. Работаю в Останкине. А тут у меня подружка живет. Мы с подружками тут это… гудели маленько.

Сергей сбавил ход до минимума и озабоченно нахмурился. Обеспеченного алиби времени оставалось всего ничего – как раз добраться до дома плюс минут пятнадцать на непредвиденные отклонения. Дамочка, желавшая прокатиться к черту на кулички, возникла не вовремя: ей бы, гуляке вечерней, пройти двадцать метров и свернуть за угол – аккурат угодила бы в крепкие объятия целой банды настоящих таксистов, готовых мчаться с места в карьер хоть до Магадана. Возвращать на исходную – глупо и небезопасно. И что же с ней теперь делать?

– Так… Я вас высажу у «Проспекта Мира». Вам так удобнее. Доедете до Измайловского парка, оттуда возьмете такси, или на маршрутке, если успеете, – гораздо дешевле выйдет. Денег не возьму. Хорошо?

– Нехорошо, – капризно дернула плечиком дамочка. – Не хочу на метро. Не хочу до Измайловского. На маршрутке – совсем не хочу! Хочу домой – прямо сейчас. Поезжайте, поезжайте – что вы встали?

– Поезжаю, – Сергей вновь набрал скорость и доходчиво обрисовал ситуацию: – В половине двенадцатого я должен быть дома. Паркинг – через квартал, мне еще пешком минут десять топать. Успеваю лишь в том случае, если ехать прямо и нигде не останавливаться…

– Я хорошо заплачу, – дамочка расстегнула необъятную косметичку с макромешными висюльками и принялась в ней копаться. – Деньги – не проблема!

– Я же сказал – вы сходите у «Проспекта Мира», – Сергей усмехнулся – попадаются же настырные! – Я не виноват, что вы, как вы изволили выразиться, имеете обыкновение вечерами «гудеть» с подружками в полусотне километров от дома. Надо продумывать такие мероприятия – или оставаться ночевать, или…

– Оба-на! – огорченно воскликнула дамочка, завершив ревизию косметички. – Денег нету. Портмоне кончилось! В смысле, нету его… А-а-а… Точно – у Ирки где-то вывалилось, когда диски доставала. Я ей «Храброе сердце» принесла на DVD – она от Мэла прется…

– Ничего, я дам вам тридцать рублей, – рыцарственно пообещал Сергей. – На маршрутку и метро – хватит.

– В кредит не повезешь? – дамочка опять принялась ковыряться в косметичке. – Я дам визитку, потом созвонимся, я отдам…

– Вы мне надоели, – буркнул Сергей. – Я сказал – сходите у «Проспекта», разговор окончен.

– Я нечасто гудю… гужу… тьфу! Короче, это редко бывает. А ты мне тоже надоел! Не хочешь по-хорошему – на тебе!

Дамочка, похоже, не на шутку обиделась: выдернула вдруг из сумочки небольшой револьвер, взвела курок и ощутимо ткнула Сергея стволом в затылок.

– Поезжай куда сказано, парниша. Тебе раньше никогда не стреляли в голову?

«Началось! – прозвучал мужественный голос книжного инструктора в голове незадачливого таксиста. – Вариант номер один: сумасшедшая. Вариант номер два: киллерша на досуге. Вариант номер три: просто рассерженная пьяная девица. Нейтрализовать без соответствующих навыков и при отсутствии информации о степени подготовленности „объекта“ опасно, возможны непредсказуемые осложнения. Раздражать нельзя, необходимо делать вид, что ничего особенного не случилось, и держаться с ненавязчивой благожелательностью, ожидая удобного момента для разрешения ситуации…»

– Чего молчишь, парниша? Тебе, кажется, вопрос задали?

