Дэни выскользнула из постели, мурлыкая обрывок мелодии из песни, которая была популярной в то время, когда она еще ходила в четвертый класс, и в этот момент что-то шевельнулось в дальнем конце комнаты, и она резко обернулась и прикусила язык. Но это было всего лишь ее собственное отражение в зеркале, и она состроила ему рожицу и, подойдя к туалетному столику, взяла свою новую сумочку из змеиной кожи и начала копаться в ней в поисках того листочка бумажки, на котором она записала время отправления автобуса от автовокзала в аэропорт. Похоже, его там не было, и она попыталась найти его в одном из ящиков, но тут же вспомнила, что эта записка лежит в кармане пальто из верблюжьей шерсти, которое она накануне вечером оставила в дамском туалете и забыла забрать. Нужно будет вспомнить и зайти за ним после завтрака.

И снова что-то заставило ее нервно подпрыгнуть: легкий шлепок снаружи в коридоре. Секунду спустя она сообразила, что это упала утренняя газета, брошенная мальчишкой-газетчиком, чьи шаги были совершенно не слышны на толстой ковровой дорожке. Она никак не могла понять, почему сегодня утром она так странно нервничает, раньше она никогда так не распускала свои нервы. Может быть, такое удивительное напряжение обычно для людей, впервые осознавших свою полную самостоятельность? Если это так, то ей оставалось только надеяться, что оно не будет длиться долго. Дав мальчику с газетами пару минут на то, чтобы он успел уйти из коридора, она подошла к двери. Чай не подадут еще по меньшей мере часа полтора, поэтому она вполне может провести это время за чтением газеты.

Коридор был молчаливым и пустым, а его перспектива, подчеркнутая уходящим вдаль богатым ковровым покрытием, равномерно прерывалась белыми с голубым дверями, бесчисленными парами свежевычищенной обуви и различным ассортиментом ежедневных газет. Дэни осторожно вышла и подняла газету по своему выбору, «Дейли Дон». И тут ее взгляд упал на заголовок одного из столбцов: «Убийство мужчины в Маркет-Лайдоне».

Она раскрыла газету и с содроганием уставились на нее. Маркет-Лайдон? Как, это же то место, где она была вчера утром! Маленький городок, где…

Где-то рядом за ее спиной раздался резкий щелчок, и она испуганно обернулась. Но было уже поздно. Сквозняк захлопнул дверь позади нее, и она осталась в коридоре перед запертой дверью.

Дэни выронила газету и безрезультатно надавила на дверь. Пружинный замок остался совершенно равнодушным ко всем ее усилиям, и она отвернулась от него и безнадежно оглядела коридор в оба конца. К счастью, никого не было видно, но она также не заметила никакого звонка, и даже если бы она и нашла его, едва ли она смогла бы им воспользоваться, поскольку вполне вероятно, что на него ответил бы мужчина.

Впервые Дэни пожалела, что приобрела эту такую дорогую и такую прозрачную ночную рубашку.

Нейлон и кружева, разумеется, выглядят очаровательно фривольными, но они предназначаются скорее для того, чтобы что-то демонстрировать, чем скрывать, и теперь она прекрасно осознавала, что оказалась в сущности почти голой. Зачем, о зачем она выбросила те благоразумные, мешкообразные, с высоким воротником одеяния из белого полотна, которые тетя Гарриет считала единственно подходящим и скромным ночным туалетом? Если бы только…

Именно в этот самый неподходящий момент на лестнице, ведущей в коридор, футах в двадцати от ее двери, раздались шаги.

Несмотря на толстый ковер можно было ясно различить, что шаги были заметно неровными и сопровождались мужским голосом, вполголоса неуверенно напевавшим ту же песню, которая несколько минут назад пришла Дэни в голову.

– Я уеду прочь, Без билета в ночь, – оповестил всех джентльмен на лестничной клетке. – Подниму свои паруса. Уплыву я вдаль, Оставляя печаль… Баммм! – Певец громко споткнулся о ступеньку, и что-то – возможно, шляпа – покатилось вниз.

