«Ложная тревога!» – хором прокричали шестеро из десятка пушистых существ в вольере. Каждый из них был размером с ботинок, похожий на веревочную щетку для полов, с маленькими черными глазками, длинными передними зубами и усиками.

«Извините за шум, – произнесло одно из существ, стоявшее ближе всего к углу, в то время как остальные толпились вокруг. – Мы услышали, как открылась задняя дверь и автоматически решили, что настало время кормежки».

«О, ничего страшного», – отозвался я, ошеломленный своим открытием.

Существо долго сверлило меня взглядом. Я догадывался, что это должно быть оскорбительно для меня, но оно было такое очаровательно пушистое, как будто под шубкой у него было отделение для батареек – и я улыбнулся в ответ.

«Ты, наверное, Спотыкай-пятка? – оно заговорило вновь. – Мы о тебе слыхали».

Я осторожно придвинулся к клетке.

«Меня зовут Пузик, – сказал я. – Очевидно, вы беседовали с Красавчиком Брэдом».

«Он все время здесь крутится, следит, не оставит ли Пенни дверь открытой. Брэд бы сцапал кого-нибудь из нас, если бы достал, но этого никогда не случится».

Существо сделало паузу и жестом указало через плечо на остальных: «В единении сила».

«Кто вы такие?» – спросил я.

«Морские свинки, – ответило существо. – Пенни хочет показывать нас на шоу».

«Для этого нужно несколько шоу, – пошутил я. – Сколько вас здесь? Двадцать? Тридцать?»

Морская свинка пристально взглянула на меня.

«Имя нам – легион», – ответила она без затей.

Я отскочил на несколько шагов, но не потому, что был поражен ответом, а потому, что за забором раздался злобный лай. Но свинка не моргнула глазом даже тогда, когда пес попытался перепрыгнуть на нашу сторону сада.

«Кто это?» – спросил я. Пес по ту сторону все продолжал бросаться на забор.

«Шреддер, – не оборачиваясь, произнесла свинка. – У него неконтролируемый приступ гнева».

«Какой он породы?» – спросил я.

«Бульдог, – ответила свинка, как будто в этом не могло быть сомнений. – Наше присутствие отчего-то выводит его из себя. Впрочем, из себя его выводит все на свете. Ты бы слышал, как он заводится, когда замечает собственную тень».

Тут со стороны сарая донесся очередной всплеск повизгиваний. По наклонному деревянному подиуму, который вел к домику, спускалась морская свинка, которая выглядела роскошнее всех остальных. Ее шубка была как будто сшита на заказ в модном салоне, вся в красивых золотых, черных и белых пятнах. Мне даже показалось, что ее накручивали на ночь на бигуди.

Свинка продефилировала до освещенного солнцем места, не обращая внимания на бешеный бульдожий лай. Свинки расступались, освобождая ей дорогу и пропуская ко мне.

«Это тот пес, который хочет танцевать?» – спросила она отрывистым глубоким голосом.

«Да, это я!» – гордо ответил я.

«Правда? – свинка с грустью помолчала. – Да, много воды утекло…»

С минуту с сожалением разглядывала меня.

Я не понял, что же она имеет в виду, но посчитал невежливым расспрашивать.

«Как тебя зовут?» – вместо этого спросил я.

«Смиджит, – ответила она. – Ты, может быть, знаешь меня как модель. Я снималась для обложки «Морских свинок» – и не один раз, а трижды! Мои лучше годы прошли, но поверь, я была горячей штучкой!»

«Уверен в этом, – отозвался я, стараясь не рассмеяться. – Я надеюсь, что когда-нибудь и мне придется узнать, что такое успех».

«Без сомнения, у Эшли есть на тебя виды», – кивнула она, как будто зная, что это за виды.

«Единственное, о чем я мечтаю, – это танцевать», – поведал я ей.

Смиджит пристально посмотрела на меня. Бульдог по ту сторону не переставая рычал и кидался на ограду, но морская свинка не обращала на него никакого внимания.«Все мы мечтаем», – с ноткой жалости в голосе произнесла она и, развернувшись, направилась назад в домик.