Ни хрена себе – «благожелательно»! Сергей мгновенно вспотел, несмотря на то что вечер был довольно прохладный, и секунд тридцать посвятил борьбе с дикой яростью, до отказа заполнившей молодецкую грудь. Собственно Страха с большой буквы – того ледащего липкого уродца, парализующего волю и мгновенно отсасывающего от лица кровь, не было: уродец навсегда остался в сыром чеченском зиндане и наверняка сдох там в ожидании очередного расстрела. А была превеликая досада: он, здоровенный балбес, может убить эту пьяную дрянь одним ударом! Разогнаться, резко притормозить, почувствовать спиной сочный шлепок девичьего черепа о подголовник – и… А если дрянь успеет выстрелить – осознанно, машинально ли, какая разница? Вот так, из-за нелепой прихоти какой-то пьяной дурочки, может сорваться дело всей жизни. Пуля в голову – и кончено. Преставился народный герой, так и не успев совершить ничего путного, а орда кровников гуляет себе и не чешется…

– Уфф… Думаю, мы как-нибудь обойдемся без этого. Вы, пожалуйста, осторожнее с оружием. Скажу вам по секрету – я не очень люблю, когда мне стреляют в голову…

До конечного пункта добрались без приключений: дамочка вела себя спокойно, агрессии не проявляла, а по миновании МКАД слегка протрезвела и довольно толково давала целеуказания. Единственный намек на контакт – попросила зажигалку, а узнав, что водитель не курит, слегка надулась.

«Где вы, бдительные рыцари полосатого жезла?! – мысленно вопиял Сергей, проезжая мимо сонных постов ГИБДД. – Где ты, план „Кольцо“ и „Перехват“? Тут террористка заложника взяла – ату ее, ату!»

«Кольца» и «Перехваты» спали, а рыцари полосатого жезла бездействовали: лениво лузгали семечки и на серенькую машинку, идущую с нормативной скоростью, внимания не обращали. Нарушать ПДД наш таксист не решился – дамочка без обиняков предупредила:

– Нарушишь – стреляю без предупреждения…

В конечном пункте дамочка повела себя крайне неосмотрительно: имелось мнение, что террористка, как и подобает товарищам ее профиля, бросит средство доставки с водителем где-нибудь в пяти кварталах от «базы», шмыгнет в какую-нибудь подворотню и растворится во мраке ночи.

– Я дома, – сообщила террористка, когда Серей по ее указанию зарулил во двор старенькой панельной пятиэтажки и остановился у последнего подъезда. Рядом на лавке, заседали четверо тинейджеров, кушали пиво с горла и застенчиво терзали гитару. – Вот мой подъезд. Третий этаж. Поехали?

– На этаж не поеду – капот в дверь не влезет, – отказался Сергей, придя в некоторое замешательство. Что за дикость – «сдавать» врагу свой «адрес»? Ни в одном пособии такой вариант не рассматривался: пособия-то писали специалисты тайной войны, а не психиатры!

– Нет, я в смысле – пошли, ужином накормлю, кофе угощу, коньячком, или чайком с малинкой – у меня мама такое варенье делает… – террористка достала из сумочки «Салем» сунула сигарету в губы, и, тряхнув револьвером… нажала на спусковой крючок.

Сергей машинально зажмурился и втянул голову в плечи. Раздался слабенький щелчок, ствол револьвера подарил полумраку салона уютный голубенький огонек.

– Класс! – закатила глазки террористка, прикуривая и с наслаждением затягиваясь. – Из-за тебя всю дорогу покурить не могла. А пьяную бабу всегда курить тянет – это уж…

– Дрянь паршивая… – тихо пробормотал Сергей, бия себя по лбу раскрытой ладонью. – А я-то, идиот… Господи, вот дебил-то! Знаешь, что я с тобой сейчас сделаю?

– Ну, убей меня за это, – покорно предложила террористка, не торопясь покидать салон. – Или изнасилуй в извращенной форме и расчлени. Или два члени. Или в ментовку сдай. Ну что теперь делать – я всегда ночую дома. Такая вот я пьяная дура! Такие у меня дурацкие шутки!

– Да, шутки действительно – того… Да за такие шутки… За такие шутки…

Сергей запнулся, слегка задумавшись, что же можно сделать за такие шутки, и обнаружил вдруг, что на полноценный праведный гнев уже не хватает сил. В груди что-то отмякло, с головы как будто сняли обруч, жмущий суровую морщинку меж бровей, и вообще – словно стержень выдернули из юного партизана. Всю дорогу под стволом вел себя собранно и четко, контролировал ситуацию, а как опасность миновала – мгновенно раскис. Теперь бы и вправду – пару стаканов чаю с малиной, душ – и спать…