- Увы, я не могу проследить за твоей мыслью,- с искренним огорчением сказала Медж.
- Через пару недель мы с тобой совершим прогулку к отдаленным островам в Тихом океане,- белесые зрачки Байлоу забегали под нависшими бровями.- Я хочу, чтобы ты произвела впечатление на Майкла Манджака. Если не ошибаюсь, ты с ним знакома?
- Да, отец. Мне даже приходила в голову мысль, что он ко мне не совсем равнодушен.
- Гм, я это знаю.
- Я скажу тебе больше. Это - единственный человек, который мне… искренне нравится. Во всяком случае, я иногда с удовольствием о нем вспоминаю…
- Расскажи мне, девочка,- Байлоу так называл Медж, когда был в превосходном настроении,-все, что ты знаешь об этом Майкле.
Польщенная вниманием, Медж Уселась поудобнее в кресло и не торопясь, словно вспоминая, стала рассказывать: - Майкл - высокий, стройный, немвого напоминает Жана Маре, только вместо актерской красивости его лицо мужественно… быстрый проницательный взгляд…
- Ого, моя дорогая, если бы ты мне даже не сказала, что он тебе нравится, я по твоему описанию смог бы и сам догадаться.
- Майкл умудрялся как-то одновременно ничем не выделяться из многочисленной толпы студентов и в то же время не растворяться в этой толпе. Его отец старался приобщить Майкла к биологии и математике чуть ли не с колыбели. Все его игрушки были рассчитаны на развитие математической смекалки. Занятия Майкла в студенческие годы отнюдь не напоминали традиционную прогулку по набережным наук. Это был скорее марафонский бег к какой-то одному ему известной цели. На бесчисленные шутки в свой адрес Майкл обычно отвечал:
"Лентяи и эгоисты уже начинают вымирать, а они скоро исчезнут с лица земли так же, как исчезли когда-то бронтозавры и археоптериксы. Я просто не хочу оказаться экспонатом в коллекции палеонтолога".
- Спасибо. Достаточно. Я уже понял, какого рода информацией ты можешь нас снабдить,- Байлоу ласково похлопал Медж по колену.
- Он только совсем не верит в бога,- неожиданно добавила Медж.
- Да, это нехорошо,- равнодушно заметил Байлоу,- однако хватит тебе этих разговоров. Забирай своего боксера и иди на прогулку.
Медж не заставила себя просить дважды.
После того как Медж покинула холл, Байлоу попросил Блека подсесть к нему поближе:
- Вы поняли ход моих мыслей? - спросил он почти щепотом.
- Я даже подумал о том,- с достоинством ответил Блек,- что мне придется в ближайшее время под благовидным предлогом оказаться на острове Корда…
Стоявший недалеко от них Микки понял, что ему незачем слушать этот разговор, и бесшумно исчез за дверью кабинета Байлоу.
ВТОРЖЕНИЕ
Капли воды ползли по стеклу, и от этого знакомый пейзаж острова приобретал какой-то необычный вид. Но Майкл тут же ловил себя на мысли, что все это - обман зрения, что весь окружающий его здесь мир монотонен, одинаков, однообразен. И этот тропический дождь, выстукивающий на листьях пальм унылую мелодию… И этот океан, громадами волн отбивавший о скалы грозные ритмы… Все, все здесь казалось унылым и однообразным.
- Майкл,- услышал он голос отца,- почему ты ничего не говоришь мне о сегодняшней почте?
- Не все еще расшифровано и переведено…
- Все равно. Пусть "Телемак" прочтет хотя бы то, что он уже знает сам.
Чуть повернув голову, Майкл искоса посмотрел в глубь лаборатории, где у стола, заваленного миниатюрными печатными схемами, сгорбившись сидел Манджак, В руках у него был небольшой паяльник. Он собирал блоки новой машины. Движения были скупые и точные. Лицо суровое, взгляд сосредоточенный.
На эксперимент Манджака работало несколько сот ученых в обеих Америках, десятки электронных фирм беспрекословно выполняли любой его заказ, самолеты Байлоу регулярно привозили на остров детали и узлы для комплекса задуманных им машин. Кроме того, Байлоу взял на себя обязательство регулярно информировать Манджака о достижениях мировой науки в области, близкой к эксперименту Манджака.