7

Вы знаете, каково это – быть подростком. Вы влюбляетесь дважды на дню (в представителей различных биологических видов и полов, как в моем случае), а ваше тело преподносит вам все новые сюрпризы – такие как вулканической природы прыщи или пахнущие подмышки. У собак все так же. Только шерсть растет у нас с рождения, и каждый из нас должен иметь свой запах.

Конечно, правильно подобранные собачьи духи тоже привлекают противоположный пол. Когда мне исполнилось шесть месяцев и я вступил в юношеский возраст, я понял – чтобы обрести любовь, нужно обходиться без ванны. К сожалению, Эшли с этим не согласна, и может быть, поэтому я до сих пор не обрел пару.

Если у Эшли и были планы, то целый год я ничего о них не слышал. Наверное, она хотела, чтобы я подрос, стал большим и сильным. Это было нетрудно. Две миски еды в день, Клуб Прогулки, с которым мы путешествовали из нашей деревни до города и самого побережья – все это способствовало росту и приобретению манер. Чувство ритма и равновесия еще требовало шлифовки, но я работал над этим вместе с Эшли, выполняя основные команды. Прошло несколько месяцев, и я научился сидеть, лежать, поворачиваться и бежать по команде к ее ноге. Я также научился общаться с морскими свинками и другими собаками.

Что же касается Красавчика Брэда, этого босса и зазнайку, я просто старался не попадаться ему на глаза, когда он проникал в наш дом. Мне, как псу, было унизительно избегать встречи с ним. Но я боялся того, что будет, если я нарушу его правила. Левое его ухо было порвано, и он утверждал, что это случилось в уличной драке где-то на окраине. Он замечал всегда, что другому коту пришлось еще хуже и что так он поступит и с любой собакой, которая осмелится выйти за рамки.

«У меня девять жизней, Спотыкай-пятка, – фыркнул он на меня, когда однажды я слишком медленно освобождал ему место у батареи, – а у собак всего одна. И как ты думаешь, кто победит в этой схватке?»

Если не считать того, что надо мной вечно тень Брэда, мне прекрасно жилось дома, с Эшли. Особенно я ждал тех моментов, когда она будет слушать музыку у себя в комнате. Я раскачивался и кружился, но она представить себе не могла, что творится в моей голове. Когда я начинал танцевать, она решала, что я беспокоюсь, и лишний раз выводила меня на прогулку.

Иногда я размышлял о том, какое призвание готовит для меня Эшли. Я думал, что она хочет сделать из меня собаку-спасателя, но я был не вполне уверен, рожден ли я героем. У меня не было фигуры добермана, риджбека или датского дога, и наткнувшись случайно на коробку с коньячным маслом, которую Пенни приобрела к Рождеству, я точно знал, что алкоголь и я – две вещи несовместные. Но поскольку моим мечтам о танцах ничто не могло помешать, я решил принять любое ее решение. Главное, чтобы Эшли была счастлива, а все остальное неважно.

Я никогда не забуду тот день, тот самый момент, когда я узнал, чего от меня ждут. Эшли исполнялось двенадцать лет, и бабушка приехала поздравить ее. Она готовила что-то для внучки вне дома, и ожидание было волнующим.

Эшли обожала свою бабушку. Эта маленькая пожилая дама не переставала посмеиваться надо всем вокруг, оставаясь при этом щедрой и благородной. Когда бы она ни приходила, карманы ее кардигана всегда были полны угощений. Я был не единственным, кто ждал, когда она опустит за ними руку. Но на этот раз она обратилась ко мне одному.

«Ну что, готов к приключениям? – спросила она, протянув мне на ладони отломанный кусочек печенья. – Пора нам тебя испытать!»

Через пять минут мы с Эшли втискивались на заднее сиденье бабушкиного хэтчбека. Я не имел ни малейшего представления о том, куда мы направляемся, но почти сразу у меня появилось предчувствие, что мы нескоро доберемся к месту назначения. Я не хочу сказать, что бабуля водит медленно. Я уверен, что она прежде всего заботится о нашей безопасности, но, когда какая-то семья на велосипедах обогнала нас, я подумал, не лучше ли нам было отправиться в путь пешком.

«Это здесь», – сказала мне Эшли, когда мы выбрались из машины.