Рожденное отчаянием вдохновение снизошло на Дэви, и, схватив упавшую на пол газету, она торопливо укрылась за первой страницей «Дейли Дон», как раз в тот момент, когда обладатель голоса добрался до верха лестницы и свернул в коридор.

Он оказался высоким, взъерошенным молодым человеком в строгом вечернем костюме со съехавшим на пару дюймов в сторону белым галстуком. Он нес веселенький разноцветный воздушный шарик и большого пушистого игрушечного кота с красной ленточкой на шее. Его темные волосы были в заметном беспорядке, и, в полном противоречии с его несомненно торжественным видом, было в нем нечто неуловимое, что прежние поколения обозначили бы именем «распутство».

Секунду или две он постоял, слегка покачиваясь и рассеянно осматриваясь, а затем его взгляд упал на Дэни.

– А, ну и ну! – сказал молодой человек с явно заокеанским акцентом. – Что вы об этом думаете?

Он двинулся вперед, пока не поравнялся с ней, и тут вся прелесть ее положения постепенно дошла до него, и он дал волю своему веселью, расхохотавшись от души, и продолжал хохотать, стоя перед пей, в то время как Дэни смотрела на него, словно рассерженная кошка, с пылающими щеками, беспомощная и разъяренная.

– Тише же! – прошипела Дэни. – Вы всех разбудите! Вам известно, сколько сейчас времени?

– Три часа ут…ра, я протанцевал всю ночь! – похвастался молодой человек, откинув голову назад и выразив все это хрипловатым, хотя и приятным баритоном.

– Оно и заметно! – сказала Дэни яростным шепотом. – Но сейчас около шести часов, и я бы хотела попасть в свой номер. И нечего тут стоять и смеяться! Сделайте что-нибудь! Дайте мне какой-нибудь ключ, что угодно! Разве вы не видите, что моя дверь захлопнулась?

– Вижу, – сказал молодой человек. – И позвольте вам сказать, что я давно уже не видел ничего столь прелестного. Нет, сэр! Жаль только, что вы не предпочитаете газеты меньшего формата, однако кто я такой, чтобы критиковать и придираться? Скажем честно, это ведь могла бы быть и «Таймс». Хотя нет, должен сказать, что вы не похожи на даму, которая читает «Таймс». Я бы даже ска…

– Да замолчите вы? – бешено напомнила Дэни. – И если вы не намерены мне помогать, идите прочь! Нет… нет, не надо! Ради Господа Бога достаньте мне ключ.

– Конечно, – сердечно произнес молодой человек. – Все, что скажете. Подержите-ка детишек.

Он передал ей воздушный шарик и белого кота, и Дэни, попытавшись взять их одновременно, вдруг подверглась опасности выронить при этом движении первую страницу «Дейли Дон». В результате шарик вырвался на свободу и уплыл, а белый кот упал на пол.

– Ну и что вы наделали, посмотрите, – укоризненно сказал молодой человек. – Вы уронили Асбестоса. Разве вам не жалко падающих зверей? Возможно, он и жаропрочный, но он не любит, чтобы его валяли.

Он вернул кота на место и начал левой рукой копаться в карманах жилета.

– Не торопите меня. Я знаю, что он где-то есть. А, вот ты где! Мадам… нет. Без обручального кольца. Это хорошо. Мисс… ваш ключ.

Он с любезным поклоном протянул ей ключ от двери.

– Но это же не мой ключ, – сказала Дэни на грани слез от полного отчаяния. – Это ваш!

– Как? Да, так и есть! Знаете что? Вы очень умная девушка. Вы даже можете читать «Таймс». Жалко. Ладно, вот что я вам скажу. Вы не можете оставаться здесь, чтобы на вас все пялили глаза; это неприлично… не говоря уж о том, что ужасно холодно. Я припарковался вот в этом номере напротив, и, мне кажется, вам лучше прямо зайти ко мне и подождать, пока я не разыщу какого-нибудь проклятого лакея, чтобы взломать вашу собственную дверь. О’кей? Я не сказал, у нас в семье есть лозунг: «Никогда не давай простаку перевести дух». Пошли.

Он развернулся поперек коридора, тихонько что-то мурлыча, и, после нескольких безуспешных попыток, наконец сумел открыть дверь напротив номера Дэни.