"Последние дни отец стал еще более мрачным и сосредоточенным,- подумал Майкл.- Страсть к бесконечным экспериментам и опытам может погубить сильного человека точно так же, как алкоголь и наркотики губят сотни тысяч безвольных людей. Кто знает, может быть, высшая мудрость заключается не в вечном стремлении постичь тайны природы? Может быть, страсть иссушает душу исследователя, и он, вместо того, чтобы чувствовать себя человеком на Земле, становится монахом в тесной келье своей науки?"
- Отец,- следуя своим мыслям, глухо сказал Майкл,- я все-таки хотел бы продолжить наш разговор…
- Мы ведем его с тобой каждый день…
- Не уклоняйся, пожалуйста…
- Неужели ты не можешь сообразить, во имя какой цели мы работаем? Неужели у тебя не хватает способности логикой расчистить путь к истине? Я не хотел и не хочу раскрывать перед тобой весь свой замысел, все свои планы… Ты помнишь, что Эйнштейн говорил о стимулах к творчеству: стремление постичь тайну - это основное чувство, стоящее у колыбели истинного искусства и науки…
- Эйнштейн имел в виду тайны науки, а не обстановку, в которой работают ученые,- горячо" возразил Майкл.
- Помоги мне лучше,- Манджак снова сделал попытку перевести разговор на другую тему,- помоги мне найти название для этой машины… Идея машины достаточно необычна. Ей нужно дать имя особенное…
- Как можно назвать машину, которая будет "пересаживать" условные и безусловные рефлексы из мозга одного животного в мозг другого?
- Машиной для пересадки рефлексов?-иронически бросил Манджак.- А впрочем, может быть, мы напрасно торопимся. Неизвестно еще, будет ли она работать.
- Будет. Это слишком заманчиво.
Расчет Манджака-отца оказался верным. Он знал, что Майкла можно легко увлечь.
- Если этого не сделаем мы, то сделают другие… Твой Сварог, например.
- Ну, это мы еще посмотрим"-холодно отрезал отец. Он даже в шутку не мог допустить, чтобы кто-нибудь, а тем более Сварог, мог опередить его.
- Послушай, отец… Можно имя этой машине образовать из двух слов… По латыни мозг - церебрум… И еще добавить "ори" - возникать… Ведь по идее на чистое нейронное поле ты хочешь перенести все, что мы вкладываем в понятие "интеллект".
- Цереброри - машина по пересадке рефлексов, сознания, интеллекта! Это звучит. Уважение к латинским терминам переходит, видимо, по наследству.
- Отец, я принесу кенгуру. Мне не терпится испытать машину…
- Чем объяснить столь резкую смену настроения? - улыбнулся Манджак. Его серые глаза стали добрыми, морщинка на лбу разгладилась.
- Не думай, что тебе удалось меня "увлечь", "заинтриговать" или возбудить во мне "инстинкт исследователя",- весело заметил ему Майкл.
- Конечно, конечно,- поспешил согласиться Манджак.
- Мне хочется начать эксперименты назло Байлоу!
- Хорошо… Но вначале давай послушаем, что скажет нам "Телемак".
Майкл подошел к их электронному помощнику, стоявшему в центре лаборатории, под ситалловым эллипсоидом Большой биологической колыбели.
"Телемак" по своей форме напоминал небольшой письменный стол, смонтированный вместе с книжным шкафом. Разложив на своем экране несколько русских научных журналов, "Телемак" электронным лучом внимательно просматривал строчку за строчкой, страницу за страницей. Несколько минут Майкл возился с дисками управления машиной,- ему хотелось, не прерывая работы "Телемака" над поиском и переводом информации о Свароге, заставить его читать готовый текст.
- Сакр-р-раментально,-услышал он слева от себя голос попугая, прозванного ими "мистер Браун",- сакр-р-раментально!
Получив кусок сахару из рук Майкла, попугай замолчал.
Сквозьшум дождя Майкл услышал какой-то странный звук.
Он доносился со стороны океана и казался чужим и назойливым… Высокий, однотонный зудящий звук… Майкл решил, что это слуховая галлюцинация, и попытался сосредоточить внимание на задании Манджака.
